– Что же это за общество? – решилась впрямую
спросить Клер.
– О! – воскликнул герцог, с опаской глядя на
супругу. – Неужели Дэвид никогда не рассказывал вам? Мы все были уверены,
что…
– Я думаю, дорогой, что Дэвид знает, что делает, –
быстро проговорила Селеста, дернув супруга за рукав. – Лучше скажи, не
хочешь ли еще немного шампанского?
– Нет, спасибо.
Тем временем Дэвид отвел Бриджет от окна, и они
присоединились к гостям. Клер украдкой еще раз посмотрела на начальницу и
удовлетворенно отметила, что та сияет от удовольствия. Все остальное Клер не
интересовало.
– Вы не хотите мне рассказать о вашей семье, ваша
светлость? – спросила Бриджет у герцога. – Я просто жажду узнать как
можно больше деталей о столь древней аристократической ветви.
Пока Филип пространно рассказывал о своих предках, Дэвид
подошел к Клер и взял ее за руку.
– Я очень рад тебя здесь сегодня видеть, –
прошептал он. – И хочу, чтобы ты это знала.
По его таинственному тону Клер сразу поняла, что речь идет
не только об ужине.
– Что все это значит? – нахмурилась она. –
Что происходит? И где слуги?
– Все в порядке, – поспешно ответил Дэвид. –
У слуг сегодня свободный вечер. Но я позаботился о прекрасном буфете. Так что
не беспокойся!
– А не хочешь ли ты мне поведать, что это за общество
«Осер»?
– Повторяю, Клер: ради Бога, ни о чем не беспокойся!
Он взял Клер за руку и отвел в угол.
– Я уже все объяснил Бриджет. Она удивительно разумная
женщина. Обычно мы не приглашаем одиноких. Но я постарался объяснить ситуацию
всем остальным, и те согласились с ней встретиться…
– Что ты им объяснил? – в замешательстве спросила
Клер, чувствуя, как в ней растет раздражение.
Она не понимала, что еще надо было всем объяснять, приглашая
кого-то к себе в дом на ужин.
– То, что произошло между нами в последний раз у меня в
доме, – продолжал Дэвид, не отвечая на ее вопрос и как бы пропустив его
мимо ушей, – было для тебя трудным испытанием. Я это отлично понимаю!
– Кстати, мне надо с тобой обо всем этом серьезно
поговорить.
– Я знаю… Все знаю… Это было так неожиданно. Но я знал,
что ты все понимаешь. Знал, что могу тебе доверять, Клер. Ты такая удивительная
женщина! То, что ты делала…
– Я не могла сдержаться…
– В том-то и дело! Я понял это. И понял, что все будет
хорошо. Я был слишком требовательным. Это потому, что моя сексуальная жизнь
запуталась в каком-то сложнейшем лабиринте.
– И ты не можешь ее направить в спокойное русло. Так?
– Да. Ты подобрала очень точное выражение.
Дэвид смотрел прямо в глаза Клер, как бы пытаясь заглянуть в
глубину ее души.
– Я знаю, что случилось, – вновь заговорил
он. – Это-то и взволновало меня! Впервые ты думала о себе, а не обо мне.
Боже, но это же было прекрасно, Клер! Я все время об этом думаю! Поэтому и
позвонил тебе! Я не могу забыть, как ты тогда выглядела! Какое выражение было у
тебя на лице! А твой голос! Такой громкий. Такой убедительный! И то, что ты
заставила меня делать! Дорогая! Я знаю, что это было всего лишь началом!
Клер оказалась права. Еще накануне она с тревогой думала о
том, что Дэвид скорее всего неправильно воспринял ее реакцию на случившееся. Он
привык, что Клер часто выходила за границы разработанного им очередного
сценария. И воспринимал это как свидетельство ее перевозбуждения, но никак не
отвращения к нему.
– Видишь ли, Дэвид, – подчеркнуто серьезно сказала
Клер, – нам надо поговорить.
– Да, да, конечно! Я наперед знаю, что ты мне скажешь.
Больше никаких писем! Никаких сценариев! Нам все это уже не нужно. То, что ты
делала в минувшую пятницу, было несравненно лучше всех моих идей и заготовок.
Теперь мы оказались на одной волне. Я уверен в этом!
Клер поняла, что в присутствии Бриджет, которая стояла у
противоположной стены гостиной и могла все слышать, сказать ему правду было
невозможно.
– В этом все и дело! – продолжал тем временем
Дэвид. – Именно поэтому я и хотел, чтобы ты непременно была здесь сегодня!
Теперь ты все увидишь и поймешь.
– Все?
– Зависит от того, найдешь ли ты путь к самовыражению.
Это – самое главное. Ты согласна? Я чувствую себя круглым идиотом, потому что
постоянно подавлял в тебе это стремление. А ведь ты всегда была лишена даже
намека на эгоизм. Всегда отдавала всю себя. Без остатка! Поэтому мне даже в
голову не приходило спросить, чего же ты хочешь. Но сегодня здесь ты можешь
делать и взять все, что захочешь. А я покажу тебе, кем на самом деле являюсь.
Между нами больше не должно быть полуправды!
– Дэвид, согласись, что здесь не место для таких
разговоров.
– Нет. Ты не права! Ведь мы не изменились.
– Не изменились?
– Я еще никогда не осмеливался здесь говорить с тобой
на эту тему. Но теперь… Теперь я знаю, что ты хочешь того же, что и я.
Возможно, даже еще сама этого не осознавая.
Клер поняла, что этот разговор совершенно бессмысленный.
– Что ты придумал на эту ночь?
– Увидишь!
– Бриджет ты тоже пригласил принять во всем этом
участие?
– Но это же замечательная женщина!
– А если бы она отказалась? Такое тебе в голову не
приходило? Ведь предполагался ужин. И ничего больше!
– Мы бы хорошо перекусили в буфете, который я
организовал. Потом пожелали бы ей спокойной ночи. Но она сказала, что отлично
все поняла, как только вошла в гостиную. У американцев очень развит инстинкт.
– Что она поняла?
– Она сказала, что прочитала нечто в наших глазах.
Дэвид повернулся к остальным гостям и торжественно
провозгласил:
– Дамы и господа! Как бы сказал сейчас мой дворецкий,
ужин подан!
Оказалось, что гости отлично знали, куда идти. Они
направились к дальней двери гостиной, ведущей в столовую, стены которой украшала
коллекция больших китайских тарелок. Огромный стол из красного дерева был
уставлен холодными закусками. На длинных блюдах лежали огромные осетры. В
стеклянных вазах горой были навалены креветки, хвосты которых свешивались через
края. На круглых тарелках разложены устрицы разных сортов и приготовлений.
Деревянные блюда ломились от жареного и вареного картофеля, помидоров, зеленого
салата, всякого рода солений. В серебряных сосудах и чашках были всевозможные
соусы, майонезы, горчица и прочие специи. В плетеных корзинках лежал свежий и
поджаренный хлеб. На дальнем конце стола разместились десертные блюда и фрукты.
Естественно, не было недостатка в самых разнообразных и дорогих винах.
