– Прости за нескромный вопрос: а как ты собирался это
выяснить? У тебя завалялся дефицитный детектор лжи, дающий стопроцентную
гарантию?
– Зачем же? – невозмутимо отозвался Илюшин. –
Есть не менее действенные способы. Я слегка вывел директора клуба из себя,
дезориентировал и затем рассказал о нашем деле, отслеживая его реакцию.
Собственно, по реакции я и убедился, что Перигорский ни при чем. А допустить,
что в клубе происходят вещи, о которых Игорь Васильевич не в курсе, я не мог,
ибо он, как я успел узнать до поездки в клуб, держит в руках все управление
«Артемидой», одновременно являясь ее учредителем. Так вот, я честно изложил ему
причины, которые привели меня к нему в гости. Рассказал о пропавшей девушке, о
наших подозрениях по поводу одного из его клиентов, а также о том, что ты решил
самостоятельно проверить причастность Коцбы к исчезновению Стрежиной. В ходе
рассказа я практически убедился, что Перигорский впервые слышит фамилию
Стрежиной, и в качестве пробного камня попросил разрешить мне поговорить с
Коцбой.
Бабкин моргнул.
– И он разрешил? – спросил Сергей, устав
удивляться.
– Разумеется. Все дело в честности, говорю тебе. Стоило
уважаемому Игорю Васильевичу убедиться, что мы с тобой не журналисты, а наши
поиски совершенно не опасны для его заведения, как он открыл мне все тайны
своего клуба и предложил пообщаться с любым из клиентов.
Сергей перевернулся на спину и постарался трезво обдумать
рассказ Макара. По прошествии пяти минут он пришел к одному, совершенно
определенному выводу, который не замедлил озвучить.
– Илюшин, ты врешь, как сивый мерин, – уверенно
сказал Бабкин, считая трещинки на потолке.
– Что, неужто действие лекарства заканчивается? –
расхохотался тот. – Вру, конечно. Но не во всем…
После объяснения странного посетителя, оставившего у
Перигорского ощущение готовящейся ловушки, Игорь Васильевич вышел из кабинета,
приказав охране находиться рядом с визитером и не допускать тех ошибок, что
были допущены с предыдущим гостем. Конечно, на первый взгляд Илюшин явно
уступал своему помощнику в физической силе, но Перигорский решил
перестраховаться.
Полчаса Макар провел в кабинете, дремля под бдительными
взорами двух охранников. Он понимал, что директор попробует связаться с людьми,
знающими, кто такой Макар Илюшин, а потому от него, Макара, больше ничего не
зависит. Он сделал все, что мог: продемонстрировал свои честные намерения,
очень насторожил директора, но насторожил – правильно. В нем не должны были
заподозрить проходимца, совсем наоборот. И когда Перигорский вернулся в
кабинет, Илюшину хватило одного взгляда на его лицо, чтобы понять – он провел
партию в нужном ключе. В то, что честность – лучшая политика, Макар не верил,
но в том, что создание иллюзии честности необходимо, никогда не сомневался. И
совершенно неважно было, что стояло за этой иллюзией: выдумка или же – редкий
случай – действительно правда.
Илюшину повезло: Перигорский связался с людьми, один из
которых два года назад лично работал с Макаром. На первый взгляд это была
чистая случайность, но Илюшин знал: настоящие случайности бывают очень редко.
Хорошая, добротная случайность должна быть тщательно подготовлена – возможно,
не за один год. Два года назад встречаясь и беседуя с человеком, ныне давшим
информацию о Макаре директору «Артемиды», Илюшин предчувствовал, что подобная
ситуация может возникнуть, и приложил максимум усилий, чтобы составить о себе
нужное впечатление. Он не ошибся.
– Очень толковый мужик, – сказал собеседник
Перигорскому. – Если будет у тебя в союзниках, много приобретешь.
– На хрен он мне в союзниках сдался. Мне нужно узнать,
чего ему у меня понадобилось.
На том конце провода послышался короткий смешок.
– Тут я тебе помочь не могу, Игорь, извини. Да ты мне и
не затем звонишь. Ты спросил – я ответил: работать с ним можно и нужно, человек
он незаурядный. К работе с «Регатой» тогда именно его подключали.
Ключевое слово было произнесено: Перигорский знал об
упомянутом случае и знал, к чему привело неофициальное расследование. Фраза о
«Регате» приравнивалась к рекомендации, а рекомендация собеседника Игоря
Васильевича высоко ценилась.
– Весьма себе на уме, – добавил человек,
работавший с Макаром. – Но я бы ему доверял. Насчет тебя не знаю.
Специфика деятельности «Артемиды» была такова, что доверять
Перигорский не собирался никому. Но для Илюшина и его напарника, проникшего на
охраняемую территорию, видимо, предстояло сделать исключение.
Однако после того, как Игорь Васильевич вернулся, его ожидал
еще один сюрприз.
– Я попросил его объяснить, чем занимается
«Артемида», – невинно сказал Илюшин, поглядывая на напряженно слушавшего
Бабкина.
– Так он тебе и рассказал!
– Зря ты так скептически относишься к людям, мой
недоверчивый друг. Большинство искренне готово делиться с тобой знаниями,
особенно если показать им минусы их таинственности. Перигорский решил, что в
его интересах будет от меня ничего не скрывать, тем более что в происходящем в
клубе нет криминала. Ну просто совершенно. И не смотри на меня так недоверчиво.
Более того, господин Коцба – умный человек, и весьма, – подтвердил его
рассказ, поскольку понимал, что без ответов на вопросы мы все равно не уйдем,
раз уж благодаря тебе влезли в это дело. Проще было откупиться от меня
информацией. Все очень просто. Приятно иметь дело с понимающими людьми.
– Ну хорошо, – сдался Бабкин, чувствуя, как боль
уменьшается, – ты побеседовал с Коцбой и Перигорским, каким-то немыслимым
образом убедил их рассказать о клубе и заодно сам убедился, что они не
участвовали в исчезновении Стрежиной. Тогда объясни мне, ради бога, пока у меня
не поехала крыша, что там на самом деле происходит?!
– Да ничего из ряда вон выходящего, – пожал
плечами Макар. – Хотя продумано все на совесть…
– Все, что мы делаем, – это помогаем нашим
клиентам расслабиться. – Голос Перигорского был мягок и убедителен, как у
хорошего психотерапевта. – Вы сами понимаете, насколько важно полное
расслабление для трудоголиков, уход от реальности, хотя бы на время. А ведь
наши клиенты просто помешаны на своей работе, иначе они не добились бы таких
успехов. Им важно восстановиться не за две недели, потому что им
катастрофически не хватает времени на полноценный отдых, а за очень короткий
срок. Например, за полдня. Или за день. Вы скажете, что для этого существуют
различные способы релаксации, обкатанные в течение многих лет, не так ли? Но
уверяю вас, в том, чтобы создать элитный бордель, нет ничего интересного, к
тому же бордель вовсе не решает проблему. Даже если вы наймете прекрасных
массажистов, превосходных врачей, построите бани-сауны и добавите прочие
составляющие, все, что вы получите в результате, – очередное ублажение
тела. И не более, господин Илюшин, не более того. Банально, старо и, к
сожалению, неэффективно.
