— Какой красивый у вас дом, — сверкая улыбкой сообщила я. —
О размерах уже и не говорю: они потрясающие. Если бы знали вы, что испытала я,
когда увидела эту махину! Это просто…
— Че надо? — оборвав меня на самом интересном месте, с тупым
упорством повторил свой вопрос незнакомец.
— У меня к вам дело, — неожиданно для себя рубанула я, кивая
на “Хонду”.
Молодой человек сделал шаг назад и широким жестом пригласил
меня в дом.
— Заваливай, — предложил он, видимо как умел.
Я завалила. Ох и глупа же я. Как можно быть такой растяпой.
Где нахожусь, хоть убей, не знаю, вокруг ни души, на улице без малого ночь, а я
стою одна-одинешенька в чужом доме, и юноша весьма подозрительно наружности
пялится на меня, причем без всякого восторга и восхищения.
Кстати, стояла я не где-нибудь, а в центре громадного холла,
где устроено все на совершенно русский манер: у входа вешалка, на стене зеркало
со стулом-пуфиком, потом лестница, под лестницей старинный массивный стол и
рядом ультрамодный бар. Великолепная мягкая мебель в центре. Очень дорогая
мебель. Ясно: хозяин богат, но без претензий и уважает русские традиции.
И тут я вспомнила, что хозяин-то стоит рядом. Но почему он в
ботинках и плаще?
— Вы собрались уходить? — вежливо поинтересовалась я.
— А тебе что за дело? — рявкнул он, кивком указывая на стул,
стоящий рядом с зеркалом. — Падай.
Фу-у, какая грубость.
Я присела, бегло бросив взгляд на свое отражение. Боже мой!
И это я! Чертова губная помада опять скаталась на губах. За что, спрашивается,
платились деньги? И сволочь продавец уверял меня, что это “Макс фактор”. А
ресницы? Почему они слиплись? Нет, верить нельзя никому, даже рекламе. А в
целом я ничего, удивительно, что этот болван в плаще так мало мне рад.
— Что за дело? — вывел меня из приятной задумчивости его
голос.
Я вынуждена была оторваться от зеркала.
— Вы о чем? — изумилась я.
— Ты сказала, что у тебя дело.
— Ах дело, — смущенно зевая ответила я, внутренне готовясь к
обстоятельному монологу. — Очень выгодное для вас дело действительно есть у
меня. Именно это дело и заставило заглянуть в этот дом, который…
Но тут выяснилось, что молодой человек не только груб, но и
нетерпелив. Боже, как много в бедняге недостатков.
— Короче! — завопил он и задрожал от негодования.
“Еще и психопат к тому же,” — подумала я и выпалила на одном
дыхании:
— Не купите ли вы немножко гераней?
Что с ним сделалось. Он остолбенел и простоял с открытым
ртом довольно долго.
— Чего, чего? — наконец спросил он таким тоном, словно я
произнесла что-то неприличное.
— Хотела предложить вам немного великолепных гераней, —
набравшись терпения принялась разъяснять я. — Прелесть! Прелесть!!! Учтите, не
уйду, пока от них не избавлюсь. Бедная женщина, мать пятерых детей (здесь я
приврала для внушительности) растила их, холила, жаль отдавать в плохие руки.
Думаю, вам стоит купить. Отдам дешево.
— Кого? Детей?
— Да нет же, герани.
Молодой человек слегка задумался.
— Что такое герани? — с легкой растерянностью спросил он.
“До чего же необразованные люди живут в этих особняках,” —
подумала я и вежливо пояснила:
— Герани — цветы, комнатные растения, красивоцветущие. Очень
красивые, очень цветущие, очень комнатные. У меня белые, розовые (трех видов) и
красные. Рекомендую взять все, оптом. Да их и немного.
— Так ты за этим? — изумился молодой человек, и на лице его
промелькнула слабая радость.
Радость показалась мне особенно подозрительной. “Довольно
странный тип,” — подумала я, решив не терять бдительности.
— Конечно за этим. Внимание мое привлек ваш особняк, потому
что герани…
Но договорить мне не пришлось.
— Беру, — поспешно прервал меня тип. — Все.
— Все сорок горшков? — спросила я, не в силах поверить
своему счастью. Катерина, бедняжка, от зависти помрет прямо вместе со своей
портнихой.
Однако типу мое сообщение не понравилось, точнее, оно
повергло его в ужас. Зря я была откровенна.
— Сорок горшков? — завопил он, пятясь к двери и поворачивая
ключ в замке. — И где они?
— В багажнике.
— Нет, так дело не пойдет. Мне некогда разгружать твой
багажник, — заключил тип, вынимая ключ из замка и отправляя его в карман плаща,
из чего я сделала вывод, что в ближайшее время покидать жилище здесь никто не
собирается.
А как же герани? Вот мерзавец!
— Миленький, золотой, — сладко заканудила я на манер
Катерины, — там нечего и разгружать. Все очень компактно упаковано. Мы лишь
откроем багажник и вытащим один ящичек,… потом второй, третий и… четвертый с
пятым. Их можно поставить друг на друга и смело нести в дом. И все, дорогой,
шестой ящик понесу сама, — лепетала я, твердо намереваясь договориться, но тип
почему-то не слушал меня. Тип явно настроил свое внимание на происходящее на
улице.
— Да заткнись ты, — с досадой гаркнул он и, резко махнув
рукой, бросился к окну.
Я ничего не поняла, но, учитывая наше непростое время,
приняла его жест за команду “ложись”, на всякий случай упала на пол и
закатилась под массивный стол. В комнате повисло тяжелое облако страха, тревоги
и ожидания. Мне сделалось дурно от предчувствия, что зря я старалась, тип явно
не хозяин этого дома и спихнуть герани вряд ли удастся.
Мешок, который я нашла под столом, уверил меня в
правильности подозрений. Там было много чего: меха, драгоценности и даже
доллары. Я разозлилась. Болван, зачем он открыл мне дверь? Пришел воровать, так
пусть ворует, а не подвязывается швейцаром. Чертова Масючка, чертова Катерина,
в какое дерьмо вляпалась я с их геранями.
Я лежала на полу и на всякий случай обнимала мешок с
награбленным, а тип стоял у окна и прислушивался к звукам, доносящимся с улицы,
которые уже отчетливо были слышны и мне. Судя по всему к дому подъехал
автомобиль.
Тип сорвался с места, подхватил меня с мешком и устремился к
лестнице, ведущей на второй этаж. Мне не хотелось так далеко углубляться в
чужую собственность, о чем я шепотом и сообщила типу, впрочем, об этом я тут же
сильно пожалела.
— Будешь рыпаться, падла, долго не проживешь, — рявкнул он,
подкрепляя свое жизненное наблюдение серьезной оплеухой, после которой у меня
искры посыпались из глаз, и мозги заработали в нужном направлении.
