Впрочем, отцы города этой склонностью, наверняка, обладают и
в полном объеме реализуют ее при постройке собственных особняков, но я не об
этом.
К недостаточному количеству ориентиров добавлялось еще одно
неудобство: отсутствие прав и доверенности на “Хонду”. Поэтому ехала я по
ночному городу в большом напряжении, старательно избегая встречи с работниками
ГАИ и пробираясь одними закоулками, освещение которых было на уровне
позапрошлого столетия, то есть отсутствовало.
В таких условиях очень не сложно заблудиться, что я и
сделала. Какое-то время я петляла, целиком полагаясь только на себя, но
уперевшись в “спину” мрачного здания, решила прибегнуть к помощи местного
населения. Кстати, с наступлением темноты местное население обнаружить не легко
уже в нескольких шагах от центральной улицы, и шансы убывают по мере отдаления
от нее. Учитывая это, несложно представить мое ликование при встрече с
аборигеном. Он в задумчивости стоял возле роскошного автомобиля и курил сигару.
Я с шиком подкатила к нему и с еще большим шиком затормозила, всей душой
радуясь, что еще способна на такое мастерство. Выглянула в окно и…
Каково же было мое удивление, когда абориген подпрыгнул,
задрал руки вверх и с неуместным восторгом завопил:
— Эт-то что-то!
— Что это? — бестолково вскрикнула я, нервно соображая в чем
причина такого странного поведения.
— Сама судьба свела нас! — признался абориген.
От неожиданности я чуть не повернула обратно. Только
любопытство удержало меня: “с кем там свела меня судьба? Да еще в такой
темени.”
Приглядевшись, я поняла: надо радоваться. Судьба
действительно свела. Передо мной стоял тот самый красавец-мужчина с бычьей
шеей, встречи с которым я жаждала целых четыре дня. “Вот кто поможет отыскать
дом!” — воскликнула моя интуиция и, кстати, не обманула.
— Что же вы бросили тогда меня в мединституте? — спросила я
с легкой капризностью, строя глазки и внутренне давая клятвы не расставаться с
этим мужчиной в ближайшие несколько часов.
— Когда увидел носилки, — понял: ждать придется долго, а я
спешил, — виновато пояснил он.
По опыту я знала, что чувством вины из мужчины можно выудить
много чего и вдохновилась.
— Прощаю вас, — с безобидным кокетством ответила я. —
Радость ваша искупила вашу вину.
Тут уж бедняга и вовсе смутился, и стало ясно: радость его объясняется
не только встречей со мной.
— В самый неподходящий момент заглох автомобиль, — пояснил
он, подтверждая мою догадку, — а через тридцать минут мне будут звонить. Очень
важный звонок. Вот стою и думаю как поступить. На одной чаше весов очень важный
звонок, на другой — автомобиль, который не хочется бросать. Здесь его разберут
на запчасти в очень короткие сроки.
— Да, место очень к тому располагает, — согласилась я. — Но
что вы мне предлагаете? Посторожить ваш автомобиль? Если так, благодарю за
доверие. Не хочу быть свидетелем того, как его разбирают.
— Ни в коем случае. Ни при каких условиях не оставил бы вас
одну на этой темной улице. Наоборот, я приглашаю вас в гости.
Быстро оценив ситуацию, я тут же изложила свою точку зрения:
— Вряд ли “Хонда” потянет “Мерседес”.
— Потянет, да здесь и рядом совсем, — с мольбой заверил он,
и нервно глянул на часы.
Дом мне по зарез хотелось отыскать, значит нельзя, никак
нельзя отказать. Получив мое согласие, мужчина рванул к багажнику, вытащил трос
и с завидной ловкостью прицепил его к “Хонде”.
— Вы справитесь с “Мерседесом”? — спросил он.
— Неплохо справляюсь у себя в Москве, — с чувством
собственного достоинства ответила я.
— Тогда давайте поменяемся.
Я не знала дороги к его дому и вынуждена была согласиться и
на это, о чем незамедлительно пожалела. Мужчина крикнул “поехали”, сел за руль
“Хонды” и началась эквилибристика.
Буксировщиком он оказался никаким: для начала этот
ненормальный рискованно дернул “Мерседес” (только чудом не вылетела я в лобовое
стекло), а потом и вовсе о нас забыл. Я и не подозревала, что способна на то
сумасшедшее внимание, с каким уставилась на “хвост” Катерининой “Хонды”. Весь
Мир померк и исчез; остался только этот “хвост”. “Хвост” и трос, идущий от
“Хонды” к “Мерседесу”.
Этот проклятый трос то провисал, угрожая при следующем рывке
оборваться, то вновь вытягивался, как нейлоновая струна. Стоп сигналы “Хонды”
время от времени полыхали в такой опасной близости, что дух захватывало и
волосы шевелились. Да что там волосы, ногу мою свело от напряжения, поскольку у
“Мерседеса” вместе с двигателем отключился и вакуумный усилитель, оставив мне
треть тормозов. Я, матерясь не хуже Ивановой, неистово давила на педаль,
пытаясь выжать максимум из остатка. Передо мной открылись сразу две
перспективы: въехать в зад “Хонды” или оборвать буксирный трос. На первый
взгляд не сложная задача. Любой нормальный человек не задумываясь пожертвует
тросом, но у меня не всегда был выбор. Несколько раз я ставила на себе крест,
думаю не надо пояснять, что происходило это в миллиметрах от Катерининой
“Хонды”.
Встреча с незнакомцем уже не казалась мне благом. Я попала в
настоящий капкан и ругала себя на чем свет стоит. Больше всего злилась на то,
что не могу прекратить весь этот цирк: между мной и мужчиной не было никакой
связи, кроме троса, зато трос держал намертво, гораздо крепче, чем мой
последний муж, дай бог ему счастья.
Когда “хвост” “Хонды” практически соприкоснулся с
“Мерседесом” (их разделяли доли миллиметра), у меня сдали нервы.
“Фиг с ним, с домом! Оборву на хрен этот сволочной трос и
дело с концом!” — подумала я и все силы бросила на то, чего боялась ближайшие
десять минут, но не тут-то было. Трос и не подумал обрываться. Не взирая на все
мои ухищрения, он прочно держал меня под хвостом “Хонды”.
С обреченностью покойника проделала я остаток пути. Когда
“Хонда” остановилась, как вкопанная, я очнулась, вернулась в жизнь, посмотрела
по сторонам и воскликнула:
— Боже мой!
Вот когда мне стала понятна любимая поговорка Ивановой: “пэр
аспэра ад астра”. Переведу для тех, у кого есть более интересные занятия, чем
латынь: “Через тернии к звездам”. Оказывается “хвост” и трос были как раз те
тернии, которые привели меня к моей мечте. Если вы не забыли, последние три дня
я только и мечтала, что о доме, в котором пережила худшие минуты своей жизни.
Просто бредила им, с маниакальным упорством пыталась его разыскать, замучила
Катерину и Власову. Видимо в жизни моей наступил переизбыток благополучия, раз
я так настойчиво искала неприятностей. Но как бы там ни было, мечта моя
исполнилась, а интуиция меня не подвела. Разыскать дом мне помог как раз тот
самый мужчина, на которого я в этом деле больше всего и рассчитывала.
