Немолодой центурион поднял руку, и Скрофа устало посмотрел на него.
— Что, Пармений?
— А как насчет вчерашнего, командир? Мы будем преследовать Баннуса и его банду? Пора с ними разобраться.
Префект взглянул на адъютанта. Постум наклонился к командиру, они о чем-то тихо переговорили, и Скрофа повернулся к Пармению:
— Да, ты прав. Мы не потерпим нападений на римских солдат. Иудеям пора преподать урок. Возьми кавалерийский эскадрон и центурию пехоты — объедешь местные селения. Если найдешь хоть какое-то подтверждение того, что жители оказывали помощь бандитам, — сожги несколько домов дотла. Если не найдешь — высеки селян, чтобы прочувствовали, что их ждет, вздумай они помогать таким, как Баннус. Сделай так, чтобы они поняли.
— Слушаю, командир, — ответил Пармений. — А не лучше ли выследить самих бандитов? Вместо очередной карательной экспедиции?
— Нашим солдатам нет смысла затевать вооруженные стычки со всяким сбродом, — неохотно ответил Скрофа.
Его адъютант шагнул вперед и заявил:
— Бандиты могут выжить, только получая помощь от жителей деревень. Если мы лишим последователей Баннуса поддержки местного населения, они начнут голодать и разбегутся — вот и все, — Постум улыбнулся. — Доволен?
Центурион Пармений, окинув адъютанта испепеляющим взглядом, наклонил голову и посмотрел на Скрофу:
— Прошу прощения, командир, но мы месяцами прижимаем местных — и совершенно не приблизились к тому, чтобы избавиться от Баннуса. По-моему, наши действия только ожесточают людей. Когда мы наказываем селян, мы толкаем их к Баннусу. А всякий раз, как Баннус устраивает засаду и убивает нескольких солдат, местные ликуют. — Пармений сокрушенно покачал головой. — Прошу прощения, командир, но, похоже, твои действия не дают нужный результат. Надо попытаться поладить с людьми, а не наказывать их за то, что делают бандиты.
Постум ткнул пальцем в Пармения:
— Спасибо, центурион Пармений. Я знаю о твоей долгой службе в этой провинции, но прекратим споры. Приказ ты получил. Тебе осталось только выполнить его. Поверь мне, когда местные поймут, что Рим не допустит ни тени неповиновения, в этих землях воцарится порядок. Кроме того, по моим источникам, число людей у Баннуса преувеличивают. Они плохо вооружены, у них нет почти ничего, кроме лохмотьев, в которых они ходят. Это кучка жалких грабителей.
— Командир, я не стал бы так полагаться на твои источники. Пока что от них было немного проку; да и человек, которому платят за сведения, всегда скажет то, что хочет услышать тот, кто платит.
— Я верю им, — твердо сказал Скрофа. — Угроза со стороны Баннуса ничтожна.
Ветеран пожал плечами и кивнул в сторону Макрона:
— Похоже, он устроил конвою центуриона хорошую трепку.
Постум улыбнулся.
— Давай просто скажем, что конвой центуриона, видимо, сильно переоценил опасность, какая бы она ни была.
Пармений повернулся к Макрону:
— А ты что скажешь, командир? Ты попал к ним в засаду. Велика ли, по-твоему, угроза от Баннуса?
Макрон сжал губы, прежде чем ответить.
— Засада была организована грамотно. Он подстерег нас на узкой тропе, и у него было триста, а может, и четыреста человек. Да, вооружены они плохо, и лошади есть не у каждого. Но если столько людей он может собрать для простой засады, то весь его отряд — сила, с которой приходится считаться. Или придется — если он сумеет должным образом обучить и снарядить их. Нам удалось прорваться только потому, что они не ожидали нашей атаки.
Катон, слушая друга, почувствовал, как по спине бежит холодок. Что там говорил Баннус, стоя перед домом Мириам? Что-то о друзьях, готовых ему помочь. И что скоро за ним будет армия. Неужели это не пустое бахвальство? Не хвастовство отчаявшегося человека, которому предстоит провести остаток дней в бегах? Похоже, префекта Скрофу устраивает, что бандиты на свободе, пока он прижимает тех, кого считает пособниками Баннуса. С таким подходом если местные жители не пособники, то скоро ими станут.
Центурион Постум, говоря от имени командира, согласно кивнул и тонко улыбнулся.
— Конечно, при таком поспешном бегстве немудрено переоценить опасность.
Макрон тяжело уставился на адъютанта:
— Ты называешь меня лжецом?
— Конечно, нет, командир. Я только заметил, что в пылу э… скажем, сражения трудно точно оценить силы противника.
— Ясно. — Макрон помрачнел. — Если не веришь мне, спроси центуриона Катона, сколько человек было у противника.
— А какой смысл, командир? Он оказался в таком же положении, что и ты. Почему его оценка должна быть более верной? И потом, он получил удар по голове. Он легко мог ошибиться, оценивая силы врага. Уверяю тебя, у нас совершенно точные сведения, что угроза от Баннуса невелика.
Катон подался вперед.
— Зачем тогда устраивать карательные экспедиции по местным деревням?
— Потому что необходимо предотвратить дальнейшую помощь Баннусу. Если мы проявим мягкость, ее сочтут слабостью, а Баннус объявит, что, будь у него достаточно людей, он сможет избавить народ Иудеи от власти Рима.
— Но обращаться с жителями жестоко — значит толкать их в объятия Баннуса, как уже сказал центурион Пармений. Лучше постараться поладить с этими людьми.
— Бессмысленно, — вмешался Скрофа. — Ясно, что они ненавидят нас всей душой. Мы не сможем поладить с ними, пока они цепляются за свою веру. Удержать их в узде может только страх.
Макрон откинулся назад и сложил руки.
— Пусть ненавидят, лишь бы боялись, так?
Префект пожал плечами.
— Это выражение по-прежнему верно.
У Катона упало сердце. То, что делал Скрофа, было недальновидно и опасно, особенно сейчас, когда Баннус предлагал жертвам возможность отомстить. Каждая деревня, где римляне применяли карательные меры, становилась призывным пунктом для Баннуса и давала ему новобранцев, горящих фанатической ненавистью к Риму и всем, кого они считали прислужниками Рима.
— В любом случае, — завершил префект, — решение я принял. Приказы отданы и должны быть исполнены. Совещание окончено. Центурион Постум приготовит письменные распоряжения всем офицерам. Удачи.
Скамьи царапнули по плитам: офицеры поднялись и встали по стойке «смирно». Скрофа собрал свои записи и вышел из комнаты. Постум тут же скомандовал:
— Вольно!
Офицеры расслабились, и Катон пихнул локтем друга.
— Кажется, нам стоит поболтать с центурионом Пармением.
Макрон кивнул, обвел взглядом остальных офицеров, неторопливо отправляющихся к своим дневным обязанностям.
— Да, но не при других. Давай попросим его показать нам форт. Это ведь не страшно. Вполне естественно, что новоприбывшие хотят оглядеться.
