— Допустим. Но как быть с расписками? Кому этот мускулистый
мальчик должен кучу денег, после того как Нона умерла? Тебе?
Нателла некоторое время молча смотрела на Родиона и кусала
губы.
— Марьянов, чего ты добиваешься? — наконец
произнесла она. — Тебя разыскивает милиция по подозрению в двойном
убийстве. Может быть, мое положение не из приятных, но и твоя участь под
большим вопросом.
— Правильно. Вот я и хочу, чтобы все точки над «и» были
расставлены. Хочу понять, что произошло в тот вечер на даче. И ты мне сейчас
все об этом расскажешь. Расскажешь заодно и о том, как моя бывшая жена
планировала отнять у меня бизнес.
— Ты о чем это? — икнула Нателла, испуганно
вытаращившись на Марьянова.
— Ты совершенно не умеешь рассуждать логически, дорогая
моя. Разве ты забыла, что прибор у меня?
— Вот идиот, — процедила та. — Я же сказала
ему стереть запись.
— Ему — это Коле? Да, он не производит впечатление
человека, которому можно что-то поручить. Забыли, значит. А зачем делали? Ведь
это же улика, ты не находишь?
— Чтобы Нона потом не вздумала отпираться, если вдруг наша
операция провалится, — обреченно пробормотала Нателла. — Прибор
привезли мне, и когда Нона пригласила меня обсудить план, по которому мы должны
были действовать, я приказала Николаю устроиться где-нибудь поблизости и
незаметно записать наш разговор. Мы эту запись потом перегнали на диск, а из
прибора ее надо было удалить — вдруг Нона увидит. Хотя она бы все равно не
разобралась.
— Это точно, с техникой она не дружила. Что ж, сказавши
«а» надо говорить «б». Давай все по порядку, ничего не пропуская.
— С какой стати? Чтобы ты использовал это потом против
меня?
— Зачем? Я, например, готов с тобой меняться. Ты мне
рассказываешь про заговор, который вы с Ноной плели против меня. О том, что
фарс, разыгранный тобой на даче, часть этого плана, я уже и сам догадался.
Короче, ты объясняешь происхождение этих расписок и рассказываешь, какое
отношение Николай Гальперин имел к моей жене. И если ты действительно не
замешана в убийствах и докажешь мне это, я готов забыть про историю с
паспортами. Оставлю их себе на память, но в милицию не передам. Договорились?
— А прибор?
— Ты много требуешь. Прибор, конечно, не алиби, но пока
не найдут настоящего убийцу, я его буду хранить пуще глаза. На всякий случай.
— Хорошо. — Нателла задумалась, потом решительно
тряхнула рыжими волосами. — Хорошо. В общем, Марьянов, лично я к тебе
ничего не имею. Ты никогда не был мне особо симпатичен, но как мужа сестры я
тебя терпела. Только вот дело в том, что тебя не готова была терпеть Нона. В
свое время у нее закрутился довольно бурный роман с Гальпериным. Она посещала
тот же фитнес, что и я сейчас, а Николай там работает инструктором. На самом
деле, у него таких служебных романов было множество. Сестрица запала на
молодого парнишку, а он зацепился за нее, чтобы превратить в дойную корову. Он же
игрок, а это неизлечимо. Николай просаживал деньги и расписочки писал, а Нона
покрывала его долги.
— Откуда она брала деньги?
— У папочки тянула. Однажды он не выдержал и устроил ей
разнос, сказал, что будет выдавать только на еду. После этого она заявила Коле,
что больше денег для него ей взять неоткуда. Любовь его мгновенно остыла, а
буквально через месяц появился ты.
— Значит, Коля из фитнеса — один из тех самых
миллиардеров, которые осаждали Нону? — не удержался и съязвил Родион.
Нателла, достав сигареты, закурила. Помолчала немного,
собираясь с мыслями, потом сказала:
— Ладно тебе, дело прошлое. У Ноны вообще с мужиками не
складывалось, все какие-то уроды попадались. Ты один приличный был.
— И на том спасибо, — поблагодарил Марьянов. —
Но давай ближе к теме.
— Так вот, примерно с полгода назад у нас с Нонкой
состоялся один разговор. Она тогда напилась и все плакала, что годы идут, она
устала от постоянной финансовой зависимости — то от папы, то от мужа. И
что в жизни надо иметь свое дело и ни на кого не рассчитывать. Я посмеялась над
ней тогда. Говорю — ты что, хочешь начать свое дело? Посмотри, ну какой из
тебя бизнесмен? Вот тогда она мне впервые и заявила: самой, конечно, тяжело
начинать с нуля, но вот если взять уже готовый бизнес, то перед тобой откроется
новая жизнь. Короче, она замыслила оттяпать у тебя твое агентство, а по
возможности и деньги. Развода здесь было недостаточно. Следовало все подстроить
так, чтобы ты сам ей все отдал. То, что она для этого придумала, мне показалось
чересчур опасным, да и просто противным. Я должна была сначала соблазнить тебя,
а в последний момент начать сопротивляться. Ну вроде как я напилась, а ты
воспользовался ситуацией против моей воли.
— Понятно, — кивнул Марьянов. — Вот почему ты
лезла из кожи вон.
— В общем, на дачу тебя заманили, чтобы этот план
осуществить. Нона с прибором видеонаблюдения пряталась в кладовке и должна была
все записать. Потом запись продемонстрировали бы папе. И все — дело
сделано.
— Лихо придумано. Выходит, о неудаче вы даже не думали.
А если бы я не поддался? Сохранил супружескую верность?
— Марьянов, я тебя умоляю! Да еще не родился тот
мужчина. Я же не крокодил какойнибудь. Поддался бы, никуда не делся. —
Нателла замолчала, глядя себе под ноги. Потом вздохнула: — Собственно, вот
и все. Впрочем, нет. Я тебе главного не сказала. После того как Нона порвала с
Николаем, он обратился ко мне за помощью — боялся, что она потребует
вернуть долги, пустит в дело его расписки. Она так и собиралась сделать, кстати
сказать. Николай просил, чтобы я с ней поговорила. С Ноной я так и не
пообщалась, зато через какое-то время роман с Колей начался у меня.
— Вот как! Неужели ты бросила на произвол судьбы своих
зарубежных друзей?
— Ну, не всех, не надо преувеличивать. — Нателла
сделала глубокую затяжку и выдохнула. Дым мгновенно уплыл в темноту. —
Однако с Николаем мы продолжали встречаться. Он, в принципе, ничего, если бы не
страсть к азартным играм. Так вот, когда мы с Ноной стали договариваться о том,
что я помогу ей отобрать у тебя бизнес, я выдвинула несколько условий.
Во-первых, переписать на меня половину квартиры на
Кутузовском. Ее завещала нам бабушка, и квартира принадлежала нам обеим. Сестра
легко согласилась, ведь ей светил куш неизмеримо больший. Договорились, что она
пишет дарственную, подписывает, а у нотариуса заверит после того, как у нас на
руках будет компрометирующая тебя запись. Кстати, именно это является
доказательством моей невиновности — Нона нужна была мне и Коле живой.
Продав квартиру, мы получили бы несколько миллионов. Я долго думала, говорить
Николаю о том, что мы задумали с Ноной, или не говорить. Решила сказать. Ты не
смейся, мы ведь собираемся пожениться.
— Да я и не смеюсь, — пожал плечами Родион. —
Дело житейское.
