Ей не терпелось похвастать дачей. Знала бы она, что я
излазила здесь все углы и досыта насиделась в одном из шкафов.
— Пока никто не приехал? — выразила удивление я. — Здесь
что, постоялый двор?
— В каком-то смысле да. Я же говорила, что Мазик поселил
сюда братца.
У меня отлегло от сердца. Во всяком случае появилась
надежда, что славный парень Владимир не имеет к подвалу никакого отношения и
даже не подозревает о его существовании. О краже знать он тоже не мог,
поскольку наверняка ограничивается холлом и ванной. В таком случае о краже не
знает и Мазик. Что ж, ему это еще предстоит узнать, но не мне его жалеть.
Я прошла в холл, внутренне отметила, что здесь без изменений
и по привычке направилась к зеркалу. Тата с кем-то шепталась по телефону. Мне
очень хотелось подслушать, но она попросила:
— Приготовь коктейль на свой вкус. Шейкер в баре.
“Нет, милочка, шейкер не в баре, — злорадно подумала я. — Он
за креслом. Лежит там, засунутый мною в проказливой пьяности. Вряд ли Владимир
нашел его, уж я постаралась.”
Такие всплески памяти утешили меня, и я довольная полезла за
кресло. Власова, не спускавшая с меня глаз, потеряла дар речи. Когда же я
достала оттуда шейкер, она близка была к безумию. Даже прервала свой важный
разговор.
— Кто его туда запихнул? — спросила она, прикрывая трубку рукой.
— Понятия не имею, — ответила я, прекрасно зная кто.
— А как ты его нашла?
— Интуитивно.
Власова была нетрезва, и такой ответ ее устроил. Она
вернулась к своему разговору, а я взялась за коктейль, стараясь держаться к ней
поближе. К несчастью из ее шипения я не смогла сложить ни одного путного слова,
кроме “да” и “нет”, но сами по себе (в отрыве от текста) они не несут
информации. Когда же, повинуясь ее знакам, я поднесла бокал с коктейлем, она и
вовсе замолчала. Я пробовала в видимой забывчивости остаться рядом, но она
воспротивилась, сказала:
— Дай поговорить.
Пришлось удалиться на приличное расстояние. Я уселась на
диван и предалась воспоминаниям о проведенном здесь времени с Владимиром.
— Порядок, — вскоре сказала Власова, кладя трубку. — Жить
можно.
Теперь она была значительно веселей. Впрочем, возможно на ее
настроение повлиял мой коктейль.
— У тебя прелестный дом и в непосредственной близости от
любимого тобой клуба, — решила я завести светскую беседу. — Просто удивительно,
что ты живешь не здесь, а в квартире.
— Я бы жила, да Мазик против. Может теперь, когда нет его
Верки…
— И не надейся. Теперь он обзаведется новой. Часто ты здесь
бываешь?
— Практически никогда. Говорю же, Мазик запретил мне сюда
приезжать, даже ключи отобрал, но я умудрилась сделать дубликат. Зато он почти
не бывает в квартире.
— Значит ночует он здесь?
— Теперь я думаю, у него много таких домов. А правду я
рассчитывала узнать, благодаря тебе, но ты уезжаешь. В этом городе мне не на
кого положиться, все опасны, даже Сюрдик.
Я поблагодарила Власову за доверие, но она моей
благодарности не приняла.
— Не в этом дело. Просто ты поможешь и уедешь в Москву со
всеми ростовскими секретами, а местные подруги начнут мною пользоваться, —
пояснила она.
Пришлось хвалить за трезвость мысли. Это было особенно
удивительно после моего коктейля: я смешала коньяк, виски и ром.
“Значит рано приступать к неприличным вопросам о тайниках,”
— подумала я, в этом смысле сильно рассчитывая на вторую порцию коктейля.
Власова от второй порции не отказалась и, наконец-то, начала
возвращаться в состояние, так раздражавшее меня в клубе. Теперь же это
состояние казалось мне уместным.
— Таник, — ответила она, на мой вопрос о тайнике. — Моэет и
есь кой таник. Мо мадик насё спообен.
Вариантов было много, конечно, но я это перевела как “может
и есть какой тайник, мой Мазик на все способен.”
Мелькнула шальная мысль: “А что если, пользуясь случаем,
бросить пьяную Власову здесь и отправиться на поиски той двери?”
Так я и поступила. Наболтала новую порцию коктейля и, сунув
его в руку Власовой, отправилась на второй этаж. Поскольку свет можно было
включать смело, я не стеснялась и с комфортом разгуливала по дому, дивясь
глупости Мазика. Ну зачем человеку столько кресел и диванов? Если только он не
собирается открывать здесь мебельный магазин.
Должна сказать, что роскошь в доме была такая, что сажать за
решетку можно уже за одну нее. Не может нормальный человек честным путем
заработать такую роскошь. Впрочем, с нашими законами, зачастую может, но Ростов
не Тюмень, и нефтью здесь пахнет только у бензоколонки.
Впрочем, я не об этом. Комнату с книжной полкой я узнала и
остановилась, соображая как добраться до той двери, которая ведет туннель. Одну
за другой я доставала книги и возвращала назад, стена не двигалась. Тогда я
достала все книги сразу и тщательно обследовала стенки полки. Никаких кнопок
там не было. Провела рукой по той части, где стояли два тома, которые я
заталкивала в прошлый раз, и нащупала место, отличающееся от прочей
поверхности. В этом месте полировка была податливой и казалась мягкой. Я
собралась изо всех сил надавить туда пальцем и…
— Что ты здесь делаешь? — раздалось у меня за спиной.
От неожиданности я взвизгнула и отскочила. Как слабы стали
мои нервы. Передо мной стояла вполне трезвая Власова и сверлила меня своими
бесцветными глазами.
— Что ты здесь рыскаешь? — прогремела она.
— Хотела почитать что-нибудь, пока ты спишь, — залепетала я.
— Не ври, я не спала.
— Значит мне показалось.
— Ты бросила меня и пошла наверх. Зачем?
— В туалет, — поспешно ответила я, радуясь своей
находчивости.
— Откуда ты знаешь, где здесь туалет?
— Понятия не имела, но подумала, что наверху.
Власова несколько успокоилась, невидящим взглядом посмотрела
на вываленные на пол книги и громко икнула. Я тоже успокоилась, подумала, что
она достаточно пьяна, а у страха глаза велики.
— Надо ехать, — сказала она. — Ты тут прибери, а я позвоню.
Я выглянула в коридор и удостоверилась, что она
действительно ушла. Один вопрос мучил меня, и я хотела его прояснить, быстро
нащупала интересующее меня место, нажала…
Полка медленно поехала от меня вместе со стеной и перед
глазами выросла вторая стена, а в ней дверь. Только на этот раз я увидела
выключатель. Открыв дверь, я включила свет и с удивлением обнаружила, что
туннель и не туннель вовсе, а вполне короткий коридор, заканчивающийся еще
одной дверью. Что за ней я знала, поэтому не стала даром терять время, а
выключила свет, но дверь в тайник оставила открытой и застыла в ожидании,
прислушиваясь нет ли шагов приближающейся Власовой.
