Книга Охваченные членством, страница 11. Автор книги Борис Алмазов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Охваченные членством»

Cтраница 11

— Но только помните! — сказал Василий Сергеевич. — Это не так просто, как кажется на первый взгляд. Предметы между собою должны быть связаны композиционно: то есть стоять не как попало, а так, чтобы все их достоинства были сразу видны. И тогда получится главное: смысл натюрморта... Чтобы сразу было видно, о чем нам эти предметы рассказывают.

Я пришел к Сереге с альбомом. Поставили мы на стол чайник заварочный, чашку и два яблока. Достали кисти, краски, в стаканы воду налили — кисточки мыть.

Но не такой человек Серега, чтобы спокойно за работу приняться. Только я карандашом набросок сделаю — он вскакивает и все переставляет: то чайник переставит, то чашки передвинет.

— Вот так лучше, вот так предметы виднее... Вот видишь, теперь они взаимодействуют!

— Да садись ты рисуй!

— Нет, брат! Натюрморт поставить — это почти что его нарисовать. Помнишь, как нам Василий Сергеевич говорил. Вот яблоки, например, должны так лежать, чтобы их съесть хотелось, а из чашек чаю напиться...

— Знаешь что! — говорю я Сереге. — Если ты не прекратишь натюрморт курочить, я вообще уйду! Сиди тут один... Переставляй яблоки, как хочешь!

— Все-все-все!.. В последний раз! — Тут он опять все переставил и наконец-то сел рисовать.

Я старый набросок ластиком стер. Только начал новый делать — смотрю, а одно яблоко какое-то не такое. Взял я его в руки, а оно наполовину обкусанное! Глянул на Серегу— сидит жует!

— Ты что! — кричу я. — Зачем натюрморт съел?!

— Извини! — отвечает Серега. — Так яблочка захотелось...

— Обязательно из натюрморта надо тащить... Другого ты найти не мог?

— Вот именно, понимаешь, что не мог, — оправдывается Серега. — У нас, понимаешь, все яблоки в доме кончились. Эти два последние.

— Интересненько! — говорю. — Значит, я буду рисовать, а ты из натюрморта яблоки уминать! В одиночку! Втихаря!

— Ладно тебе, ладно... — говорит Серега. — Я же тебе половину оставил!

Съел я свою половину яблока. А оно маленькое — на один укус. Второе-то побольше. И так мне яблочка захотелось!

— Знаешь что, — говорю я Сереге. — Ну что тут одно яблоко затесалось — ни к селу ни к городу. Совершенно смысла нет. Давай его съедим, а сюда что-нибудь другое положим.

Серега сразу согласился. Мы второе яблоко съели и стали думать, что положить, чтобы натюрморт получился живописный и осмысленный притом.

Серега два пряника принес, но они нам по цвету не подошли, и мы их съели. И вообще: странное дело, пока пряники лежали на кухне, мы про них и не вспоминали, а как только собрались их нарисовать — так пряников захотелось, будто мы их сто лет не ели...

Конфеты нам тоже не подошли. В общем, мы их тоже съели. Потом, после конфет, нам чаю захотелось... Еще мы булку с вареньем ели...

— Нет! — говорит Серега решительно. — Нам так никогда натюрморт не закончить. Надо что-нибудь невкусное принести! — И притащил две луковицы.

Я говорю:

— Ну ты даешь! Теперь совсем бессмысленный натюрморт получается!

— Почему, очень даже осмысленный! А главное, его съесть не хочется... Хотя, вообще, если с хлебом и подсолнечным маслом...

— Погоди ты! — говорю. — Нам что Василий Сергеевич говорил: чтобы вещи были связаны между собой по смыслу. Когда были яблоки или там пряники с конфетами — получался чайный натюрморт!

— И теперь чайный! Чашки-то чайные!

— Что ж, по-твоему, чай с луковицами пьют?

— Да! — почесал в затылке Серега. — Что ж делать-то? Во! Придумал: давай яйцо в рюмочке поставим и ложечку положим — как будто к завтраку яйцо всмятку. Я их терпеть не могу, так что съесть не захочется...

— Как же мы яйцо красками будем рисовать — оно же белое!

— Ха! — говорит Серега. — А у нас цветное яйцо есть! Деревянное! В нем мама иголки и штопальные нитки держит. — И он приволок здоровенное яйцо. Ярко разрисованное и легкое.

— Куда нам такое здоровенное? — говорю. — Это какое-то страусиное. Как его на завтрак есть? Оно не то что в рюмку, оно и в чашку не влезет.

— Не беспокойся! — говорит Серега и все пытается яйцо в натюрморте покрасивее положить, а оно все укатывается — того гляди, со стола упадет. — Не беспокойся. Страусиное не страусиное, а кому надо — тот съест!

— А кому, — спрашиваю, — надо? Кто на завтрак страусиные яйца ест?

— А я почем знаю? Может, африканцы!

— А они чай пьют?

— А кто их знает!

— Вот именно. Я сам на картинке видел, как страус в песок голову прячет!

— Ну и что?

— Как «ну и что»? Песок-то где? В пустыне! Там вообще воды нет, а не то что чаю!

— Придумал! — кричит Серега и бежит в чулан. Долго-предолго там возится и притаскивает старую курительную трубку.

— Во! Капитан дальнего плавания может на завтрак страусиные яйца есть! — Он подпер этой трубкой яйцо, чтобы оно со стола не скатывалось. — Во! Смотри! Настоящий «Завтрак моряка».

Стали мы этот завтрак моряка рисовать. Только я собрался начать красками, Серега вдруг говорит:

— Да... За этот натюрморт нас, конечно, не похвалят!

— Это почему же? — спрашиваю. — Очень красимый натюрморт. Яркий!

— Лично я на месте учителя рисования, — говорит Серега, — за этот натюрморт такую бы пару вляпал, а может, даже кол, чтоб другим неповадно было!

— За что?

— Ты что же думаешь, капитан чаю попьет, страусиным яйцом закусит, а потом трубку закурит?

— Ну и что?

— Ага! — И Серега смотрит на меня, прищурившись, словно я иностранный лазутчик или диверсант. — Значит, ты за то, чтобы капитан курил? Как будто ты не слышал, что курить вредно! Вот он накурится, заболеет и перестанет в дальние плавания ходить!

Серега рассердился, руками машет, орет, того гляди, на столе весь натюрморт переколотит.

— Я этот натюрморт рисовать не буду! Он вредный!

— Вот тогда-то точно двойку получишь! — говорю.

— Ну и пусть! — кричит Серега. — Пусть двойку! Хоть в журнале! Хоть в четверти. Но только пусть у нас будут некурящие капитаны! Пусть наши моряки будут здоровы!

— Сам ты, — говорю, — будь здоров!

Забрал я свои краски и альбом и пошел домой. Чтобы я еще когда-нибудь сел с ним натюрморт рисовать — лучше я чай с луком, со страусиными яйцами пить буду!

Дома я расстелил красную салфетку. Поставил вазочку с кленовыми и дубовыми листьями — у меня много засушенных было. Они красивые — желтые, бордовые, коричневые... Еще несколько листочков по салфетке разложил — как будто они опали. Вот и получился натюрморт «Золотая осень». И все в нем связано, и смысл есть!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация