– Серьезно? – опешил Белоусов.
– Он мастер ручки целовать, – повела плечом
Жанна. – Что же я, обломанные ногти ему в нос буду совать? Неприлично.
– Да ерунда все это, – сердито сказала Элина. –
Тут судьба человека решается, а вы говорите – ногти!
– Иногда именно от маникюра зависит счастье женщины, –
упрямо заявила Жанна. – Я по телевизору видела, в сериале.
– Господи, да кто эти сериалы выдумывает! Вы что?!
– Не знаю, кто выдумывает, но там все происходит точно, как
в жизни. Женщина должна следить за собой, иначе ей счастья не видать. Вот
сделаю маникюр, волосы накручу на бигуди – и тогда поеду. Так и быть.
– Еще и волосы!
– Сами небось накрученная, как пудель Артемон.
– Вот спасибо за комплимент.
– Жанночка, да ты отлично выглядишь! – горячо заверил Белоусов.
Дураку было ясно, что он не кривит душой: на его взгляд, Жанна действительно
была хороша, как королевна.
– Ладно, раз без маникюра никак, придется отложить поездку.
Но к завтрашнему утру вы управитесь? – деловито поинтересовалась Элина,
почувствовав, что эту женщину ей не переспорить.
– К утру управлюсь, – быстро ответила та. Потом
посмотрела на гостей исподлобья: – А вы всерьез думаете, что Грушин меня
обратно возьмет?
– Мы же не авторы сериалов, – съехидничала
Элина. – Но шансы весьма велики.
– Грушин жениться решил, – выложил карты на стол
Белоусов. – Не хочет больше в пустую квартиру возвращаться. Страдает. А у
тебя с ним, насколько я помню, все же было какое-то взаимопонимание.
Жанна задумчиво завела глаза к потолку.
– Что ж, было кое-какое понимание, – согласилась
она. – Только это я его понимала. А он меня как-то не очень.
– Но вы же долго были вместе, – возразил
Белоусов. – Привычка для таких, как Грушин, не последнее дело. Да ладно
ломаться, он же тебе нравится! Я точно знаю. Так ты согласна?
– Наверное. Я до встречи с Дмитрием Васильевичем была ужасно
влюбчивой, – разоткровенничалась Жанна. – Но едва он меня прогнал –
все, как отрезало. Ни на кого глаз не ложится. Хотя ухажеры за мной так толпами
и ходят.
– Серьезно? – переломила бровь Элина. В ее голосе
проскользнула ирония, которую Жанна мгновенно просекла.
– Да я правду говорю. Я женщина видная, тело у меня молодое,
упругое, сильное. А мужчины – они же в душе эти... животные мужского пола...
– Самцы, – подсказал Белоусов.
– Вот-вот. Им природа подсказывает выбор делать в пользу
таких, как я. Уж у меня-то не будет хилого потомства! Я как в баню пойду, на
меня все заглядываются – до чего я статная да гладкая!
– Тогда, может, и маникюр ни к чему? – желчно заметила
Элина.
Представив себе эту женщину рядом с Грушиным, она даже
зубами заскрипела.
– Нет, Дмитрий Васильевич – человек особый. К нему с
обычными мерками подходить нельзя.
– Да, он тот еще фрукт, – подтвердил Белоусов. –
Но ты с ним справишься. У тебя все задатки есть, без дураков. Кроме того, у
Грушина сейчас настроение подходящее. Антона Русака помнишь?
– Доктора? – навострила уши Жанна. – Конечно,
помню. А что?
– Влюбился! Без памяти. С первого взгляда. Он мне звонил
сегодня. Улетел со своей невестой в Рим на выходные. Все происходило на глазах
Грушина. Думаю, он поэтому в такую тоску впал.
– В Рим? Ух ты... Наверное, у них визы были, – сказала
практичная Жанна. – Шенгенские. Я узнавала, как за границу летают. То есть
без визы никак. Захочешь романтики, а тут тебе прямо по башке: «Виза у вас
есть? Нету? Вот и сидите дома».
– Без визы можно в Грецию, – заметила Элина и, покусав
нижнюю губу, спросила: – У вас курить можно?
– Можно, – великодушно разрешила хозяйка. – У меня
запретов нет, я же не таможня. Слушайте, а если мы к Дмитрию Васильевичу
приедем и все напортим? Как он увидит делегацию, так и разозлится. Все же дело
о женитьбе нужно решать промеж собой. Мне так кажется.
– Глупости, – возразила Элина, успевшая присосаться к
сигарете. Именно сигарета вернула ей хорошее расположение духа. – Когда
мужчина находится в сомнениях и тоске, нужна сильная воля, чтобы наставить его
на путь истинный. Мы с Костиком и будем этой сильной волей.
– А кем тогда буду я? – с опаской спросила Жанна.
– Ты будешь невестой, – сразу же нашелся
Белоусов. – Мы тебя так сосватаем, что Грушину и деться будет некуда.
Глава 8
Астраханцев стоял в коридоре и напряженно размышлял. Теперь
он знал правила игры и очень хотел выиграть! Все козыри были у него на руках.
Специалистку по биоэнергетике он сплавил – правда, неизвестно, надолго ли, но
какое-то время в запасе у него есть.
Главное, не забыть свою легенду. Еще раз пробежав глазами
бумажку, обнаруженную при обыске, он почувствовал себя Штирлицем. Итак, он –
профессор физики. И что особенно противно – неженатый. Противно потому, что
придется врать женщине, которую он собирается в себя влюбить. Люба приехала не
на один день, а надолго, на целый месяц. Чтобы дать пугливому Грушину (а Грушин
– это теперь он сам!) возможность привыкнуть к себе. В конце забега он должен
сделать официальное предложение.
Можно только догадываться, насколько неуютно и неуверенно
Люба чувствует себя в его квартире. Наверняка она рассчитывала на иной прием.
Думала, что с ней будут обращаться бережно и нежно. Господи, а он! Какую чушь он
нес! Каким петухом перед ней вышагивал! Прикалывался, придирался, лез на
рожон...
«Но я же не знал, – мысленно оправдал себя Астраханцев,
прислушиваясь к утихающим рыданиям. – Возможно, лучше сделать вид, что я
не слышал, как она плачет. Это ее только еще сильнее заденет». Он ушел в кухню
и принялся взбивать клубничный коктейль со льдом.
– Люба! – крикнул он, когда услышал, что она выходит из
ванной. Вероятно, умывалась и припудривала нос, надеясь, что он не заметит
следы ее слез. – Люба, идите сюда, я приготовил смузис!
– Кого? – Люба появилась на пороге с изумленно
распахнутыми глазами.
Ярко-розовый кончик носа – вот и все, что свидетельствовало
о недавнем приступе отчаянья.
– Это такая густая питательная штука из ягод и фруктов со
всякими живыми добавками.
– Насколько живыми? – поинтересовалась она опасливо.
– Я имею в виду не пиявок, – ухмыльнулся Астраханцев.
Его бодрило то, что он теперь владел ситуацией. – Туда можно добавлять
имбирь, мяту, сок и даже чай. Что вы больше всего любите?
– Имбирь, – призналась она. – А он у вас есть?
– У меня теперь все есть, – радостно ответил
Астраханцев и похлопал Любу по плечу. Она явственно вздрогнула и едва не
отпрыгнула от него. – Чего это вы напрягаетесь?
