Идеи у Бабкина имелись, и ни одна не пришлась ему по душе.
– Может, поговорить с ней? – предположил он.
– Рано. Если она подругам ничего не рассказывает, то
тебе и подавно не скажет. Подкупать ее бессмысленно – Аслана мы все равно не
переплюнем, а убеждать девицу в том, что мы пришли с лучшими намерениями,
бесполезно. Мы ничего о ней не знаем. А должны знать.
Оба замолчали. Сергей завел машину, выехал со двора.
– Забрось меня в книжный, – попросил Макар. –
Хочу книжку купить, которую Каморкин рекомендовал к прочтению.
– Очередной любовный роман? – усмехнулся Бабкин.
– На этот раз фантастика. Или фэнтези… Не помню точно:
скажу, когда книжку увижу.
– А чем они отличаются?
– Как чем? В фантастике пришельцы, другие планеты –
иные миры, в общем. А в фэнтези гномы, феи, драконы…
– В моем детстве подобное называлось сказкой, –
заметил Сергей.
– Сказкой называется, когда у гномов есть золото, у фей
волшебная палочка, а у драконов три головы. А если у гномов бластеры, у феи
жезл всевластия, и дракон – не дракон, а генно-модифицированный мутант, то это
фэнтези.
– Ясно.
Бабкин припарковался у магазина, откинулся на спинку кресла,
без выражения глядя на светящуюся витрину. Снова посыпал дождик, и огни витрины
за мокрым стеклом казались размытыми пятнами. Сергей прищурился, и пятна
расплылись окончательно.
– Завтра подъезжай к десяти, будем думать, –
сказал Макар, бросив на напарника короткий взгляд. – Серега, мы ее найдем.
Удивленный столь неожиданным для Илюшина обещанием, Бабкин
собрался спросить, откуда такая уверенность, но не успел.
– Когда-нибудь, – прибавил Илюшин. –
Наверное. То, что от нее осталось. Косточка там, косточка тут… Так, глядишь, и
соберем.
– Поганец ты! – Бабкин хотел рассердиться, но
почувствовал, что ему против воли хочется рассмеяться. – Не шутят такими
вещами, Макар!
– Шутят любыми вещами, мой трепетный друг. А такими –
особенно. До завтра.
Глава 12
Виктория Стрежина. Остров
Обвязать пустые канистры веревкой получилось лишь с восьмого
раза. Экспериментальным путем Вика выяснила, что трех канистр – мало, а на пять
не хватит длины веревки. В результате она остановилась на четырех, хотя и
боялась, что ноги будут болтаться в воде. Но при необходимости можно было
вытащить их наверх: общая длина получившегося плота позволяла поместиться Вике
целиком, если прижать колени к животу.
Оставался вопрос устойчивости «судна» и его прочности.
С устойчивостью решилось легко: небольшое количество воды,
залитое внутрь канистр, позволяло им ровно держаться на поверхности океана даже
под тяжестью Вики и не слишком глубоко уходить вниз. Но с прочностью девушке
пришлось помучиться.
Сначала она обмотала каждую канистру, завязывая веревку
вокруг нее узлом, но обнаружила, что веревки еле-еле хватает на три канистры. К
тому же получившуюся конструкцию нельзя было назвать плотом, поскольку бутыли
болтались в воде отдельно друг от друга. Вике же нужно было связать их плотно.
Тогда она выложила составные части своего будущего плота на песке и протянула
веревку сверху и снизу канистр, но на воде они попросту выскальзывали из
веревки, как только плот ударяла волна посильнее. Оказаться в середине пути
барахтающейся в море без плота Вика не собиралась: она предполагала, что, и
кроме мурен, найдутся существа, встреча с которыми будет для нее смертельной.
В конце концов после долгих попыток она нашла решение.
Веревку пришлось разрезать на две части, но лишь после того, как Вика
убедилась, что этот способ действительно позволяет связать канистры друг с
другом прочно, чтобы они не болтались в веревочном кольце.
По каждой канистре шли глубокие желобки сверху, снизу и
посередине. Вика сразу поняла, что желобки не дадут веревке съехать с канистры,
а, значит, плот не развалится. Не завязывая узлов, она протянула две веревки по
верхнему и нижнему желобку, описывая восьмерку вокруг двух канистр. В места,
где должны были быть узлы, Вика подсунула под веревки куски ткани от
разорванной футболки. А там, где ткани не хватило – измочаленные пальмовые
листья, которые она старательно растирала камнем до состояния тряпки. Теперь
веревка не скользила по мокрому пластику, а вдавливалась в мякоть листьев или
хлопковую ткань.
– Надеюсь, канат не перетрется, – хрипло
проговорила Вика, разглядывая свой плот.
Со вчерашнего вечера ей было больно глотать, а голос сел,
словно она простудилась. Миндалины опухли. В «лекарственном» ящике Вика нашла
нужные таблетки, но, рассмотрев внимательно коробку, заметила, что упаковка
надорвана. Она положила таблетки обратно и начала каждые полчаса полоскать
горло морской водой, морщась и отплевываясь. Поначалу боль усилилась, так что
Вика чуть не расплакалась от жжения в гортани, но постепенно утихла. К вечеру
резкая боль ушла, и осталось только ощущение, что в глотку напихали колючек, которые
разбухли от воды.
«Таблетки из лекарственного ящика пить не буду, –
решила Вика. – Что здесь еще? Бинты, пластырь… Все нужно взять с собой».
Она деловито обдумывала то, что предстоит сделать, рассчитывала время,
вспоминала о мелочах, записывая их прутиком на песке под деревом, отгородив
место с записями коробками. Голова ее была ясной, и даже осознание того, что
весь ее план может провалиться, не мешало Вике помечать, что нужно сделать в
первую очередь, что – в последнюю. «Вода, нож, закрыть голову и спину, сделать
весла»… Она хотела справиться за сутки, но опасалась, что не успеет. Осталось
всего три банки с тушенкой, одну следовало взять с собой. Плыть голодной Вика
боялась – она помнила, что постоянно теряла сознание на берегу, и допускала,
что одной из причин мог быть голод. «В океане нельзя падать в обморок. В океане
нужно только плыть, плыть и плыть».
Проблема, из чего сделать весла, решилась неожиданно просто:
Вика разломала тонкий фанерный ящик из-под тушенки и получила две широкие
лопасти. Весла, конечно, были коротковаты, но выбирать не приходилось.
– Я – молодец, – сказала себе Вика, пытаясь
улыбнуться распухшими губами. – У меня все получится.
Одно беспокоило ее сильнее, чем плот, весла и даже частые
обмороки: гнойник на пальце правой ноги болел все сильнее – настолько сильно,
что больно было даже опускать ногу в воду, не говоря уж о том, чтобы наступать
на нее.
– Гангрены мне не нужно, – пробормотала Вика
вполголоса, разглядывая отвратительный желтый пузырь, раздувшийся до размеров
шарика для пинг-понга.
Внутри пузыря виднелся какой-то коричневатый сгусток с
красным отливом.
Снова перебрав содержимое лекарственного ящика, основное
место в котором занимала ненужная ей вата, Вика отыскала йод. Поколебавшись,
она раскрыла нож, положила рядом йод и вату, уселась в тени пальмы и посмотрела
на желтый шарик.
