— Все чисто, можете идти. Дверь вашей квартиры
опечатана, так что никакой засады, я думаю, нет.
— Я хочу переодеться.
— Вы что! Во-первых, эта фуражка наполовину скрывает
ваше лицо и вас никто из соседей не опознает. Во-вторых, если кто-то увидит,
как вы открываете дверь, и потом расскажет в милиции, что дверь вашей квартиры
вскрыл, сорвав предварительно печати, генерал-лейтенант, реакция сыщиков будет
потрясающей!
И все же в подъезд Марьянов пробирался крадучись, а дверь
открывал, нервно озираясь по сторонам. Отыскав ключи от квартиры Нателлы, он
быстро сунул их в карман. Еще он прихватил с собой кое-какую наличность, а заодно
и травматический пистолет — так, на всякий пожарный.
— Теперь милиция пусть думает, что хочет. Хуже уже не
будет, — радостно сказал он Карине, садясь в машину. — К двум
убийствам я прибавил сущую мелочь — взлом собственной квартиры и похищение
денег и оружия. Вы не боитесь иметь дело с таким отъявленным бандитом? В общем,
генерал-лейтенант в законе.
— Чего теперь бояться? Я же соучастник, если не
сказать — организатор практически всех ваших бесчинств. Так что мы друг
друга стоим. Кстати. Я сейчас посмотрю, есть ли у меня в багажнике вторая пара
перчаток. В квартиру Нателлы я пойду с вами.
* * *
К счастью, замки Нателла не поменяла, поэтому в ее квартиру
они проникли без проблем. Знакомый металлический «чемоданчик» стоял на самом
виду внутри огромного зеркального шкафа-купе. Его никто даже не пытался
спрятать.
— Берем прибор и уходим, — тихо сказал Марьянов.
— Погодите, давайте поищем, вдруг что-то еще интересное
есть, — прошептала в ответ Карина.
— Только быстро.
Несмотря на то что в квартире царил жуткий беспорядок, они
успели обыскать обе комнаты и кухню. Поначалу они ничего особенного не нашли.
Их внимание привлекли лишь фишки из казино да розовый ноутбук.
— Странно, в доме нет ни одной бумажки, похожей на
документ, — заметила Карина. — А где же документы на машину, квартиру
и так далее?
— Где-то должны быть. Наверное, мы что-то пропустили.
Буквально через несколько минут Карина поняла, что они
пропустили — небольшой встроенный сейф за выдвижной панелью внутри все
того же шкафа-купе.
— Где же ключ? — озираясь по сторонам, спросил
Родион. — Вряд ли она таскает его с собой.
— А если потеряет? Нет, ключ дома. Наверное, в одежке
где-то, — уверенно бросила Карина. — Многие знакомые девчонки ключики
от своих шкатулок в карманах прячут. А чем сейф хуже?
Ключ нашелся в кармашке пижамы, разрисованной огромными
тропическими бабочками.
Когда они открыли сейф, то увидели там несколько
разноцветных пачек — рубли, евро, доллары, а также две шкатулки, доверху
забитые ювелирными украшениями, конверт из белой плотной бумаги и три папочки,
стянутые резинкой.
— Вот это интересно, — сказала Карина, вытаскивая
из сейфа конверт и папки. — Посмотрим?
— Обязательно.
В первой папочке находились свидетельство о собственности на
квартиру, ПТС на машину, договор на аренду ячейки в банке и еще несколько
малозначимых официальных бумаг. Но в двух других оказалось нечто такое, что
заставило Марьянова присвистнуть от неожиданности.
— Смотрите: расписки, денежные. Так, что здесь? Ну и
почерк. Слушайте, это наш мускулистый друг задолжал, Николай Гальперин. И кому?
Сорокиной, все правильно.
— Какая сумма?
— Это считать надо. Четыреста пятьдесят тысяч, пятьсот
тысяч, двести семьдесят пять, пятьсот тридцать, ого, семьсот тысяч, триста
восемьдесят… Обалдеть!
Расписок оказалось на сумму почти в двадцать миллионов
рублей. Каждая бумажка была нотариально заверена.
— Это же больше полумиллиона долларов. Я-то думал, он
состоятельный мужчина, машина у него подходящая. А инструктор Коля у женщин
берет в долг.
— Может, на машину и брал?
— Его машина стоит в десять раз меньше. К тому же,
зачем такое количество бумаг? Написал бы одну. Видишь, все расписки за разные
числа и за разные месяцы. Постой, а ведь это было три года назад. Вот,
посмотри.
— Действительно. Более поздних нет. Значит, они уже
несколько лет знакомы, причем близко. Чужим людям такие суммы взаймы не дают.
— Странно, а я не знал. Вот партизанка. Но откуда у
Нателлы такие деньги? Папа ей столько не дает, я точно знаю. А сама она не
зарабатывает себе даже на колготки.
— Значит, были альтернативные источники дохода, —
заключила Карина, пробегая расписки глазами и раскладывая их по датам. —
Итак, вот последняя, за 12 декабря. Два с половиной года назад, на сумму в
пятьсот пятьдесят тысяч рублей. Господин Гальперин Николай Борисович,
проживающий по адресу такому-то, номер паспорта такой-то взял взаймы у
Сорокиной… Но… Господи!
— Что такое? — испугался Марьянов. — С тобой
все в порядке?
— Смотрите внимательно! Как вы сразу не увидели? У
кого, по-вашему, этот культурист брал деньги?
— Как у кого? У Нателлы, естественно.
— Читайте внимательно. — Карина ткнула пальцем в
бумагу.
Прочитав, Марьянов на секунду потерял дар речи, а потом
только и смог произнести:
— Вот это номер!
— Вы действительно не знали об этом?
— Конечно, нет. Ведь это было до нашей свадьбы, даже до
нашего знакомства. Мы с Ноной и познакомились во время празднования Нового
года, а последняя расписка, видите, от 12 декабря.
— И она ни разу про должника не упоминала? Знаете,
некоторые дамы любят дразнить своих мужчин историями про поклонников, особенно
бывших.
— Со мной это бесполезно, я не ревнив. Впрочем, Нона
периодически намекала на каких-то олигархов. Вот Нателла — та считала
своим долгом подчеркнуть, что ее сестра достойна лучшей участи, что ее
просто-таки домогались миллиардеры. Потому-то я так и удивился, что Нателла
вдруг захотела нас мирить и даже организовала что-то вроде семейного пикника.
Это было на нее совсем не похоже.
— В ее поведении вообще много странного. Кстати, а вы
не знаете, откуда у вашей жены в то время были такие суммы?
— Понятия не имею.
— Надеюсь, со временем мы это выясним. Давайте
посмотрим, что в третьей папке. Кажется, ночь сюрпризов подошла к концу, и нам
надо отсюда убираться, пока хозяйка не вернулась.
Но Карина ошибалась. Ночь сюрпризов еще не
закончилась — в третьей папочке лежала одна-единственная бумага. Эта была
дарственная на имя Сорокиной Нателлы. Марьянова Нона дарила своей сестре
принадлежащую ей половину огромной четырехкомнатной квартиры на Кутузовском
проспекте. Внизу стояла подпись Ноны и число — понедельник прошлой недели.
Единственное, чего не хватало в этом документе, — подписи и печати
нотариуса.
