– Привет! – Ее искрящаяся улыбка была невнимательной и
быстрой.
Грушин не успел удивиться этому обстоятельству вслух, потому
что в тот же миг входная дверь, которую никто не позаботился закрыть,
приотворилась снова, и в квартиру заглянуло до ужаса знакомое лицо. Элина!
«Быть того не может, – подумал Грушин, беспомощно отступив на несколько
шагов. – Вот кто здесь сейчас нужен меньше всего, так это она!»
– Здравствуйте-здравствуйте! Можно к вам? Извините, что без
предупреждения... Дима, а у меня для тебя сюрприз!
Дверь поползла дальше, и за спиной Элины обнаружились Костик
Белоусов и... Жанна! Единственная женщина, которая знала, как он выглядит без
одежды. Нет, теперь не единственная... Грушин беспомощно оглянулся на Люду. Та
пожала плечами, развернулась и прошла в комнату. Однако укрыться там ей не
удалось, потому что такая огромная компания в коридоре поместиться, конечно, не
могла, и хозяину пришлось звать всех в гостиную.
И вот они ввалились туда, создавая невероятный шум. Все
говорили со всеми, причем одновременно. Антон и Костик долго не виделись и
гудели, конечно, громче всех. Ни Элина, ни Жанна, ни даже Белоусов не обратили на
Люду никакого внимания. Она стояла у окна с тряпкой и распылителем в руках,
лицо у нее было спокойным.
Очутившись в комнате, Жанна подошла и похлопала Грушина
кулаком по спине, как боксер, победивший в поединке.
– Рада тебя видеть, – сказала она и, кажется, даже
прослезилась от избытка чувств.
По крайней мере, в уголках ее глаз Грушин заметил две
набухшие мутные капли. На себя она была совершенно не похожа, соорудив на
голове какуюто сложную прическу с мелкими кудряшками и жирно подведя глаза. Еще
она обзавелась длинными белыми ногтями, которые напомнили Грушину о старом
фильме про вампиров.
– Я, конечно, тоже рад, – громко и отчетливо сказал он,
обращаясь не только к ней, но и ко всем сразу, – только я не понял:
сегодня какой-то праздник? Или что-то случилось?
– Не волнуйся, все в порядке, – успокоил его
Белоусов. – Все очень даже прекрасно! Мы по тебе соскучились и решили
нагрянуть просто так. Разве нельзя? Мы же друзья! А друзья, как болезни –
приходят ни с того ни с сего.
– Это просто стечение обстоятельств! – Лена висела на
Антоне, по-прежнему не замечая Люду, и Грушин все пытался как-то привлечь ее
внимание, но безуспешно. Он уже открыл было рот, чтобы сказать: «Посмотрите,
здесь же есть еще кое-кто», но не успел, потому что Элина подала голос:
– Дима, послушай, мы ведь здесь с Костиком не просто так. Мы
с миссией.
– Ну да, – подтвердил Костик поспешно.
По его лицу было ясно, что он как-то не очень верит в эту
самую миссию и предпочел бы сейчас оказаться на другом конце света. Однако останавливать
Элину он не рискнул, поэтому та с большим энтузиазмом продолжила свою речь:
– После нашего с тобой разрыва я подумала, что тебе никак
невозможно оставаться одному. Прости за прямоту, дорогой мой, но ты не
приспособлен к одиночеству. Тебе нужна женщина. Ты согласен?
– А это надо выяснять прямо вот так, сейчас, при
всех? – сердито спросил Грушин, лопатками чувствуя Люду, замершую у
окна. – Почему ты решила выступить при большом стечении народа? По-моему,
это приватный разговор.
– Не-е-ет, – протянула Элина и погрозила ему вертким
пальчиком. – Никакой не приватный. Ты только посмотри, сколько людей
задействовано в устройстве твоего личного счастья: Костик, я, Жанна...
– И ты тоже отметилась, – подсказал Антон, с нежной
укоризной глядя на Лену. – А я говорил, что нельзя вмешиваться.
– В некоторых случаях вмешиваться можно, даже нужно, –
заявила Элина. – Вот поэтому мы и привезли Жанну! Дима с Жанной поженятся,
и все будет хорошо.
– Как это – привезли Жанну? – возмущенно воскликнула
Лена. – Зачем?! Уже все устроено, вы что, с Луны свалились? При чем здесь
Жанна, скажите на милость? У Димы совсем другие планы!
– Я сначала не соглашалась, – быстро встряла «виновница
торжества». Она лучше всех чувствовала настроение Грушина и мигом поняла, что
сейчас случится буря. – Но они наехали на меня, сказали, что Дмитрий
Васильевич жениться хочет. А я, так сказать, уже проверенный человек в этом
деле...
– Замолчите все! – неожиданно громко потребовал Грушин,
вытянув вперед руки, как гипнотизер, пытающийся «взять» зал.
Все послушно замолчали, и Грушин глубоко вдохнул, чтобы
произнести речь, но сказать ничего не успел, потому что раздался звонок в
дверь.
– А к тебе еще гости! – удивленно возвестил Костик
Белоусов. – Подожди, я открою.
Он скользнул в коридор и возвратился через минуту уже не
один – вслед за ним в гостиную с хмурым и решительным лицом вошел Федор
Девушкин. На нем был потертый джинсовый костюм, белые носки и блестящие
штиблеты. В руке он держал портфель с кривым замком. Возможно, именно из-за
этого портфеля выглядел он внушительно.
Федор был знаком лишь одному человеку в этой комнате – Лене.
Причем хорошо знаком, ведь он был другом ее лучшей подруги! На что она
мгновенно и бурно среагировала.
– Федор?! – изумленно и слегка испуганно воскликнула
она. – Это ты? А где Люба?
– Здрасьте, – сказал раскрасневшийся Федор. Челка у
него взмокла и взъерошилась, глаза перебегали с одного лица на другое. Огромное
количество людей, заполнявших комнату, явно выбило его из колеи. – Я не
знаю, где Люба. Я думал, она здесь. А кто из вас Грушин?
– Грушин – это я, – ответил Грушин. – И что значит
– где Люба? Вы что, ослепли все? Вот Люба. – Он повернулся и широким
жестом указал нужное направление. – Вернее, Люда. Ну, то есть это Люда,
которая Люба. Я полагаю, что это именно ваша Люба, хотя зовут ее Люда. Люда, ты
ведь Люба?
– Ты что, с ума сошел? – с подозрением спросил Костик
Белоусов и обратился к Антону: – Доктор, у пациента белая горячка. Я ее сам
диагностировал. По-моему, совершенно очевидно, что наш мальчик повредился умом.
Люда, которая наблюдала за представлением со стороны, вросла
в пол.
– Люда, скажи что-нибудь! – воззвал к ней Грушин. В его
голосе появилась ярость. Так бывало всегда, когда ему приходилось защищаться.
– Твоя фамилия Грушин? – с веселым любопытством спросила
Люда и склонила голову так, будто у нее неожиданно испортилось зрение.
– Грушин, – подтвердил тот. – Дмитрий Грушин, а
что такое?
– Ты профессор?
– Он профессор физики, – подсказал Белоусов, а Лена,
выступив вперед, добавила:
– Это мой двоюродный дядя. – И положила руку
вышеуказанному субъекту на плечо.
Люда на секунду прикрыла глаза, а потом широко улыбнулась и
сказала:
– Ха!
– Что значит – ха? – подскочил Грушин, глядя на нее
примерно с таким же изумлением, как если бы она неожиданно пустилась в
пляс. – Люда, что происходит?
