— А этот Соловьев — он не мог все это придумать?
Или действовать в чьих-то интересах?
— Теоретически — да. Но его проверили —
вполне безобидный алкаш-рекламщик без подозрительных связей. Опять же — он
ни на кого конкретно не указал. Какая тут корысть — испугать меня? Но
такой информацией напугать сложно. Нет, здесь, по-моему, все чисто, он
действительно что-то такое слышал, если ему это только не померещилось спьяну.
— Так аудиторская проверка что-то выявила?
— Ее должны были начать на следующей неделе. Я уже дал
команду Конокраду и бухгалтерии подготовить всю документацию. В общем, скажи
Петру: я не уверен, что здесь имеется прямая связь.
— Значит, — задумчиво резюмировала Карина, —
нам еще надо выяснить, кто были те таинственные заговорщицы? Между прочим, а
Нону и Лену ничего не связывало? Ну, кроме вас лично, разумеется.
— Если и связывало, то я не в курсе. По моим сведениям,
Нона про Лену вообще ничего не знала. Лена про Нону знала. Точнее, знала, что я
женился, и через подруг выяснила на ком.
— Зачем?
— Не знаю. Любопытство.
— Может быть, ревность?
— Может быть. Но какой смысл? Мы расстались по ее
инициативе, без всяких перспектив восстановления отношений. Несколько лет не
виделись. Вдруг она появляется со своими проблемами. Точнее не она, а…
— Панюшкин, — выпалила Карина. — Это ведь ее
друг приходил тогда — противный такой, настырный.
— Точно, Панюшкин. Я потом, когда с Леной говорил,
фамилию его не сразу вспомнил. А вы откуда знаете, что Панюшкин — друг
Лены?
— Я подслушала ваш разговор, — хмуро сказала
Карина.
Признание далось ей с трудом, по крайней мере, уши у нее
приобрели цвет малинового джема.
— Может быть, сразу выгребете из шкафа все свои
скелеты? — предложил Марьянов. — На душе сразу станет легче, в легкие
начнет входить больше воздуха, морщины разгладятся сами собой… Впрочем, до
морщин вам еще расти и расти… Спать хотите? — без перехода спросил он.
— Нет, совсем не хочу, адреналин. Петя рассчитывает уже
к завтрашнему дню получить наши версии. Конкретные версии, по которым он сможет
работать. Не забудьте — ему предстоит действовать, находясь практически
под колпаком у милиции. И чем раньше мы определимся с версиями, тем больше у
него возможностей нам помочь.
* * *
На следующий день агентство «Стратегия плюс» больше всего
напоминало похоронное бюро. Сотрудники, обычно шумные и оживленные, ходили по
коридорам и кабинетам с задумчивыми и печальными лицами, между собой говорили
вполголоса, а заканчивая общение, грустно и безнадежно вздыхали. Растерявшихся
в отсутствие хозяина специалистов массовых коммуникаций ежечасно накрывала
очередная волна слухов, один нелепее другого. Коллективный разум рождал
информационных монстров.
Карина, делавшая все, что в ее силах, чтобы работа в
агентстве шла своим чередом и клиенты не чувствовали себя брошенными на
произвол судьбы, периодически узнавала, что: Марьянов бежал на Кубу по
поддельному паспорту, прихватив с собой все деньги агентства; страдая от
неразделенной любви, выбросился из окна пентхауса, который купил недавно для
своей несовершеннолетней любовницы; прислал в милицию записку, где объяснял
мотивы убийства жены; дает признательные показания в следственном изоляторе
«Лефортово», так как двойное убийство связано со шпионажем.
Оставшийся на капитанском мостике Скворцов умело лавировал в
этом неспокойном море, но полностью ситуацией пока не овладел и успокоить людей
не мог. Дело усугублялось тем, что многие уже побывали на допросе у
следователя, другим же еще предстояло это удовольствие. Карина, которую
допросили одной из первых, прекрасно понимала состояние сослуживцев.
Следователь, здоровенный молодой парень, румяный и
улыбчивый, больше походил на выпускника института физкультуры. Он представился
Сергеем Николаевичем и попросил Карину быть с ним максимально откровенной. С
шуточками и прибауточками следователь больше часа выжимал из Карины соки.
Разумеется, он попытался выяснить, нет ли у нее с начальником иных отношений,
кроме служебных. Карина сделала свирепое лицо, и Сергей Николаевич тут же
перевел разговор на другую тему.
Больше всего следователя интересовали последние часы
Марьянова в офисе, а также то распоряжение, которое он якобы передал своей
секретарше для Скворцова. Карина изо всех сил старалась не сбиться, излагая ею
же придуманную версию.
— Скажите, — решилась она наконец задать самый
главный вопрос. — В чем обвиняют Родиона Алексеевича?
— А его пока никто ни в чем не обвиняет, —
ответил, улыбаясь, следователь. — Мы хотим разыскать его и допросить.
Возможно, он знает, что произошло тем вечером на его даче. А он зачем-то
скрылся.
— Почему обязательно скрылся? — горячо вступилась
за шефа Карина. — Он на лыжах катается! Я уверена, он ни в чем не виноват.
— Никто и не говорит, что виноват, — завел свою
шарманку следователь. — Кстати, вы ведь водите машину?
— Ну, вожу. Иногда. А что? — Душа Карины медленно
опустилась в пятки. Вдруг она что-нибудь нарушила, когда везла Марьянова с
дачи, и ее засекли на трассе?
— Прекрасно. И вы знаете, что скрыться с места
дорожно-транспортного происшествия — виноваты или нет —
противозаконно?
Карина молча кивнула — на права она сдавала недавно и
теорию помнила вполне прилично.
— Так вот, скрыться с места преступления — значит
нарушить закон. Испуг, эмоциональный шок в расчет не принимаются.
— А это точно преступление? — сделала наивные
глазки Карина в расчете на то, что молодой человек сейчас умилится и что-нибудь
полезное ей расскажет. — Может быть, все-таки несчастный случай?
Но Сергей Николаевич выдал свою дежурную улыбочку, покрутил
в руках карандаш и вместо ответа спросил:
— Вы ведь хотите помочь Родиону Алексеевичу?
— Конечно, — согласилась она, не понимая, к чему
клонит следователь.
— Тогда к вам огромная просьба. Если он
объявится — позвонит или еще как-то даст о себе знать, — убедите его
прийти к нам. Это в его интересах.
— А вы его тогда посадите в тюрьму?
— Зачем? Допросим, если будет надо — задержим. А в
тюрьму — это как суд решит.
— Но если он не убивал никого?
— Тогда его оправдают. Но для начала надо его найти.
Вдруг с ним тоже что-то случилось, а никто не знает. Помогите нам. Вы же можете
помочь.
— С чего вы взяли? — Карина вынуждена была
признаться, что следователь ее пугал. Она все время опасалась подвоха.
— Подумайте, где он может скрываться. Поговорите с
сослуживцами, вдруг кто-то знает или догадывается.
