Книга Что там, за дверью?, страница 21. Автор книги Павел Амнуэль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Что там, за дверью?»

Cтраница 21

— Она пришла не туда, понимаете? Не в свой материальный мир. Она ошиблась. А когда поняла…

Не глядя больше на Коллинза, Мейсон спустился вниз, и стало слышно, как он на кухне наливает воду в чайник, гремит посудой.

Коллинз пожал плечами и открыл дверцу электрического щита, чтобы приступить, наконец, к своим служебным обязанностям. Включив свет в коридоре, он увидел на полу лоскут темно-зеленой материи — почему-то такой ломкий и хрупкий, что, когда Коллинз нагнулся и взял лоскут в руки, материя посыпалась трухой, и через секунду на его ладони осталась только горстка темной пыли, которую он стряхнул и быстро вытер ладонь носовым платком.

— Я уезжаю! — крикнул снизу Мейсон. — Вы слышите меня, Джон? Управляйтесь с экскурсантами сами! Я еду в клинику святой Генриетты.

— Хотите навестить мисс Хатчингс? — отозвался Коллинз. — Мы с миссис Турнейл все сделаем, мистер Мейсон, не беспокойтесь!

Внизу хлопнула дверь.

* * *

— Я себя нормально чувствую, Джош, правда, — в который уже раз повторила Катарина. Она полулежала на высоко поднятых подушках и была сегодня такая красивая, что у Мейсона не то чтобы захватило дух, но что-то в его груди, видимо, все-таки сдвинулось с места, потому что возникло некое стеснение, мешавшее нормально вздохнуть.

— И рука не болит? — в который раз спрашивал Мейсон, не решаясь дотронуться от гипсовой повязки, скрывавшей правую руку девушки от ладони до локтя.

— Нет, — улыбнулась она. — Как хорошо, что ты пришел, Джош! Только что были папа с мамой, и, если бы ты приехал на полчаса раньше, я бы тебя с ними познакомила.

— Представляю, что они обо мне думают, — пробормотал Мейсон.

— О, только хорошее! — воскликнула Кэтти. — Если бы не ты, я бы разбила себе голову.

— Если бы не…

— Конечно, ты успел подхватить меня, когда я поскользнулась!

— Я…

— Я так и сказала тому полицейскому, что приходил вчера вечером, он все записал, а я подписалась левой рукой, потому что правая, видишь…

— Не болит?

— Ну, Джош, я тебе уже десять раз сказала, что нет!

— Кэтти, — сказал Мейсон, — Кэтти… я хотел сказать… давно… еще осенью… Я люблю тебя.

— Джош, — сказала Катарина. — Ты говорил мне это Два дня назад. Осенью мы с тобой еще не знали друг друга. Или ты… Ты смотрел на меня издали и не решался подойти? Да? Мне давно казалось, что кто-то на меня смотрит, это был ты?

Мейсон медленно кивнул.

— Я построил этот дом для тебя, — сказал он. — Этот замок. Я знал, что ты непременно приедешь Посмотреть, и тогда я смогу с тобой познакомиться.

— И ты специально… Господи, Джош, ты сумасшедший! Столько денег! Ты мог просто прийти в магазин или подождать меня после работы…

— Это банально, Кэтти…

— Ты знаешь, Джош, какие разговоры о тебе ходят во всей округе, а может, и во всем графстве?

— Да, — кивнул Мейсон. — Мне приходилось слышать. Люди порой так громко разговаривают.

— Но ведь это неправда? Просто люди злые, и, если кто-нибудь совершает поступок, который они не понимают…

— Который они не понимают, — медленно повторил Мейсон. — Что ты имеешь в виду?

— Ну… — смутилась Катарина. — Этот замок… дом… Никто не понял, почему ты вдруг потратил на строительство столько денег. И с женой развелся. Одни говорят, что ты на туристах зарабатываешь больше, чем на ремонте тракторов. Другие — что ты сошел с ума и построил дом, чтобы приваживать привидения. Говорят, видели, как ты по ночам ходишь по этажам, а днем отсыпаешься.

— А ты? Что думаешь ты? — спросил Мейсон, поняв вдруг, что для него ответ на этот вопрос сейчас важнее всех других ответов на свете. В чем смысл жизни? Что есть любовь? Существует ли верность? Эти и многие другие вопросы, которые в мыслях Мейсона даже не успели сформироваться, собрались вместе и слились в одном, и в больничной палате стало так жарко, что по спине Мейсона потекла струйка пота.

— Я… — сказала Катарина. Похоже, она знала, как ответить, но подыскивала точные слова — не боялась обидеть Мейсона, она не могла обидеть его ни одним своим словом, но хотела, чтобы разговор на эту щекотливую — тему стал последним в их жизни. Потом они будут говорить о многом, в том числе — о главном, но на эту тему не станут говорить никогда.

— Я… — повторила Катарина и, протянув левую руку поверх постели, сжала пальцы Мейсона. — Конечно, ты построил этот замок не для меня, потому что прошлым летом еще не знал меня совершенно, даже если… Нет, не для меня, Джош, а для своей мечты. У каждого есть в мыслях идеал женщины… или мужчины… И представление об этом идеале… Ты жил не так, как хотел, и не мог с этим смириться. И тогда… Одни уходят из семьи и уезжают за океан… Другие спиваются… Третьи все бросают и открывают новое дело… А ты построил замок. Наверно, интуиция подсказала тебе… Ты ведь не мог знать, что старинные замки — моя слабость. Мне они так нравятся… Я была в Рочестере и в Бамбурге, и в Лондон много раз ездила, чтобы побывать в Тауэре. Когда ты придешь ко мне домой, то увидишь: в моей комнате множество фотографий старинных замков — наших и французских, что на Луаре, и голландских, и даже несколько русских крепостей, хотя там, конечно, совершенно другой колорит…

Катарина говорила и не могла остановиться, она впервые в жизни рассказывала об этой своей любви — человеку, который мог ее понять.

— Русские крепости тебе не понравились, — улыбнулся Мейсон, — потому что там не водятся привидения.

— О, Джош, не надо! Я понимаю, как досаждают тебе слухи, не обращай внимания, пожалуйста!

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Не буду. Тем более что…

— Тем более… — повторила Катарина, внимательно глядя Мейсону в глаза. Она понимала, что он хотел сказать что-то для него важное, наверно, такое же важное, как ее признание, она не хотела подталкивать Мейсона, но и ждать становилось для нее невыносимо.

— Она больше не придет, Кэтти.

Кого он назвал этим именем? Катарину или Кэйтлин, с которой гулял под осенней луной и по долгим, как часовая стрелка, коридорам своего замка?

— Я никогда не думал над тем, как устроен мир, — продолжал Мейсон. Слова возникали в его сознании будто под чью-то диктовку, оказывались на языке, выпрыгивая, как резвые дельфины из воды, и сразу произносились, не дожидаясь момента, когда Мейсон поймет собственную мысль или чужую, вложенную ему в голову, как вкладывается в голову изобретателя неожиданная идея новой конструкции, а в голову ученого — гениальная мысль о новом законе природы. — Я был уверен, что мир прост. А потом понял… Знаешь, как это бывает: смотришь на картину, висящую на стене, и видишь простой деревенский пейзаж, а потом бросаешь мимолетный взгляд и вдруг понимаешь всю ее глубину… и то, что люди смертны… и то, что изображенный мир — это другой мир, тоже реальный, но где-то там, куда нам никогда не попасть… А когда человек… когда мы умираем, мы, наверно, действительно становимся бесплотными существами и можем возвращаться на место своей смерти, если эта смерть произошла не от естественных причин…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация