— И где она? — задал Родион неизбежный вопрос.
— Кто, сестрица моя? — уточнила Нателла, словно
Марьянов приехал сюда в поисках сразу нескольких женщин.
— Именно, — подтвердил Родион, чувствуя, как
растет черное раздражение, зародившись где-то в недрах его души.
— Полчаса назад была здесь. — Нателла
величественно вытянула руку по направлению к кровати, став еще больше похожей
на полководца, поднимающего войска в атаку.
— А сейчас она где? Может быть, ты перепутала, она в
другой спальне? Пойду гляну.
— Нет ее в другой спальне, — мрачно заявила
Нателла. — Не ищи.
— Ладно, нет так нет. Она на кухне? В сад пошла?
— Нет. Нет ее. Нет больше Ноны.
У Марьянова мгновенно отнялись ноги. Он похолодел и
уставился на свояченицу дикими глазами.
— Она что, умерла? — спросил он шепотом.
— Почему умерла? Уехала.
Нателла, опять скрестив руки на груди, попыталась
облокотиться спиной о дверной косяк, но промахнулась. Если бы не Марьянов,
обладавший сверхъестественной реакцией, она бы грохнулась оземь. Сделав
стремительный прыжок и ловко поймав ускользающий локоть, он снова придал
нахальному телу вертикальное положение. Запах алкоголя сделался очевидным.
— Знаешь что? — возмутился Марьянов, от досады
едва не топая ногами. — Ты мне тут не финти. Давай рассказывай, что
случилось. — Он подвел Нателлу к кровати и силой усадил на нее. — Что
значит — уехала? Получается, не так уж плохо она себя чувствовала?!
— Марьянов, ты зануда. — Нателла сделала попытку
встать с кровати, но тут же плюхнулась обратно. Вероятно, она тяпнула прямо
перед приходом Марьянова, и алкоголь как раз начал действовать. — Как
уехала, как уехала… Взяла и — фью-ить! — уехала.
— Подожди. Когда ты мне позвонила, то сказала, что Нона
спит. Так она что, все-таки проснулась?
— Ну да. Проснулась и…
Тут Нателла сделала взмах рукой и соскользнула вниз, на
мягкий ковер. Родиону пришлось взять ее под мышки и, подняв, снова усадить на
кровать. Расспрашивать поганку надо было очень быстро, так как она пьянела на
глазах.
— Так, слушай меня внимательно. Куда уехала Нона? И,
главное, на чем?
— На машине, естес-с-ственно. Не на метро же. Здесь
метро нет. Господи, какой ты глупый!
Тут Нателла расхохоталась и долго не могла успокоиться.
Родион переждал это приступ немотивированного веселья и продолжил расспросы.
— Что за машина? Откуда она тут взялась? Куда поехала
Нона?
Теперь на Нателлу напала слезливость и, резко перестав
смеяться, она вдруг всхлипнула.
— К маме поехала. На такси. Такси вызвала и уехала. К
маме. Мама добрая, она все поймет.
Нателла неожиданно вскочила на ноги и принялась танцевать
шейк, распевая во все горло:
— Все мамы добрые, все мамы милые! Все мамы любят нас
со страшной силою!
— То есть, Ноны сейчас на даче нет? — прокричал
Марьянов, больше всего на свете желая задушить эту дурочку.
— Ты, Марьянов, невыносим, — ответила та,
останавливаясь и тяжело дыша. — Конечно, нет, чего я тебе врать, что ли,
буду? У мамы она. Или у таксиста.
— Почему у таксиста? — оторопел Родион,
поднимаясь. — Это что, ее знакомый?
— Нет, не знакомый. В смысле — в машине у
таксиста. Наверное, пока не доехали до мамы, вот она еще и у таксиста.
— Понятно, — сказал он и потер затылок. —
Неплохо, я смотрю, вы здесь погуляли. Наверное, Нона выпила лишнего, и у нее
случилась очередная истерика. Это ваш пиршественный стол?
Марьянов кивнул в сторону горящих свечей и коньяка с
лимоном.
— Нет, — замотала головой Нателла. — Не наш.
Мы пили внизу, в гостиной. Это — для тебя.
— Большое спасибо, — с чувством сказал
Марьянов. — Слушай, я сейчас позвоню твоей сестре, а потом вашей маме. И
вместе будем решать, как нам быть дальше.
— Не звони, — умоляюще сложила ладони перед собой
Нателла. — У Нонки разрядился телефон, а мама на даче.
— Здесь? — поразился Родион.
— Нет, на нашей даче, в Завидово. Она там телефон
никогда с собой не носит. Или не слышит. Так что — не звони.
— Хорошенькое дело, — вознегодовал
Марьянов. — Значит, Нона отсюда на дачу к родителям поехала?
— Значит, — кивнула Нателла.
— Да почему не домой?
— Захотела к маме. Да и я тоже ее уговаривала. Говорю:
поезжай к маме, она тебя пожалеет.
В этот момент Родион подумал, что, будь он более
кровожадным, придушил бы обеих сестер голыми руками.
— Скажи, а я вам тут для чего понадобился? —
зловещим тоном произнес он. — Вы, оказывается, прекрасно проводили
время — выпивали, про жизнь разговаривали. Маму не забыли. Ты позвонила
мне и устроила истерику! Врала, что боишься за сестру. Милицию угрожала
вызвать! Пирожные с вином заказала, я их ждал, как последний кретин. Прилетел
умасливать жену, чтобы она сдуру на себя руки не наложила… А вы, оказывается,
мухлевали!
— Марьянов, не будь таким злым! — встряхнула
рыжими кудрями Нателла. — Нонка тебя действительно ждала. Видишь, тут в
спальне все приготовлено для замирения. Потом на нее что-то на??хало, она впала
в депрессию. Я приехала, дала ей снотворного, она и уснула. А потом
проснулась — и поехала к маме. Я-то чем виновата? Вот сижу тут одна… То
есть с тобой. Давай хоть выпьем, что ли!
— Я за рулем, — отрезал Родион, которого до краев
затопил гнев. Из-за этого он никак не мог сосредоточиться и принять хоть
какое-то решение.
— А я выпью. — Она потянулась было к коньяку, но,
внезапно отдернув руку, спросила вздорным тоном: — А где вино? Я
заказывала по телефону прекра-а-асное французское вино. Его делали французы из
настоя-а-ащего французского винограда.
— Вино в машине.
— А принеси его мне! — потребовала она. — А
не то я сама…
Она рванула к лестнице и едва не загремела вниз. Пришлось
снова ее ловить, транспортировать до гостиной на первом этаже и усаживать на
диван. Марьянов скрипел зубами: вместо жены ему приходилось нянчиться с ее
нетрезвой младшей сестрой. Не желая вступать в пререкания, он сходил к машине
за сумкой и приволок ее в гостиную. Нателла, кокетливо придерживая свой
прозрачный халатик, который так и норовил разойтись то на груди, то ниже пупка,
сидела с видом Золушки, ожидающей подарков доброй феи. Правда, будь у Золушки
такой характер, добрая фея скорее застрелилась бы, чем позволила ей охмурить ни
в чем не повинного принца.
Марьянов решительно сгреб в сторону остатки былого пиршества
и начал молча выкладывать содержимое сумки на стол. Нателла, пришедшая в
состояние радостного возбуждения, встречала появление бутылки, коробочек и
пакетиков одобрительными возгласами и аплодисментами. Родион, покосившись на
нее, с удовлетворением отметил, что процесс стремительного опьянения как будто
приостановился. Это должно было существенно облегчить ему жизнь при
транспортировке Нателлы. Он собирался транспортировать ее к ней домой, о чем
сразу же и заявил:
