— Это не бабы, а сотрудники кафедры.
— И куда они его тащат?
— Домой, к орущей Зинке. У Моргуна слабое сердце, никто не
знает как ему сообщить.
Я истерично рассмеялась.
— У Моргуна слабое сердце и потому сотрудники кафедры
мединститута тащат его подальше от мединститута. Они врачи или наемные убийцы?
Хотя, зачастую это одно и то же.
— Не городи чушь, — рассердилась Иванова. — Они хотят быть с
ним рядом, чтобы поддержать в трудную минуту.
— А ты?
— А я не могу. Там Зинка. Ефим Борисыч! Ефим Борисыч! —
завопила Иванова, высунув голову в окно. — Идите к нам!
Моргун, увидев Людмилу, обрадовался, как ребенок, стряхнул с
себя сотрудниц и, протянув свои короткие ручки, устремился к нам.
— Вы помирились? — торопливо спросила я.
— Еще как! — ответила Иванова и продолжила переговоры: —
Ефим Борисыч, садитесь, мы вас подвезем. Соня как раз в ту сторону.
Вся компания уселась на заднее сиденье, и мы поехали.
— Как там Власова? — украдкой спросила Иванова.
— Интересуется тобой, — ехидно ответила я.
— Мало у нее проблем? Могу поделиться своими. Ничего, менты
доберутся до нее. Эй, поворачивай же налево.
Резко затормозив, я повернула, досадуя, что еще плохо
ориентируюсь в центре, зато окраины исколесила вдоль и поперек.
— Высади их там, — приказала Иванова и повернулась к
сотрудницам. — Все девочки, приехали.
Делегация высыпалась из машины. Людмила ободряюще кивнула
Моргуну и буркнула мне:
— Трогай.
Я тронула, но не проехав и ста метров, была остановлена
Людмилой.
— Нет, иди туда и ты, — рявкнула она.
Я запротестовала:
— Вот уж этого от меня не дождешься.
— Надо. Скажешь в каком состоянии Зинка. Если в полном
откате, пойду туда и я, если держится — буду руководить издали.
Иванова смерила меня таким взглядом, что я не решилась
возразить и нехотя полезла из машины.
Стоны и вой были слышны уже на лестничной площадке. Выли
все, кроме Зинки. Зинка бегала по комнате с какими-то каплями и капала всем без
разбору. Накапала и мне. Я выпила, сама не зная зачем, и отправилась к
Ивановой.
— Ну? — строго спросила она.
— Ужасно.
— А Зинка?
— Держится лучше всех.
— Так я и знала. Поехали.
— Куда?
— Отвезешь меня обратно.
Я повернула к мединституту.
— Так что там Власова? — украдкой стирая слезу, спросила
Иванова.
— Тетрадку, вон, дала почитать. Возьми там на заднем
сиденье.
Иванова перекинулась через кресло и минут пять копошилась,
после чего рассердилась:
— Нет здесь тетрадки.
— Как нет, клала же ее туда.
— Так пойди возьми.
Я остановила машину и полезла на заднее сиденье. Тетрадки
действительно не было. Я вышла из машины и, открыв заднюю дверцу, обследовала
все основательно. Тетрадки не было.
— Ты не брала? — растерянно спросила я Иванову.
Она покрутила у виска пальцем.
— Думаешь мне до этого?
— Где же она?
— На бороде. В бардачок класть надо.
— Да с сумками этими голову себе заморочила и бросила куда
пришлось.
— С какими сумками? — заинтересовалась Иванова.
— Да Власова попросила перевезти кое-что.
— Поздравляю, ты уже помогаешь убийце скрываться от закона.
— Какого закона? Она вовсе и не скрывается, а дома сидит.
Меня умоляла остаться. Муж в командировке, вернется не раньше, чем через десять
дней. Прислугу и охрану отпустила, сидит одна. Жаль мне ее. Нелегко бабе.
— А кому сейчас легко? Мне? Фиме? Нашла кого жалеть.
Поехали. Дел у меня по горло.
Я села за руль, мучимая пропажей тетради.
— А твои бабы, пардон, сотрудницы не могли ее по ошибке
прихватить?
— Девчонки? Прихватить? Зачем она им?
— Ну случайно.
— Думаешь, что говоришь? Тут такое горе, а они случайно
чужие тетради из машины начнут таскать. И что там в этой тетрадке?
— Сама не знаю. Какие-то откровения Мазика.
— Какого еще Мазика?
— Мужа Власовой.
— Ну и наплюй на его откровения, — успокоила меня Иванова.
— Я бы наплевала, но завтра должна вернуть тетрадку. Власова
на нее сильно рассчитывает в случае ареста.
— Так может она сама и забрала ее? Передумала и забрала.
Позвони, узнай, — Иванова протянула свой “мобильник”.
Эта мысль окрылила меня. Я набрала номер Власовой и, как
только прекратились длинные гудки, закричала:
— Тата, ты не брала тетрадку?
— Минуточку, — ответил мужской голос.
Иванова пребывала в задумчивости.
— Странно, мужик какой-то, — прикрыв трубку рукой, шепнула
я.
— А чего еще ждать от Власовой, — буркнула она.
В ухе у меня затрещало, потом раздался шорох и прозвенел
голос Власовой:
— Алло, я слушаю.
— Ты тетрадку свою не брала? — повторила я вопрос, по
недоразумению заданный незнакомцу.
— Нет, а что? Ты ее потеряла!
— Ну, сразу так и потеряла. Просто не могу найти, но найду,
раз ты не брала. Куда ей из машины деться. Может за сиденье завалилась.
— Ищи, — порекомендовала Власова.
— А кто это у тебя? — поинтересовалась я.
— Это я у кого-то, — рассмеялась она. — В гостях я и дома
сегодня не ночую.
— А завтра?
— Что завтра?
— Ты забыла о нашем мероприятии?
— Ах это. Нет, не забыла. Завтра встретимся, но
предварительно звони.
Я зло вернула телефон Ивановой.
— Ну что? — спросила она.
— Нет у нее никакой тетрадки. Сидит у какого-то мужика и в
ус не дует.
