Но буря все же стихла. Истерзанное лоно отказывалось дарить
ей бесконечное блаженство. Клитор съежился и спрятался в волосиках. Надя
вытащила из лона мокрую рукоять гантели – она блестела от сока, влагалище ныло.
Но на лице сияла довольная ухмылка.
Надя встала с кровати, пошатываясь, пошла в туалет. Тело
обмякло, наполнившись приятной слабостью. Настроение же у нее было чудесное.
Она даже рассмеялась, подумав, что секс похож на езду на велосипеде: достаточно
один раз научиться, а потом все будет получаться само собой. Главное, чтобы
первый урок преподал хороший учитель. Им стал для нее Джек Гамильтон.
Ложась в постель, Надя коснулась сосками пододеяльника, и
соски грудей отвердели. Она сжала ноги – и в лоне вспыхнул огонь. Рука невольно
потянулась к лобку, из воздуха соткался художник. Он стоял к ней боком; его
толстый, обрезанный и кривой, как турецкая сабля, мужской причиндал торчал, под
ним болталась волосатая мошонка, похожая на запретный перезрелый плод. Надя
решила его не срывать, все еще сердитая на Гамильтона.
Но сути проблемы, которую ей предстояло решить, это не
меняло: Джек задел ее скрытую сексуальность, ненароком выпустил из бутылки
джинна, который постоянно напоминал ей о себе томлением в грудях и лоне.
– Чтоб ты сдох! – пробормотала, засыпая, Надя.
Гамильтон обернулся и лукаво подмигнул ей: дескать, не
ворчи, я тебе еще пригожусь!
– И дернул же тебя черт жениться! – прошептала она
и уснула.
Глава 4
Анджела подняла трубку после второго звонка:
– Алло!
– Привет, это я. Давай куда-нибудь сходим сегодня!
Анджела сразу узнала голос Нади и воскликнула:
– С удовольствием! Где и когда встретимся?
– В баре «Ранконтр» в половине восьмого.
– Ты что, белены объелась? – изумилась
Анджела. – Или тебе вожжа попала под хвост? Туда же ходят дамы легкого
поведения снимать женихов!
– Вот и чудесно! Отдохнем по полной программе!
– Вот до чего доводит женщин длительное
воздержание! – Анджела хохотнула.
– Одевайся! Я почти готова.
– Хорошо. До встречи!
Джек звонил Наде уже трижды, но каждый раз ее секретарь
отвечала, что она занята и не может подойти к телефону. Надя с огромным трудом
удерживалась от желания нажать на кнопку селектора и попросить, чтобы его с ней
соединили. В конце концов она решила принять какие-то радикальные меры, чтобы
избавиться от навязчивых мыслей о нем.
Спустя два часа она уже сидела на высоком стуле за стойкой
бара «Ранконтр», вертя в руках бокал с шампанским и ощущая на себе множество
сластолюбивых взглядов. Она надела черное модное облегающее платье с глубоким
вырезом на груди и разрезом на бедре, серебряный обруч на шею и туфли на
высоких каблуках, а также наложила на лицо больше грима, чем обычно:
подчеркнула тенями глаза, подкрасила румянами скулы, покрыла ногти
темно-красным лаком и намазала алой помадой губы. Мужчины, проходя мимо,
косились на ее оголенное аппетитное бедро и делали круглые глаза. Надя сидела,
закинув ногу на ногу, и поедала взглядом лысого пятидесятилетнего толстячка,
сидевшего в одиночестве за столиком. Но лишь только он ей улыбнулся, обнажив
прокуренные неровные зубы, как в бар ввалилась Анджела. Она помахала Наде рукой
и стала протискиваться сквозь толпу, энергично работая локтями. Добравшись
наконец до подруги, она чмокнула ее в щеку и воскликнула:
– Извини, что задержалась: мне позвонили, когда я уже
выходила из дома!
– Не волнуйся, все в порядке, – ответила Надя и
сделал бармену знак подать им еще два бокала шампанского.
Анджела села на соседний стул. На ней было серо-голубое
платье до середины бедер и с вышитой на груди серебряными нитями восьмеркой.
Свою рыжую гриву волос она подколола на макушке заколками, так что ее шея
казалась слишком длинной, а нагота плеч – чересчур откровенной. Как и Надя,
ноги она обтянула колготками из лайкры с серебристыми блестками. Синие туфли на
шпильках прекрасно сочетались со всем нарядом.
– Ты кого-нибудь уже приглядела? – спросила
Анджела, рыская голодным взглядом по залу. – Здесь полно свободных мужчин!
Правда, и конкуренток у нас предостаточно.
– Пока нет, – ответила Надя.
Бармен поставил перед ними бокалы с шампанским.
– Ну, выкладывай, милочка, какая муха тебя
укусила! – сказала Анджела, понимая, что без особой причины Надя не
полетела бы в это сомнительное заведение в столь бесстыдном виде.
– Этот мерзавец Гамильтон засел у меня в
печенках! – посетовала Надя. – Хочу забыть о нем. Послушай, Анджела,
скажи честно: ты пользуешься фаллоимитатором?
Она не сомневалась, что подруга мастурбирует не реже трех
раз в неделю. Анджела сама не раз говорила, что постоянно испытывает
сексуальную неудовлетворенность, несмотря на частые интимные свидания с мужчинами.
Однако о технике рукоблудия разговор никогда не заходил.
– Фаллоимитатором? – громко переспросила Анджела.
Бармен усмехнулся и отвел взгляд, притворившись, что
накладывает лед в фужер.
– Вибратором пользуюсь, и не одним. Замечательное
приспособление, – добавила Анджела. – Настоятельно рекомендую!
Надя отхлебнула из бокала и, потупившись, прошептала:
– Не ори на весь бар! На нас уже смотрят!
– Вот и прекрасно! А почему ты спросила об этом?
– Тут вот какое странное дело… Мне постоянно хочется
кому-нибудь отдаться. Я не нахожу себе места. Помоги мне снять мужика, у тебя
это хорошо получается.
– Ох, вижу, что Гамильтон окончательно свел тебя с
ума! – Анджела расхохоталась низким, развратным голосом.
Неожиданно ее окликнул невысокий худощавый мужчина лет
пятидесяти пяти, совершенно седой, с закрученными усами и зелеными глазами, в
твидовом костюме и желтом жилете. Пестрый шелковый галстук и розовая рубашка
дополняли его нелепый облик.
– Джордж! – Анджела обернулась и расцеловала
щеголя в обе щеки.
Он обнял ее за талию и улыбнулся, сверкая маслеными
глазками.
– Познакомься, это моя подруга Надя Эрвинг. А это сэр
Джордж Понтсонби собственной персоной!
– Очень приятно, – пожимая Наде руку, проворковал
Джордж. – Я не один, со мной мой племянник Тони. Прошу обратить на него
внимание!
Высокий юноша смущенно переминался с ноги на ногу,
ошарашенный открытыми нарядами женщин и не осмеливаясь взглянуть на них.
Анджела протянула ему руку и представилась. Молодой человек поднял взгляд до
уровня ее декольте, зарделся и, пожав руку, смущенно поздоровался с Надей,
промямлив, что он очень рад.
На вид ему было лет девятнадцать, одет он был в нарядный
темно-синий костюм, белую шелковую рубашку и голубой шелковый галстук.
