«Мстить!» – тотчас решила она, подумав о том типе, с
которого, собственно, и начались ее неприятности. Бежать из Москвы, во второй
раз не повидавшись с настоящим Астраханцевым, значит просто перестать себя
уважать. Этот подлец заставил ее поселиться у Грушина, он подстроил все так,
чтобы она не заподозрила обмана. А теперь сидит в своей квартире, словно паук,
отправивший муху на верную смерть, и наслаждается содеянным! Зачем вообще он
это сделал?! Придумать ответ на этот вопрос Люда так и не смогла. Зато она
сумела хорошенько себя накрутить.
Наклонив голову, шагая широким шагом завоевателя, она
двинулась на штурм. И к концу пути так распалилась, что едва не вырвала
подъездную дверь вместе с пружиной.
Презрев лифт, она поднялась по ступенькам на нужный этаж,
нажала на кнопку звонка и не отпускала до тех пор, пока замок не щелкнул. К
слову сказать, Астраханцев открыл очень быстро. Лицо у него было напряженным.
– Ах вы, скотина! – воскликнула Люда и ткнула его
кулаком в живот.
От неожиданности тот отступил, и она шагнула вслед за ним в
коридор.
– Подождите! Зачем же драться, – возмутился
Астраханцев, пытаясь поймать ее руки, которыми она молотила по воздуху, надеясь
причинить противнику как можно больший ущерб. Шляпа мелькала в воздухе и
несколько раз больно заехала ему по носу. – Да прекратите же!
Люда остановилась, тяжело дыша, и теперь с ненавистью
смотрела на своего врага.
– Закройте дверь, – приказал тот. – Знаете, я вас
ждал. Я знал, что вы вернетесь и призовете меня к ответу. И даже заготовил
речь.
– Не думаю, что она меня тронет, – сердито бросила
она. – Вы подло и совершенно сознательно меня дезинформировали. Вы
заставили меня поверить, что живете в соседнем доме! Только изощренный ум
способен выдумать такое. Вы монстр. Из-за вас у меня теперь все в жизни вверх
тормашками!
– Если вам будет от этого легче, у меня тоже все вверх
тормашками. Поверьте, когда я выпроводил вас из дому, у меня просто не
оставалось другого выхода.
– Неужто? – спросила гостья, не в силах скрыть сарказм.
– Я пошел на это из-за женщины.
– О! – Люда завела глаза к потолку.
– А что, вы не верите в любовь с первого взгляда? –
сварливо спросил Астраханцев. – Вы старомодная поборница многолетних
ухаживаний? Уверяю вас, чаще всего они не заканчиваются ничем хорошим. Если
люди подходят друг другу, это становится понятно с первой встречи. И потом либо
все сразу прекращается, либо стремительно развивается во что-то прекрасное, что
может длиться долгие годы.
– Это и есть ваша речь?
– Нет, это не она, – заверил Астраханцев. –
Предлагаю пройти в комнату. А то я чувствую себя как-то неуютно. Вы стоите тут
со своей шляпой и нервируете меня.
– Только не думайте, что после всего случившегося я стану
заниматься вашей квартирой.
– Я и не думаю. Если честно, мне сейчас не до этого. Я
вообще не верю в биоэнергетику. А также в телепортирующихся африканских
муравьев и подземные города на Луне. Не хотите чего-нибудь выпить? Водки?
Джина?
– Утром? Я что, произвожу столь жалкое впечатление? –
вскинула подбородок Люда.
– Ну, в общем... Вид у вас неважный.
– У вас тоже.
– Туше, – сказал Астраханцев. – Тогда идем на
кухню, я сделаю вам чай.
– Лучше кофе, – тотчас решила она.
– Не думаю, что вам следует взбадриваться, вы и так ужасно
агрессивная. – Он потрогал свой пострадавший живот.
– А я хочу кофе. С тех пор, как я бросила курить, кофе –
единственное, что меня умиротворяет.
– Ах, так? Ну, тогда насыплю побольше зерен в кофемолку.
Он повел ее на кухню, постоянно оглядываясь, словно боялся,
что она снова нападет на него, теперь уже со спины. От женщин всего можно
ожидать. У них нет кодекса чести, если иметь в виду драки. Пока Астраханцев
готовил кофе, она смотрела в окно затуманенным взором. И только когда он
поставил перед ней чашку, а сам устроился напротив, спросила:
– Итак, где ваша история? – Она сделала маленький
глоток и облизнулась. – И не забудьте: вам следует быть убедительным.
– Все началось с вашего приезда.
– Не могу поверить. Мой приезд был очень предсказуемым и
мирным, если вы помните.
– Вернее, все началось с ожидания вашего приезда. Я вас
ждал, а вас не было, и тут раздался звонок в дверь.
Он принялся описывать Любу, как она улыбалась, как смотрела,
и чем дольше он говорил, тем более жалостливое выражение появлялось на лице
«прокурорши».
– Представляете, она перепутала адрес! Записывала номер
дома, и шестерка у нее получилась кривая. Она подумала, что ей нужен дом номер
десять, а не шестнадцать. А в доме номер шестнадцать живет профессор Грушин...
– Я знаю, – отрезала Люда.
– Ах, да, – спохватился Астраханцев. – Теперь вы
понимаете, что я тогда пережил. Только я преисполнился надежды и тут –
бац! – появляетесь вы.
– Ну да. Чудовище Франкенштейна. А что, нельзя было просто
все объяснить? Или сказать мне, что вы передумали и отменяете заказ? Вы же
взрослый человек, вы профессор!
– Да вы что, не можете понять, в каком я тогда находился
состоянии?! Разве вы никогда не влюблялись? Не теряли голову?
– Какой же вы все-таки болван, – ответила Люда, покачав
головой. На ее глазах появились непрошенные слезы. – Непрошибаемый просто.
– Почему? Я не понял... Вы хотите сказать, что Грушин?.. О,
Господи!
– Он мне так понравился, – жалобно сказала Люда и
совершенно неожиданно хлюпнула носом. Глаза у нее сделались больными, нос стал
малиновым, а щеки пошли пятнами.
«Некрасивым женщинам лучше не плакать, – мимоходом
подумал Астраханцев и тут же себя одернул: – Господи, чего же это я такой
недобрый?»
– Поплачьте, поплачьте, – предложил он, стыдясь своих мыслей. –
Дать вам салфетки?
Люда кивнула, и он принес коробку, из прорези которой торчал
белоснежный бумажный край.
– Сто штук, – сообщил он. – До конца дня должно
хватить. Слушайте, а вы не видели Любу?
– Нет, – покачала она головой. – Не видела. У
Грушина ее точно не было.
– Еще бы... А вот куда бы вы отправились на ее месте?
– Домой, зализывать раны, – пожала плечами Люда. –
Но если честно, я и так нахожусь на ее месте. Также обманута, запутана,
оскорблена...
– Я пытался ее догнать, но не нашел, – скорбно сказал
Астраханцев. – Я бегал по району, как потерявшийся ротвейлер. Только что
не скулил. Но тщетно. Я ездил на вокзал.
– Когда же это вы успели?
