Книга Пастыри ночи, страница 24. Автор книги Жоржи Амаду

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Пастыри ночи»

Cтраница 24

Однако надо заметить, что многими из тех, кто порицал Капрала или сочувствовал ему, руководила зависть.

Зависть эта не была уже столь сильной, как в первые дни, когда все втайне мечтали о женитьбе. Брачный пыл постепенно охлаждался ограничениями, на которые пошел Мартин, и все же порядок и комфорт домашнего очага порой продолжали волновать воображение Ипсилона и негра Массу, не говоря уже, разумеется, о Курио, ибо последний только и мечтал о том, чтобы жениться, и жениться, конечно, на Мариалве.

В этом-то и состояла основная трудность. Их нежные чувства друг к другу все росли с того дня, когда они встретились на Байша-до-Сапатейро у магазина «Дешевый мир» и пошли вместе, неловкие и немного смущенные. Некоторое время молчали, не зная, с чего начать.

Шли рядом и смотрели под ноги, то улыбаясь, то становясь серьезными. Наконец Мариалва взяла инициативу на себя и тихо сказала:

— Я хотела поговорить с вами…

Курио поднял глаза и встретился с открытым и грустным взглядом Мариалвы.

— Со мной?

Чтобы попросить вас кое о чем… Уж и не знаю…

— Так просите… Я готов сделать для вас все, что потребуется…

— Обещаете?

— Обещаю…

— Так вот я хотела… — пролепетала она робко и стала совсем грустной.

— Что? Говорите…

— Хотела попросить вас, чтобы вы не приходили к нам больше.

Курио словно кто-то ударил в грудь. Он ожидал чего угодно, только не этой просьбы, разом покончившей с его надеждами. И хотя он сам незадолго до этого решил не появляться больше в доме Капрала, слова Мариалвы ранили его в самое сердце. Лицо Курио исказилось гримасой отчаяния, он ничего не мог сказать и остановился посреди улицы. Мариалва тоже остановилась, сочувственно глядя на юношу. Затем коснулась его руки и сказала:

— Если вы будете ходить к нам, к добру это не приведет…

— Почему?

Мариалва опустила глаза.

— Значит, вы ничего не замечаете… Мартин в конце концов начнет подозревать, он уже и сейчас чувствует что-то неладное…

Новый удар в грудь. Неужели Мартин уже догадывается? Что делать? Ах, брат мой, какой ужас!

— Но ведь между нами ничего нет…

— Именно поэтому нам лучше не видеться… Пока ничего нет… Потом будет тяжелее…

Вот тогда-то ошалевший от страсти Курио, забыв, что они стоят на шумной многолюдной улице, взял руку Мариалвы и спросил сдавленным голосом:

— И ты считаешь, что…

Она снова опустила глаза.

— Как ты, не знаю… Что же касается меня…

— Я не могу без тебя жить…

Она снова зашагала.

— Пойдем, а то люди оборачиваются…

Мариалва объяснила Курио, что между ними ничего не может быть. У нее обязательства по отношению к Мартину, он ее привез, дал ей все, он безгранично добр и безгранично предан, он с ума по ней сходит и способен ради нее даже на преступление. Она не может покинуть Капрала, хотя и не любит его, хотя ее сердце бьется для другого. Они оба, она и Курио, должны пожертвовать своим чувством, чтобы не ранить Мартина, не причинить ему боли. И вот она решила, как ей это ни тяжело, не видеться больше с Курио. И он должен поддержать ее, он ведь друг Мартина, у их любви нет будущего. Поэтому она и пришла к нему, чтобы он, пообещал ей никогда больше не стараться увидеть ее.

Курио заявил, что он глубоко тронут, Мариалва — святая, и он недостоин ее любви. Она помогла ему снова стать честным человеком и верным другом. Пусть он будет мучиться, как осужденный гореть на вечном огне, но не станет искать встреч с нею, он задушит эту преступную любовь, вернет утраченное достоинство. В груди у Курио бушевало пламя, а Мариалва искоса поглядывала на него. Он поклялся, поцеловав крест, сложенный из пальцев, и ринулся прочь, чтобы не подвергаться искушению. Мариалва посмотрела ему вслед и улыбнулась. А потом пошла сквозь толпу, наполнявшую Байша-до-Сапатейро, с удовольствием ловя возгласы и свистки, которыми наиболее дерзкие молодые люди выражали ей свое восхищение. Она не оборачивалась, а лишь сильнее покачивала бедрами. Курио бегал по переулку в поисках бара. Буря страстей сломила его, и он был похож на судно, потерпевшее кораблекрушение, с порванными парусами, со сломанным рулем.

Три дня бродил Курио по городу, терзаемый своими мучениями, своим самопожертвованием и героизмом. Друзья терялись в догадках относительно причин его запоя — то ли начало, то ли конец романа, может быть, помолвка, а может быть, неверность любовницы. Толком от него ничего нельзя было добиться, в его страданиях ощущалась какая-то горделивая сдержанность. Жезуино, посетивший Капрала, чтобы обсудить с ним предстоящий петушиный бой, рассказал об отчаянии Курио, который пьяный валяется на улицах и с видом мученика толкует о самоубийстве.

— Курио пора жениться… — заявил Мартин.

Мариалва, слушавшая этот разговор, стоя в дверях комнаты, улыбнулась. Мартин продолжал:

— Женщина рождена для того, чтобы служить мужчине… — и, обращаясь к Мариалве, добавил: — Ну-ка, красавица, налей Бешеному Петуху и своему мужу… Отменная кашаса…

Мариалва вошла в комнату, чтобы наполнить рюмки.

На другой день, когда Курио, небритый и грязный, сидел в баре Изидро до Батуалэ, дожидаясь первой порции кашасы, к нему подошел какой-то мальчишка и шепнул:

— Молодой человек, одна дона хочет поговорить с вами. Велела мне вас вызвать.

— Не хочу я ни с кем говорить… Пошел вон…

Но любопытство все же взяло верх, и он выглянул на улицу. Невдалеке стояла она. Курио бросился к ней.

— Мариалва!

— Боже мой, в каком вы виде… Никогда бы не подумала…

Как впоследствии говорила Мариалва, именно в этот момент, увидев его грязным и небритым, она отступила перед своей преступной любовью. Мариалва заплакала, и ее слезы омыли душу Курио, а через несколько часов он омыл и тело, что принесло ему приятное облегчение.

За этим свиданием последовало много других. Мариалва была одержима страстью, о Курио же и говорить нечего. Они ненадолго — из страха перед Мартином — встречались в церквах, в порту, торопливо обменивались несколькими словами. В окрестностях дома Мариалвы было решено не встречаться. Когда она могла, она приходила к магазину, где он работал, и они вместе шли по улице, спускались по Табоану, заглядывали в магазины. Двое безумно влюбленных, две родственные, однако благородные души.

Благородные, ибо они решили не предавать Мартина. Они справятся с этой безмерной, безграничной страстью, поборют греховные желания, их любовь останется платонической. Да, они любят друг друга, и ничего с этим не могут поделать, это сильнее их. Но они никогда не позволят себе перейти границы чистой дружбы, они будут сопротивляться, и желание никогда не возьмет верх, они не предадут Мартина. Курио все это время пребывал в волнении, и друзья не знали, что и думать.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация