Книга Все разумные, страница 83. Автор книги Павел Амнуэль

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Все разумные»

Cтраница 83

Бессонов опустился на стул, продолжая что-то бормотать себе под нос, положил ладони на колени, Эдик стоял рядом, как нянька, готовая в любой момент прийти на помощь малышу.

— Ненавижу! — неожиданно громко повторил Миша. — Всех нас ненавижу. Тебя. Фила. Себя. Веру. Николая Евгеньевича. Мы погубили мир. Погубили. Как теперь жить, скажите?

— О чем ты? — растерянно спросил Эдик, и тогда обернулась Вера. То есть, это могла быть только Вера, но Филу показалось, что на стуле, выпрямившись, будто проглотила палку, сидела теперь другая женщина, позаимствовавшая у Веры ее одежду и прическу.

— Хватит, — сказала она. — Хватит меня мучить, Фил. Ты хочешь, чтобы я призналась сама? Я признаюсь. Я сделала это. Мы поссорились на кухне… «Чтоб твоя красота сгинула в долю секунды!» — так я подумала, когда она сказала… Не имеет значения, что она сказала. Это было грубо. Она не должна была так говорить. Мне — не должна была. И я подумала… А в руке держала нож, которым резала помидоры. Этот нож. Наверное, этот, если все так произошло.

— Но ведь нужно было произнести формулировку, — вырвалось у Кронина. — Это не эмоциональное действие, это…

— Почему вы решили, что я эмоциональна? — почти спокойно проговорила Вера. — В тот момент я действительно вышла из себя, но даже Лиза этого не заметила. Я махнула ножом перед Лизиным носом, она отшатнулась, это я помню точно. И точно помню, что действительно произнесла формулу. Я знала, что делала. Я хотела, чтобы это произошло. И если бы это действительно случилось, я была бы рада. Но ничего не вышло. Лиза отступила от меня на шаг и продолжала, как ни в чем не бывало, говорить о… Совершенно неважно, о чем она говорила. Я бросила нож в коробку. Из меня будто вытекли последние силы. Мне показалось, что я сейчас упаду. Я повернулась и ушла из кухни. Вот и все.

— Когда через неделю Лиза… Ты сопоставила это с тем, что произошло в тот день? — спросил Фил.

— Я не дура, — бросила Вера. — Конечно, сопоставила. Но решила, что это простое совпадение. Ну да, я произнесла вербальную формулу. Но ведь ничего не вышло! Почему через неделю?.. Чушь. Я не подумала, что нож мог…

— Даже потом, когда стало известно заключение судмедэксперта? — продолжал допытываться Фил.

— Даже потом. Впрочем, потом все было другое…

«Да, — подумал Фил, — потом было другое».

Был вечер, и была ночь — день первый. И был мир, и было нечто, чего ни он, ни Вера никогда никому не смогут объяснить и описать словами, потому что слова материальны и отражают реальность, настолько примитивную по сравнению с бесконечномерным миром, что нет смысла даже пытаться рассказать кому бы то ни было о красотах… Красотах? Ужасе? Счастье? Любви? Ничтожности? О чем? О другом — о настоящем…

— Филипп Викторович, сядьте, пожалуйста, — попросил Кронин. — И вы, Эдуард Георгиевич. Михаил Арсеньевич, отодвиньтесь, пожалуйста, чуть в сторону, чтобы я видел Веру Андреевну. Вера Андреевна, не нужно так волноваться. Пожалуйста. Успокойтесь. Хотите, я поглажу вас по голове, как когда-то гладил Клару, когда ей было плохо? Это помогает, я знаю. Идите сюда…

— Николай Евгеньевич, — сказала Вера, — не надо меня жалеть. Пожалейте всех нас и скажите: как нам теперь жить на этом свете?

— Нам? — буркнул Миша. — Лично мне теперь будет жить легко. Если это не я…

— Тебя только это волнует? Это мог быть и ты, верно? И Эдик. И Фил. И даже Николай Евгеньевич.

— Вера Андреевна, успокойтесь, — сказал Кронин. — Я попробую резюмировать. Первое. Мы убедились в том, что каждый из нас умеет без особых проблем использовать открытый нами полный закон сохранения энергии. Для этого не нужно никаких личных способностей, достаточно знания вербальной формулировки положений закона. Следовательно, каждый человек на планете, узнав вербальный код, окажется в состоянии делать то же самое.

— Второе, — продолжал Кронин. — Вера Андреевна использовала закон сохранения для достижения личной цели. Я квалифицирую ее поступок как непредумышленное убийство при смягчающих обстоятельствах. Помолчите! — прикрикнул он, потому что Вера подняла голову и захотела вставить слово. — Мы будем судить Вас сами. И себя тоже будем судить.

Кронин неожиданно начал сползать с дивана на коляску, подтягивая себя руками. Он шлепнулся на сидение, как мешок с песком, тяжело вздохнул, пристроил ноги, морщась от боли, взял с дивана плед и прикрыл им колени, и при этом бормотал что-то о непотребстве проклятой жизни.

— Вам помочь? — спросил Эдик, не двигаясь с места.

— Обойдусь, — буркнул Кронин, подъехал на коляске к столу и пристроился между Эдиком и Мишей. Теперь они сидели рядом друг с другом — напротив Веры и Фила, трое против двух. Прокурор и судьи против обвиняемой и защитника. Блестевший в свете яркой люстры нож лежал посреди стола, как неоспоримая улика, достаточная для предъявления обвинения.

— Клетки в теле Елизаветы Олеговны, — сказал Кронин, — за считанные минуты постарели на десятки лет. Согласно закону сохранения, клетки ножа — нож и Елизавета Олеговна в момент, когда Вера Андреевна нанесла удар, составили единую энергетическую систему, поскольку была произнесена вербальная формула, — так вот, структура ножа, соответственно, также изменилась, вернувшись в состояние, которое имела в момент изготовления этого предмета. Энергия, таким образом, сохранилась. Почему произошел сдвиг во времени? По-моему, сыграло роль то обстоятельство, что физически нож не коснулся объекта, против которого был направлен. Я выслушаю ваши мнения по этому поводу, но позднее. Сейчас хочу обратить внимание на другое обстоятельство, о котором я упомянул в самом начале. Каждый, кто будет знаком с формулировкой полного закона сохранения, сможет связывать в энергетическую систему любые объекты и предметы. В том числе — людей. И более того: при серьезной подготовке и понимании сущности открытого нами закона, каждый сумеет осознать себя, как бесконечномерный организм, существующий в бесконечномерном мироздании. И каждый сможет стать собой-истинным, выйдя в мир, как это получилось у Веры Андреевны и Филиппа Викторовича и, как это, к сожалению, не удалось мне. Филипп Викторович, налейте мне, пожалуйста, чаю, а то в горле пересохло.

Кронин говорил, не делая пауз, и просьба его, произнесенная тем же тоном, что и весь монолог, прошла сначала мимо сознания Фила.

— Сейчас, Николай Евгеньевич, — вздрогнул он и потянулся за чайником, стоявшим на столе. Чайник остыл, и Фил пошел на кухню, надеясь, что в его отсутствие не произойдет ничего, что ему не хотелось бы пропустить. Слова, сказанные Крониным, не стали для Фила откровением. Николай Евгеньевич сумел сформулировать мысли, бродившие в сознании Фила. Кронин всегда формулировал лучше других.

Одного он не сказал. Не успел? Или не подумал? Вера уже убила одного человека, потому что… Неважно. Мотив не имеет значения. Она убила. И значит, может убить опять. Что ей стоит произнести формулировку, связать себя и ненавистный ей объект в одну энергетическую систему… И ножа не нужно. Что нож? Носитель материальной энергии. А можно использовать энергию любого из бесконечного числа измерений. Энергию совести, например. Наверняка есть и такая, если существует в мире измерение совести. И человек умрет — у него остановится сердце, потому что совесть его будто взорвется, у каждого в жизни есть поступки, которых он стыдится, и мысль об этих поступках, пусть на самом деле не таких уж и страшных, убьет его, потому что совесть окажется подпитана огромной энергией, перешедшей из других измерений.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация