– Это мой потайной выход на случай бегства, –
пошутил Малькольм. – Прошу вас.
Двери лифта разъехались, и все трое вошли.
– Едем без остановок, – предупредил Малькольм и
нажал кнопку.
Они проехали несколько этажей вверх и остановились на
последнем. Двери лифта открылись, и Клер увидела небольшой коридор,
оканчивавшийся единственной дверью.
– Согласитесь, ведь дом прекрасен! – сказал
Малькольм, обращаясь к Клер. – Причем большую его часть построил своими
руками Гэри.
Он отпер дверь, широко распахнул ее и слегка посторонился,
пропуская гостей вперед. Клер вошла первой и замерла от удивления. Ей
показалось, будто бы она вдруг очутилась на одной из площадей Нью-Йорка.
Комната представляла собой большой, свободный в центре зал, потолок которого
подпирали выстроившиеся вдоль стен стальные столбы. Три стены были кирпичными,
а четвертая – стеклянной, через которую открывалась великолепная панорама
Лондона. Клер глянула вниз и на мгновение даже отшатнулась: ее поразила высота,
на которой они так быстро оказались. Но страх тут же прошел. Клер вплотную
подошла к стеклянной стене и некоторое время любовалась огромным городом.
Сверху он казался особенно красивым и величественным. Прямо перед ней
возвышалось здание Пиккадилли-серкус. Слева раскинулся купол, напоминавший
цирк. Серебряной лентой вдаль тянулась Темза. Чуть ближе красовался
Букингемский дворец. А недалеко от него сливались вместе три широкие улицы,
образуя Трафальгарскую площадь.
– Какой прекрасный вид! – воскликнула Клер.
– Ну а теперь нам неплохо было бы выпить
шампанского, – предложил Малькольм.
Он дернул за шнур выключателя, и вся комната озарилась
мягким, ровным светом спрятанных в карнизах потолка лампочек. В просторном
алькове разместились три соединенных полукругом софы, окружавших изящный
кофейный столик. За двумя столбами в глубине просматривалась дверь, связывающая
комнату с кухней.
Малькольм извинился и скрылся за кухонной дверью. Там он
открыл холодильник из нержавеющей стали, размером с небольшой автомобиль, после
недолгого раздумья взял бутылку шампанского и вернулся в комнату.
– Я мог бы смотреть на эту панораму часами, –
признался Гэри, в то время как его друг, хлопнув пробкой, открыл бутылку.
– Мы скоро поедем домой? – шепнула на ухо Гэри
стоявшая рядом Клер.
– Доставь немного удовольствия Мэлу, – так же тихо
ответил тот.
Малькольм опустился на софу и разлил шампанское по бокалам.
– Вот здесь я отдыхаю от шума и суеты, –
усмехнулся он.
Клер нехотя оторвалась от окна и посмотрела в глубь комнаты.
В темноте за двумя столбами она заметила большую двуспальную кровать. На
скомканной белой простыне свернулась калачиком женская фигура.
– Итак, теперь мне известен твой вкус в отношении
женщин, – объявил Малькольм, усаживая Клер и Гэри на софу против себя и
предлагая обоим выпить по бокалу легкого прохладного вина.
– Дорогая, ты все еще спишь? – громко крикнул он,
не поворачивая головы. – Сейчас начнется шоу.
Фигура на кровати зашевелилась, сладко потянулась и зевнула.
– Она всегда спит, – пояснил Малькольм.
– Привет, дорогой! – заспанным голосом протянула
фигура, поднимаясь с постели, надевая тапочки и выходя на свет.
Это была молоденькая, возможно, не старше девятнадцати лет,
девушка. Высокая, с темными блестящими волосами, такими длинными, что закрывали
не только спину, но и ее хотя и маленькие, но сексуальные ягодицы. Лицо было
длинноватым, с выдающимися скулами. А губы – полные и чувственные. Глаза же –
темно-карие. Одета она была лишь в легкие панталончики. Обнаженные груди могли
бы казаться слишком маленькими. Но их выручали соски – темные, огромные, в
ореоле коричневых кружков, слегка припухших по краям.
– Поздоровайся со всеми, – приказал ей Малькольм.
– Общий привет, – недовольно ответила девушка,
сразу же обнаружив явный американский акцент.
Он подошла к столику и уселась рядом с Малькольмом.
– Ее зовут Лиза, – сказал он.
– Да, Лиза – это я, – подтвердила девушка.
– Я взял к себе на работу немало заблудших
овечек, – усмехнулся Малькольм. – А эту девчонку спас от торговца
белыми рабами.
– Что? – изумленно воскликнула Клер.
– Да. От торговца белыми рабами. Он уже собирался
отправить ее ближайшим пароходом в Африку.
– Вы серьезно говорите? – спросила Клер, все еще
отказываясь поверить в услышанное.
– Совершенно серьезно. Сейчас подобный бизнес очень
даже процветает. Она работала на первом этаже этого клуба. Те мерзавцы обещали
устроить ее танцовщицей. А танцевать – это было единственное, что Лиза умела
делать.
– Да. Обещали устроить танцовщицей, – подтвердила
Лиза сонным голосом.
– Ей купили билет на пароход до Каира только в одну
сторону. Еще раньше две из моих девчонок поехали точно таким же образом. И
обратно уже не вернулись. Их вообще никто и нигде не видел. И не увидит: я
очень хорошо знаю этих мерзких парней.
– Он меня спас, – сказала Лиза.
Она выпрямилась, взяла со стола бокал с шампанским и выпила
половину.
– Это мой спаситель!
Лиза положила ладонь на бедро Малькольма и провела ею до
промежности.
– Вы видите, как она мне благодарна, не правда
ли? – не без гордости сказал Малькольм.
– У тебя такая кипучая, увлекающаяся натура,
Мэл, – рассмеялся Гэри.
Клер многозначительно посмотрела на него:
– Мне кажется, что теперь нам пора домой.
И она тронула Гэри за руку.
– Нет-нет! Не уходите! – неожиданно всполошилась
Лиза. – Я очень люблю танцевать и многое уже умею. Пожалуйста, посмотрите!
Вся сонливость Лизы сразу же исчезла. Она подбежала к одной
из колонн, в которую, как только теперь заметила Клер, была вмонтирована
стереосистема, и включила ее. Комнату наполнили звуки саксофона, исполняющего
мелодию модной песенки «Моя смешная Валентина».
Еще до того, как Клер поняла, что сейчас произойдет, Лиза
освободила центр кофейного столика от бокалов с шампанским и легким прыжком
взлетела на него. Обхватив себя руками, Лиза в следующую секунду подняла их над
головой. Потом опустила к пупку, чтобы еще через долю секунды закрыть ладонями
маленькие полушария грудей. Все это делалось в высшей степени пластично и
строго в такт игравшей музыке.
Реакция на это Клер была недвусмысленной. Если бы десять
минут назад кто-нибудь спросил, как бы она отнеслась к экзотическим танцам,
исполняемым в полуметре от нее некоей полураздетой девицей, Клер бы фыркнула и
сказала, что такого просто не может быть. Но теперь она так бы уже не ответила.
Гибкое извивающееся тело девушки просто загипнотизировало Клер. Она смотрела на
танцующую Лизу и не могла оторвать от нее глаз. Более того, Клер вдруг
почувствовала, что ее пульс начинает биться все быстрее и быстрее.
