У Кейт свело промежность, а в клиторе возникла пульсация. Ей
живо представилось, как мужская рука под столом тискает ее во время
непринужденной беседы, а она притворяется, что ничего не происходит. Она почти
явственно ощутила эти прикосновения к своим половым органам, нажим его пальцев
на клитор, их проникновение во влагалище…
— Вот почему я утверждаю, что в сексе главное то, что
творится у нас в мозгах! — Джерард постучал себя по голове. — Ты
утверждаешь, что лишена сексуальных фантазий. Мне кажется, что ты искренне
заблуждаешься, не подозревая, что подсознательно все же мечтаешь о чем-то
необыкновенном. И полет воображения уносит тебя далеко-далеко, в неизведанные
миры. Возбуждение — это своеобразная черная дыра в человеческом сознании,
способная преподнести провалившемуся в нее любые сюрпризы. Женщины обожают
рискованные круизы.
— И тебе нравится роль лоцмана в опасных путешествиях?
— Да. Предлагаю и тебе сыграть в одну игру.
— В какую? Очень опасную?
— Если боишься, я могу отвезти тебя домой.
Кейт накрыла его ладонь своей:
— Отступать не в моих правилах. Это позор.
Внешне Том импонировал ей больше, чем Джерард, но
рассуждения последнего о сексе заинтриговали ее своей необычностью.
— Тогда я попрошу счет у официанта. Или желаешь выпить
ликера?
Кейт покачала головой, одним глотком допила кофе и сказала:
— Я готова. — К чему именно, она пока не знала.
Пока швейцар ресторана любезно желал им приятного завершения
вечера, придерживая распахнутую стеклянную дверь, к тротуару мягко подкатил
темно-вишневый «роллс-ройс». Шофер в униформе выскочил из лимузина и, обежав
его, открыл дверцу для пассажиров.
— Как мило, — сказала Кейт, усаживаясь на кожаное
сиденье и вдыхая специфический запах дорогого салона.
Водитель занял свое место за рулем. Кейт заметила, что он
яркий блондин, и перекинула ногу через колено, обнажив плотную ляжку, обтянутую
блестящими светлыми колготками. Шофер поправил зеркальце, чтобы получше ее
разглядеть, и спросил:
— Куда прикажете вас везти, сэр?
— Пожалуйста, домой, Филип! — ответил Джерард и
нажал на кнопку, вмонтированную в подлокотник. Стеклянная перегородка бесшумно
поднялась и наглухо отгородила пассажиров от водителя.
— Я даже не поинтересовалась, где ты живешь! —
сказала Кейт.
— В Белгрейвии, — ответил Джерард.
Спустя несколько минут лимузин подкатил к особняку на
Гросвенор-стрит. Окруженный зеленой изгородью дом был выдержан в георгианском
стиле и обильно украшен цветами, растущими на балконах и в подвесных корзинах.
Водитель выскочил из лимузина и распахнул дверцу перед
пассажирами. Кейт заметила в одном из крыльев дома ворота гаража. Джерард
достал из кармана связку ключей и подвел гостью к парадному входу.
— Добро пожаловать! — сказал он, когда двери
распахнулись.
Пол холла был покрыт дубовым паркетом, стены выкрашены в
темно-зеленый цвет. Повсюду были развешаны картины известных мастеров, в одной
из них Кейт узнала подлинник Коро. В иных обстоятельствах она с удовольствием
бы обошла весь особняк и рассмотрела выставленные в его залах и комнатах
художественные редкости. Несомненно, Джерарду было по средствам устроить музей
из своего жилища. Но сейчас это не входило в ее планы.
— Итак, именно сюда ты привозишь свои жертвы, —
улыбнувшись, произнесла она.
— Почему жертвы?
— Ну, подопытных кроликов. Джерард расплылся в улыбке.
— Еще не известно, кому в этих забавах отведена роль
мухи, а кому — паука! — парировал он. — Какую роль предпочитаешь ты?
Кейт почувствовала головокружение и поняла, что слегка
опьянела после шампанского и вина.
— И где же твоя паутина? — спросила она.
Он взял ее за руку и спросил:
— Ты уверена, что действительно этого хочешь?
— Да! — не задумываясь выдохнула она. Именно этого
ей и хотелось. Противоречивость обуревающих ее жела-ний придавала этому моменту
особое очарование. Какая-то низменная и неуемная часть ее натуры предпочла бы,
чтобы он подхватил ее на руки, как Дункан, отнес к кровати, овладел бы ею, не
раздеваясь. Другая же ее часть, интеллектуальная и любопытная, замирала от
сладостного предчувствия чего-то жуткого. Его неторопливость распалила ее
воображение, и оно сулило ей упоительный утонченный разврат, о котором она даже
не подозревала. Эта надежда затеплилась в Кейт еще в ресторане, после его
рассуждений о черной дыре в женском подсознании.
Джерард провел ее на второй этаж особняка. Поднявшись по
лестнице, они прошли по длинному коридору и остановились в самом его конце.
Джерард достал ключи и отпер дверь.
— Это моя волшебная комната, — сказал он. —
Прошу!
Кейт вошла первой и увидела, что очутилась в небольшом
квадратном помещении. Пол его был устлан белым ковром, на серых стенах не было
картин, обстановка ограничивалась двуспальной кроватью, стенным шкафом и
металлической этажеркой.
— Сядь на кровать, — сурово приказал ей Джерард.
— Что ты намерен делать? — испуганно спросила
Кейт. Он взял с полки этажерки черный шелковый шарф.
— Сейчас я завяжу тебе глаза.
У Кейт мурашки побежали по телу при этих словах,
произнесенных зловещим тоном. Но перечить она не решилась. Не давая гостье
опомниться, хозяин особняка ловко закрыл шарфом половину лица и затянул концы в
узел у нее на затылке. Она почувствовала, что пульс у нее участился. Вопросов
она, однако, не задавала.
Лишившись на время зрения, Кейт мгновенно напрягла слух и
услышала, что Джерард отошел к двери и начал снимать пиджак и развязывать
шелковый галстук. На нее пахнуло одеколоном.
— Теперь встань! — приказал Джерард и дотронулся
до ее голого плеча.
Она вздрогнула, как от удара током. Он провел пальцем по ее
шее, ключице и пощупал ей груди. Соски ее давно уже торчали, а бюстгальтера на
ней не было.
— Я хочу тебя раздеть, — сказал Джерард и повернул
ее спиной к себе.
Она почувствовала, как он расстегивает молнию на платье,
услышала ее треск. Потом платье соскользнуло по ногам на пол.
— Переступи через него, — велел Джерард.
Кейт сделала так, как он сказал. Он наклонился и поднял
платье с пола. Происходило нечто действительно неординарное: она стояла
посередине комнаты в колготках и трусиках, с повязкой на глазах, один на один с
человеком, которого знала всего три часа. Кейт охватило жуткое волнение — было
ли оно физического или умственного характера, она ответить не могла, но
чувствовала, что ее трясет от возбуждения.
