«Затопчу все следы», — обреченно подумал он, озираясь
вокруг. Прибора, на мониторе которого висело изображение спальни, на маленьком
столике не было. И пульта, еще недавно валявшегося на полу, тоже.
— Ах, вот, значит, как? — вслух сказал Родион,
пытаясь связать концы с концами.
Когда он впервые заметил металлический «чемоданчик», на
мониторе застыло изображение спальни. Наверное, прибор не только показывал, но и
записывал все, что в этой спальне происходило. Ясное дело, что это хитрое
устройство унесла Нателла. Именно поэтому она выскочила из дому как ошпаренная.
Как только она узнала, что с Ноной случилось несчастье, сразу бросилась вниз,
влетела в кладовку, захлопнула «чемоданчик», подобрала с пола пульт и выбежала
вон. Она даже не наклонилась над телом сестры! И что это может означать?
Неужели она знала, что Нона к тому моменту была уже мертва? Знала и совершенно
сознательно напивалась и изображала из себя соблазнительницу? Какими же нервами
нужно обладать для того, чтобы все это выдержать?
Марянов стоял посреди кладовки и не знал, что делать дальше.
Только гораздо позже он понял, что в тот момент находился в глубоком шоке,
поэтому вел себя, мягко говоря, неадекватно. Во-первых, он не вызвал милицию.
Он даже не думал о милиции! Ему хотелось, чтобы поскорее приехали врачи. Это
казалось в тот момент самым важным, жизненно необходимым. «А уж потом, —
размышлял Марьянов, — когда они приедут, соображу, как действовать
дальше».
Совершенно неожиданно Родион вдруг почувствовал себя ужасно
одиноким. Он находился в доме рядом со своей мертвой женой и бывшей невестой, а
за стенами лежал огромный мир, в один миг сделавшийся для него враждебным. Еще
даже не обдумав как следует свое положение, он подспудно уже чувствовал, что
ему придется защищаться.
Еще его мучила странная раздвоенность. Умом он
понимал — Лена и Нона умерли, поделать с этим уже ничего невозможно. Но
что-то внутри протестовало, не давало смириться с тем, что женщин, которых он в
разное время любил, которые составляли неотъемлемую часть его жизни, больше
нет. Он пока не мог думать про них в прошедшем времени — так, как будто их
не существует.
Больше всего на свете ему хотелось вытащить изо рта жены
кусок пирожного. Но он так и не смог заставить себя к ней прикоснуться.
Пирожные. Корзиночки с кремом! Они во всем виноваты. Вероятно, с ними что-то не
так. Это не может быть просто испорченный крем. Испорченный крем, для того
чтобы отравить человека, должен прежде всего попасть в желудок. А если, едва
коснувшись языка, он сразу же убивает, значит, он отравлен.
Родион вспомнил, что пирожные привез с собой именно он. Из
офиса. А в офис их доставили по заказу Нателлы… Неужели Нателла действительно
заранее спланировала убийство?! И кого она хотела убить? Уж, наверное, не
родную сестру и не Лену Божок. Но не его же! Или его? Но за что?!
Вероятно, все пошло не так, как было задумано, поэтому она в
панике убежала. Или все было задумано именно так? Знала ли Нателла, что Нона
вернулась и заперлась в кладовке? Или не знала?
Марьянов потер руками виски и закрыл глаза, прислушиваясь.
«Скорая» все не ехала. Ему это казалось диким, хотя он неоднократно слышал, что
между экстренным вызовом врачей и их приездом может пройти минут сорок или даже
час.
Чем больше Марьянов размышлял, тем яснее ему становилось,
что ситуация, в которой он очутился, кем-то подстроена. Подстроена ловко и со
знанием дела.
Ведь как выглядит все происшедшее со стороны? Состоятельный
мужик в своем загородном доме и две внезапно умершие там молодые женщины.
Причем одна из них — законная супруга, с которой в последнее время у него
были весьма натянутые отношения, что легко выясняется, а другая — бывшая
любовница, что тоже установить несложно. Отравленные корзиночки с кремом,
сбежавшая свояченица… Вполне достаточно, чтобы Марьянова поместили в КПЗ.
При мысли об отравленных пирожных у Родиона противно
защекотало в животе. Пирожные из офиса привез действительно он сам. Хотя
заказала их Нателла. Но кто об этом знает? Кроме того, совсем недавно в клубе
«Великий сыщик» как раз обсуждалось вымышленное убийство, совершенное с помощью
отравленного пирожного. А в этот клуб его практически заманили! Может быть,
специально? Чтобы потом очернить, ткнуть следствию в нос, что вот-де он, Родион
Марьянов, замышлял злодейство и, когда услышал историю о Виссарионе
Григорьевиче Беляеве, немедленно ухватился за интересную идею. А о том, где
добыть отраву, он наверняка выведал у Триллера, к которому накануне ездил, чтобы
в теплой дружественной обстановке побеседовать о ядах.
Все было против него. Родион подошел к накрытому столу и
уставился на стоящую с краю тарелку с двумя корзиночками. Он точно помнил, что
сначала их было четыре, он лично вынимал сладости из упаковочной коробки и
укладывал сюда. Сам он к ним не притрагивался. Нателла только пила и ничего не
ела. Одно пирожное взяла Лена.
Но сколько их оставалось в тот момент на тарелке, он не
заметил.
Родион напрягся, пытаясь в мельчайших подробностях вспомнить
все, что происходило в тот момент. Вот она откусывает кусочек своего любимого
лакомства, встает, делает несколько шагов — и умирает. Вон там, на полу,
валяется недоеденная корзиночка. Теперь Нона. Картина очень похожая —
надкусанное и недоеденное пирожное. Другой вопрос — то ли это пирожное,
что он привез из Москвы? Вдруг у Ноны, которая последнее время была весьма
неравнодушна к сладкому, из-за чего начались даже проблемы с весом, имелись
свои запасы? Нет, вряд ли. Корзиночки с кремом — продукт скоропортящийся.
Кроме того, арифметика простая. На тарелке не хватает двух корзиночек, и две
женщины мертвы. Пардон, но каким образом одна из корзиночек попала в руки Ноны?
Если Нателла знала, что в пирожных яд, она должна была предупредить сестру.
Выходит, она не знала?
А этот прибор, за которым, услышав о несчастье, произошедшем
с сестрой, бросилась Нателла… Кем он был установлен? Ею самой или кем-то еще?
Вопросы наседали на него со всех сторон, как воины, которых он не мог
сокрушить.
Если пирожные были отравлены, неизбежно возникали
вопросы — кем и с какой целью? И вот тут сама собой напрашивалась версия
семейных неурядиц и любовных треугольников — самая благодатная и
многообещающая, за нее любой следователь уцепится в первую очередь. Родион
вдруг решил, что жену нужно перенести из кладовки на кровать. Сейчас приедут
врачи, а она лежит на полу. Но тут же вспомнил, что много раз читал и видел в
кино — нельзя ничего трогать до приезда милиции. Осторожно зайдя в
кладовку, он еще раз тщательно все обследовал, но ничего нового не обнаружил. С
некоторым содроганием Марьянов рассмотрел валяющиеся на полу остатки
корзиночки. Она, безусловно, была точно такой же, как и те, что лежали сейчас
на столе в гостиной. Никаких следов, указывающих, что Нона привезла свои
собственные пирожные, здесь не было. Марьянов задумался. Каким же образом Нона
смогла взять злополучную корзиночку так, чтобы никто этого не заметил? Видимо,
это случилось, когда он с Нателлой был наверху. Значит, жена или вернулась, или
вообще никуда не ездила. Но зачем заперлась в кладовке? Знала ли она, что там
установлена аппаратура, или наткнулась на нее совершенно случайно?
