Книга Добыча золотого орла, страница 47. Автор книги Саймон Скэрроу

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Добыча золотого орла»

Cтраница 47

Это было постыдно, унизительно, и Катону оставалось лишь надеяться, что у него хватит силы духа умереть без хныканья и нытья, молча, с вызовом взирая на своих убийц. Но на самом деле он знал, что все будет совсем не так. Дрожащего, грязного, его отволокут на площадку для расправы. Возможно, он и не станет умолять о пощаде, но закричит при первом же ударе и будет вопить, когда на него посыплются остальные. Катон молился о том, чтобы плохо нацеленный удар как можно раньше проломил ему голову и тот момент, когда дух покинет искалеченное тело, он встретил в бессознательном состоянии.

«Размечтался», – мысленно фыркнул юноша. Те, кому предстоит его бить, получат строжайшие наставления относительно того, чтобы сначала переломать ему руки и ноги, а потом сокрушить ребра, и лишь в завершение им будет позволено обрушить дубинку на череп. Его тошнило, в желудке закипала желчь, и он был рад тому, что ничего не ел с прошлого утра. При воспоминании о еде, приготовленной рабом Максимия, Катона мутило, и он поднес связанные руки ко рту, чтобы подавить рвотный импульс.

Чья-то рука мягко легла на его плечо.

– Ты в порядке, парень?

Катон торопливо сглотнул горькую желчь, оглянулся и увидел Макрона, возвышавшегося над ним с потерянной улыбкой на обветренном лице. Быстро оглядевшись и убедившись, что остальные приговоренные слишком погружены в себя, чтобы обращать на него внимание, юноша резко покачал головой.

– Неудивительно, – промолвил Макрон, сжав пальцами плечо Катона и присаживаясь на корточки рядом с ним. – Все это сплошная мерзость, то, как с нами обошлись. А уж то, что этот жребий выпал тебе… Послушай, Катон, я даже не знаю, как об этом говорить. Сплошное дерьмо! Хотелось бы мне что-нибудь для тебя сделать. Очень бы хотелось. Но…

– Но ничего тут не поделаешь. Я знаю. – Катон заставил себя улыбнуться. – Мы здесь, потому что мы здесь. Так, кажется, говорят бывалые солдаты?

Макрон кивнул:

– Все правильно. Но эти слова относятся к неконтролируемым ситуациям. А это можно было предотвратить – следовало предотвратить! Проклятый командующий напортачил сам, а потом стал искать тех, на кого можно свалить вину. Ублюдок!

– Ну да, – тихо отозвался Катон. – Ублюдок он и есть, это уж точно… А ты когда-нибудь раньше видел децимацию?

– Дважды, – припомнил Макрон. – Но в обоих случаях те подразделения это заслужили. Бежали с поля боя, оставив нас в дерьме. Совсем не то, что сейчас.

– Не думаю, чтобы децимацию когда-нибудь отменяли. – Катон поднял взгляд, стараясь, чтобы его лицо оставалось спокойным. – Я имею в виду, слышал ты, чтобы такой приказ пересмотрели?

Макрона так и подмывало солгать, дать Катону хоть крупицу надежды, чтобы ему легче было пережить оставшиеся часы. Но центурион знал, что врун из него никудышный; ну не был он мастером по части измышлений. Кроме того, он чувствовал себя обязанным сказать Катону правду, это обязательство налагала на него дружба.

– Нет. Никогда.

– Понятно. – Катон опустил глаза. – А ведь ты мог бы и соврать…

Макрон хмыкнул и похлопал Катона по спине.

– Только не тебе, Катон. Не тебе. Попроси меня о чем угодно, но не об этом.

– Хорошо, если так. Забери меня отсюда.

– Не могу, – пробормотал Макрон, отведя глаза в сторону реки. – Прости. Может, тебе чего-нибудь поесть принести? Или вина?

– Я не голоден.

– Лучше поешь. Желудок успокоится…

– Ни черта я не голоден! – рявкнул Катон и тут же пожалел об этом, понимая, что Макрон хотел только хорошего. Никакой вины Макрона в случившемся не было, а в момент интуитивного озарения Катон вдруг почувствовал: для того чтобы прийти сюда, поговорить с обреченным другом, Макрону потребовалось немалое мужество, ведь этот разговор никак не обещал стать легким. – Впрочем, фляжка доброго вина, может, и не помешает.

– Отличная идея! – Макрон похлопал юношу по спине и устало поднялся на ноги. – Пойду, посмотрю, что удастся раздобыть.

С этими словами центурион зашагал прочь от приговоренных, но Катон вдруг окликнул его. Ветеран оглянулся через плечо.

Катон, чей разум был истерзан мучительными страхами, бросил на него краткий взгляд и сказал:

– Спасибо.

Макрон нахмурился, потом кивнул, повернулся и продолжил путь. Некоторое время Катон смотрел ему вслед, затем огляделся по сторонам, отметив смену караула у входа в лагерь Второго легиона. Армейская жизнь, как всегда, шла заведенным порядком, тем самым, в жесткие объятия которого он попал почти два года назад и благодаря которому стал мужчиной. И вот теперь эта самая армия отвергла его и завтра утром собиралась его убить.

Произошла смена часовых, табличка со списком караула была передана дежурному центуриону. Катон отчаянно завидовал тем, кого нескончаемые рутинные дела держали занятыми весь день напролет, тогда как ему приходилось сидеть на земле, в плену у своих мыслей, в ожидании конца.

Неожиданно караульные у ворот вытянулись по стойке «смирно», приветствуя выезжавшего из лагеря всадника. Золотистые лучи восходящего солнца осветили его, и Катон узнал легата – он ехал вдоль края лагеря, мимо солдат Третьей когорты, трудившихся над возведением вала и рытьем рва. Веспасиан скользнул по ним взглядом, а потом, поравнявшись с кучкой сидевших под охраной двух легионеров приговоренных, уставился прямо перед собой и побудил коня перейти на рысь. Лишь немногие из приговоренных встали по приближении командира: легион отвергнул их, а стало быть, они уже не были связаны воинской дисциплиной. Еще вчера они вскочили бы на ноги и вытянулись в струнку, но сейчас эти солдаты считались преступниками, можно сказать, были уже покойниками, и демонстрацию ими почтения к легату можно было бы счесть издевательством.

«Вот ведь как все может изменить один день», – угрюмо подумал Катон. Во всяком случае, для обреченного на смерть. Веспасиан был волен до конца дней пользоваться привилегиями своего высокого положения, и не приходилось сомневаться, что через несколько дней он вообще забудет о том, что Катон и его товарищи когда-то существовали на свете. На центуриона накатила волна горестного презрения к Веспасиану, человеку, которому он верно служил и которым до недавней поры восхищался. Ну что ж, его верная служба была вознаграждена «по достоинству». Похоже, Веспасиан не слишком-то отличался от остальных эгоистичных аристократов, командовавших другими легионами. Для виду попытался поспорить с командующим, но при малейшем намеке на неприятности для него самого смиренно согласился отдать на расправу своих людей. В крайнем раздражении Катон сплюнул и проводил хмурым взглядом всадника, ехавшего по дороге к переправе через Тамесис, держа путь в лагерь командующего.


– Итак, легат, чем могу быть тебе полезен? – спросил Плавт, отрывая взгляд от табличек на своем столе и приветствуя Веспасиана улыбкой. Теперь, когда Нарцисс больше не маячил рядом, словно тень, у командующего будто гора с плеч свалилась. Он получил возможность продолжить кампанию и был уверен, что через несколько месяцев все эти земли и населяющие их неуправляемые племена окажутся под полным его контролем. Затем армия сможет заняться объединением территорий, вырванных из рук Каратака и его изрядно уменьшившихся в числе союзников. Зимой легионы отдохнут, приведут в порядок и обновят снаряжение, с тем чтобы подготовиться к следующей, куда более легкой сезонной кампании по расширению новой провинции. Впервые за последние недели будущее рисовалось ему яркими, светлыми красками, а тут еще и денек выдался на славу: солнечный, но со свежим ветерком. Чего еще человеку желать? В результате командующий пребывал в добром расположении ко всему миру, и улыбка не сходила с его лица, пока Веспасиан, отдав честь и заняв предложенное ему место по другую сторону стола, не спросил:

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация