По ступеням я бежала быстрее типа и поэтому раньше его
оказалась на широкой лестничной площадке, где в растерянности и застыла.
— Лезь в шкаф, — приказал он, пинком посылая меня в какую-то
дверь и таким образом распахивая ее настежь.
С моей стороны вопросов не последовало, поскольку шкаф
оказался прямо передо мной, а звуки снизу говорили о том, что настоящие хозяева
уже в холле. И судя по количеству голосов их по крайней мере двое, и оба
мужчины. Я охотно полезла в шкаф.
Должна сказать что приходилось мне это делать в жизни
нередко. Судьба довольно часто загоняла меня в шкаф, но если кто скажет, что
избежал такой участи, искренне посочувствую тому: до чего же его существование
пресно.
— Тольки пикни, — предупредил тип, закрывая за мной дверцу.
Абсолютно ненужное предупреждение, глупое даже, сказала бы.
Зачем мне пикать, когда я прохожу с этим омерзительным типом как соучастница
сразу по нескольким статьям, а может даже и больше. Кто знает чем он здесь
занимался до моего прихода? Не удивлюсь, если где-нибудь поблизости обнаружится
симпатичный труп. Брр!
От мысли такой сделалось мне совсем нехорошо. Я упала на пол
(на груду какого-то белья) и принялась гадать куда делся тип, а с ним и мешок с
драгоценностями, догадаются ли хозяева в ближайшее время заглянуть в этот шкаф,
и как я буду из него выбираться, если не догадаются.
Совсем не хотелось знакомиться с хозяевами, и очень не
хотелось сидеть в неудобной позе всю ночь. К тому же чокнутая Катерина со своей
портнихой не шла из головы. И тут я вспомнила, что моя, точнее ее “Хонда”
осталась стоять возле этого злосчастного дома (будь он неладен), практически
напротив калитки. Если хозяева не круглые дураки, их должна заинтересовать эта
мелочь.
Трудно сказать как долго пришлось мне сидеть в том шкафу,
точнее не сидеть, а крутиться, пытаясь занять приятную позу, как будто это
возможно при таких обстоятельствах, когда вор с мешком долларов и
драгоценностей скрылся в неизвестном направлении, забыв познакомить меня с
ограбленными хозяевами.
Должна сказать, что много мыслей посетило меня, и одна
другой мрачней. Невероятно хотелось покинуть шкаф и вернуться к Катерине, но
как отнесутся к этому хозяева дома? Вдруг они сидят в холле, попивая коньячок и
любуясь на себя в зеркало… Я во всяком случае поступила бы именно так. Так вот,
они сидят в холле, а прекрасная незнакомка чинно спускается со второго этажа и
на все их вопросы отвечает, что она из шкафа. Нет, это никуда не годится. Не
будь вора, я бы еще рискнула завязать знакомство с хозяевами, но как вспомню
мешок с драгоценностями, так отпадает всякая охота покидать свой родной шкаф.
Но с другой стороны не вечно же здесь сидеть, я же живая.
Уже сейчас возникла определенная потребность, и дальше она будет только
усиливаться. Не могу же я, презрев хорошие манеры, мочить белье на котором
сижу. Но если кто-нибудь неожиданно откроет дверцу, точно смогу и не только
мочить.
Я прислушалась. Едва слышно доносились голоса снизу. Если
учесть, что я в шкафу, а шкаф на втором этаже, можно предположить что хозяева
явно не шепчутся. Даже напрашивается вывод, что хозяева разговаривают громко и
оживленно, а если при этом они еще и русские, то обязательно спорят. Мы же не
англичане, чтобы просто беседовать. Конечно спорят. Причем с жаром и
самозабвенно. А когда люди так увлечены, станут ли они подниматься по лестнице
чтобы поинтересоваться не сидит ли кто в одном из их шкафов?
Я решила, что не станут. В любом случае выбора у меня не
было, поскольку потребность достигла критической отметки. Приоткрыв дверцу, я
первым делом обследовала комнату, в которой находились мы со шкафом. Комната
имела окно, от которого не было проку в безлунную ночь. А на дворе была именно
такая. Однако дверь на лестничную площадку оказалась приоткрытой, и света
хватило, чтобы ориентироваться в пространстве.
Я сориентировалась таким образом, что через считанные
секунды уже пребывала в туалете. Там я включила свет и славила архитектора,
сообразившего спроектировать унитаз на втором этаже, и была вполне счастлива.
Секунд тридцать. Пока мысли снова не забили мою бедную голову.
Впрочем, мысли эти были не так дурны. Особенна те, которые
касалась окон. Действительно, ведь можно покинуть дом именно через окно.
В туалете, к несчастью, окна не оказалось, зато в комнате
рядом было аж целых четыре. У меня даже глаза разбежались: в какое прыгать?
Судя по тому, что одно открыто, моей мыслью уже воспользовался подлец вор. Он
же не дурак сидеть в шкафу. С мешком драгоценностей.
Я выглянула на улицу и ахнула. Высоко, метров пять, не
меньше, а я с детства боялась высоты. Вор, видимо, такими страхами не страдал и
благополучно спустился по водосточной трубе. Но как же быть мне? Не
возвращаться же в опостылевший шкаф.
Я решила прогуляться по второму этажу. Бесполезное занятие,
когда делаешь это в полнейшей темноте. Луна появилась, но светлей не стало.
Пришлось раздвинуть шторы. Я, естественно, первым делом выглянула на улицу и
осталась довольна видом во двор. По этому двору не так давно я бежала быстрее
лани на встречу с неприятностями. Такие воспоминания повергли меня в тяжелую
грусть. Вон тот заборчик, через который я перемахнула, вон дорожка, вон… Стоп!
А где же моя, точнее Катеринина “Хонда”? Неужели вор воспользовался ею как
средством передвижения? А я, растяпа, оставила ключ в замке зажигания. Что ж
вора-то винить…
И, вдруг, сверкнула молния, грянул гром и хлынул ливень.
Настроение мое окончательно испортилось. “Какая дрянь — эта затея с геранями, —
страдала я. — “Хонды” нет, погоды нет, даже свободы нет, а мои хозяева теперь
уж точно никуда не поедут. Будут сидеть в холле и попивать коньячок до утра. И
это в лучшем случае. А в худшем — разбредутся по дому и обязательно наткнутся
на меня. Я же не приведение, а живая женщина, мало ли что прийдет в головы
пьяных мужчин. Ах, надо срочно, срочно выбираться. Но как? И на чем? Если они
приехали сюда не на такси, значит их машина уже в гараже, а ворота как раз
напротив окон холла. Да и трудно предположить, что на свете так много дураков,
подобных мне. Кто оставит ключ в замке зажигания? Даже если я каким-то образом
незаметно покину этот дом, как доберусь до города? Пешком? В такую непогоду?”
В подтверждение моим мыслям молнии сверкали одна за другой.
Началось настоящее светопреставление. Гром гремел так оглушительно, что теперь
уже я могла безбоязненно передвигаться по дому. Я вернулась к тому месту,
откуда получила указание лезть в шкаф. Спускаться ниже было опасно.
Облокотившись на перила, я слегка свесилась вниз и прислушалась. В холле шли
оживленные переговоры. Очень громко и совершенно невнятно. По долетающим
обрывкам фраз составить впечатление о теме беседы было невозможно, зато было
очевидно, что в ближайшее время спать никто не собирается. Это был важный
вопрос, так как я обнаружила на своем втором этаже целых три спальни с очень
широкими кроватями.
