Чувствуя, что ведьма вот-вот откажется свершить заклинание, девочка неожиданно решилась прикоснуться к ее ноге.
— Пожалуйста! — выпалила она, рыдая от отчаяния. — Тебе даже не придется сворачивать со своего пути! Ты просто воскресишь маму, не сходя с перекрестка!
— Что?
— Наша… мама, — надломленно прошептал мальчик, указывая куда-то пальцем.
Воительница ощутила прилив тошноты, когда подняла голову и увидела, куда указывает мальчишка. Он показывал на полусгнивший, объеденный воронами труп, болтавшийся на ветвях дерева, которое птицы облюбовали для своих посиделок.
Глава третья. ОХОТНИКИ ЗА РАБАМИ
Повернувшись к детям спиной, Песнь Крови направилась к трупу, висевшему на дереве. Она остановилась прямо под останками несчастной женщины и внимательно осмотрела их. Темнота наступающей ночи заполнила чернотой изъеденные глазницы черепа.
— Ваша мама была мужественной женщиной, — спокойно произнесла Песнь Крови. — Она не отдала вас солдатам. Всегда чтите ее память. Она была настоящей воительницей, правда, единственным ее оружием было только собственное мужество и бесконечная любовь к вам.
— Мы… пытались снять ее, — сказал мальчик, подходя поближе к воительнице. — Но нам не удалось взобраться на дерево.
— А еще мы пытались отогнать от нее ворон, — добавила девочка, снова набравшись смелости и прикоснувшись к ноге ведьмы, — но их было так много, они даже внимания не обращали на палки и камни, которые мы в них кидали. Но ведь это не имеет значения, правда же? Ты ведь сможешь воскресить ее, разве нет? И… сделать так, чтобы она снова была похожа на самою себя… ну, когда она была жива?
Надежда, прозвучавшая в голосе девчушки, вдруг всколыхнула в воительнице чувства, которые она давно уже считала умершими. Она присела на корточки, повернувшись лицом к детям. Медленно, неуверенно она протянула руки и, обняв их обоих, привлекла к своей груди, вспомнив вдруг, как сделала это в последний раз, когда прощалась со своей дочерью, покидая Нифльхейм.
— Я… я не могу помочь вашей маме, — произнесла Песнь Крови глухо, все еще продолжая сжимать их в объятиях.
— Ты можешь помочь. — Девочка разрыдалась не на шутку. — Ты же знаешь! Ты можешь!
— Нет. Это невозможно. Ваша мама умерла, и ничто не сможет ее вернуть.
— Тебе нужны деньги? — спросила девочка. — Ведь так? Или что-нибудь еще? Мы все для тебя достанем, я обещаю. Только помоги нашей маме!
— Дело не в деньгах. — Воительница медленно покачала головой. — Я просто не могу ей помочь. Если бы это было в моих силах, я бы обязательно сделала. Но я не могу.
Мальчик вдруг вырвался из ее объятий и с ненавистью уставился на женщину.
— Ты не ведьма! Вот в чем дело! Ты солгала нам! Настоящая ведьма смогла бы воскресить нашу маму! Мы найдем настоящую ведьму! Вот увидишь!
И до того, как Песнь Крови успела ответить, он схватил за руку свою сестру и с силой вырвал ее из рук воительницы. А затем вместе, давясь рыданиями, они убежали прочь в темный ночной лес, куда-то на север. Они бежали, проваливаясь в снег, все дальше и дальше, и их неясные силуэты уже мелькали между деревьями.
— Дети! — позвала Песнь Крови во весь голос, делая несколько болезненных шагов вслед за ними. — Погодите!
Песнь Крови остановилась, продолжая всматриваться в исчезающий за деревьями след. Уж она-то хорошо знала, что это такое, когда теряешь близкого и дорогого тебе человека по чьей-то жестокой воле. Медленно раскачивавшийся на веревке труп смотрел на нее пустой чернотой глазниц, словно упрекая за ее бессилие перед судьбой.
— У меня нет времени помогать твоим детям, — медленно произнесла воительница, поднимая взгляд на труп, точно он мог услышать и понять ее слова. — У меня своя беда и собственная дочь. И ее я должна спасти в первую очередь. А твои дети в одиночестве куда в большей безопасности, чем рядом с воительницей Тьмы, отмеченной печатью смерти.
Песнь Крови подхромала к седлу и с видимым усилием водрузила свою ношу на плечо. Неожиданно ветка, на которой висел труп, заскрипела, как видно, ночной ветер раскачал тело. Несколько ворон нетерпеливо кружили над головой в мерцающем свете звезд, ожидая, когда же наступит время полакомиться мертвечиной.
Она снова оглянулась на останки женщины.
— Кровь Гарма! — выругалась она вполголоса, сбрасывая седло обратно на снег. — В конце концов я могу сделать для тебя единственное доброе дело — вернуть тебя твоей матери. Матери-Земле.
Меч воительницы скользнул по веревке. Труп с глухим стуком упал к ее ногам. Вороны уже изрядно успели подпортить тело, но все же она надеялась, что дальнейшего гниения не наступит из-за зимних холодов, и ребятишкам не придется смотреть на то, как разлагается труп их матери. И тут же поток воспоминаний нахлынул на нее. Песнь Крови вспомнила, как ей самой пришлось наблюдать за тем, как разлагается труп ее крохотного, новорожденного сына. Она постаралась отогнать от себя эти воспоминания грубыми ругательствами, невольно сорвавшимися с губ.
Какое-то мгновение она даже размышляла, не использовать ли ей заклятие огня, чтобы превратить разложившийся труп в пепел. Всплывшие из подсознания сведения о колдовских чарах подсказывали ей, что такое заклятие Тьмы вполне способно кремировать труп женщины. Но выполнение этого всегда требовало слишком большой энергии от того, кто прибегал к нему, и Песнь Крови наконец решила, что в этом нет смысла. Она могла просто закопать тело женщины. Хотя это и займет больше времени, но торопиться ей все равно уже некуда. А силы ей еще понадобятся — путь до Ностранда слишком далек и опасен.
Орудуя боевым топором, она стала торопливо выкапывать неглубокую могилу на обочине дороги. Под острую сталь то и дело попадались толстые корни деревьев, и тогда она ругалась, удваивая усилия. Затем она аккуратно уложила труп в яму и завалила теми же самыми большими кусками стылой земли, которые только что вырубила, основательно придавив могилу, чтобы ни одна хищная тварь не смогла полакомиться бренным телом.
— Возможно, Хель проявит к тебе снисходительность, храбрая женщина, — прошептала воительница, а затем развернулась и направилась к седлу.
Она водрузила седло на плечо и, сойдя с дороги, пошла по едва заметной в снегу тропинке, ведущей на юг. Не прошло и несколько минут, как наступила ночь и ей пришлось искать дорогу в тусклом свете звезд. Однако вскоре и этот тусклый свет померк — черные тучи, точно привидения из склепа, гонимые холодными вихрями, наползли на круглый диск луны. Ветер недобро зашелестел в ветвях высоких сосен, а откуда-то издали раздался жалобный и в то же время полный угрозы вой волков. Стало заметно холодать, и снег сильней захрустел под башмаками.
Выбирая путь, она внимательно прислушивалась ко всем посторонним звукам, особенно улавливая, не приближается ли кто-нибудь к дороге. Если бы какой-нибудь одинокий путник решился в такое время проехать мимо нее на лошади, то она без всяких сомнений отобрала бы животное. Конечно, никакой конь не мог сравниться с лошадью Тьмы, которая летела над землей на крыльях ветра. Но даже и обычный скакун мог бы сильно облегчить ее путь. Ехать верхом все же быстрее, нежели хромать с вывихнутой лодыжкой по глубокому снегу, ругаясь и терпя невыносимую боль в ноге.
