– Я вам не верю, – пролепетал Тони.
– Вы чрезвычайно привлекательный мужчина, –
продолжала наступать Надя. – И наверняка я не кажусь вам дурнушкой.
– Вы красавица! – воскликнул Тони. Глаза его
сверкнули.
– Благодарю за комплимент! – Надя встала. Юноша
впился сладострастным взглядом в ее ноги. – Я вижу, вы поняли, чего я от
вас хочу.
– И чего же?
– Чтобы вы сопроводили меня в одну из укромных комнат и
овладели мною. Вам понятно?
– О да! – Юноша заметно нервничал и не нашел
ничего лучшего, чем повторить: – Вы такая красивая!
Надя подумала, глядя на его дрожащие руки, что он не в
восторге от ее предложения, однако продолжала гнуть свою линию.
– Я рада это слышать! – сказала она, глядя ему в
глаза. – Вы поняли, что вам не нужно заручаться моим разрешением, чтобы
поцеловать меня?
– Я… Право же… Извините…
Тони сжал ладонями ее щеки и, поцеловав в губы, сразу же
просунул язык ей в рот. Затем он порывисто обнял ее и сжал руками так сильно,
что у нее перехватило дух. Она ощутила, что тело у него крепкое и мускулистое.
Промежность ее начала плавиться. Она сжала рукой ягодицу Тони. Он прижался к
ней еще плотнее. Она с трудом высвободилась и сказала:
– Ты такой сильный!
– Я занимаюсь гимнастикой! – с гордостью сказал
Тони.
– Молодец. Веди же меня скорее в спальню! – Она
взяла его за руку, как мама берет малыша, и потащила к выходу из столовой. Лишь
сейчас она поняла, какое удовольствие испытывала Анджела, столько лет играя
роль женщины-вамп.
Она благополучно выволокла Тони в холл, но возле лестницы
произошла заминка. Он вновь неуклюже обнял ее и начал тискать и слюняво
целовать, прижав спиной к столбу перил. Его горячий и толстый язык мешал ей
дышать. Пульс резко участился. Томление в лоне перешло в боль. Сомнений не
было: Гамильтон сорвал покров с ее низменных устремлений, и теперь они полностью
овладели ее помыслами. О возврате к прежней неуверенности не могло быть и речи.
Она возбуждалась от любого прикосновения мужчины. Не говоря уже о
соприкосновении с его возбужденным пенисом, что и имело теперь место. Член Тони
уперся в ее лобок. Надя завиляла бедрами, приподнимаясь на цыпочках от
нетерпения. Грубо отпихнув юношу, она схватила его за руку и потащила в
спальню.
– Куда дальше? – спросила она, когда они очутились
на галерее.
Не произнеся ни слова, Тони провел ее в комнату в конце
коридора и закрыл за собой дверь.
Надя огляделась. Спальня была просторной и отделана в
зеленых тонах: стены и ковер – цвета густого леса, обшивка диванчика – в
черно-зеленую клетку, а абажуры ламп на столах красного дерева – салатовые.
Тони включил одну из них, и Надя выключила верхний свет.
– Очень уютно, – присаживаясь на кровать, сказала
она. – Это твоя комната?
– Нет, разумеется! Я предпочитаю жить в кабинете, когда
приезжаю сюда. Кстати, здесь имеется ванная и туалет. – Он указал рукой на
дверь в дальнем конце комнаты.
– Может быть, ты разденешь меня? – спросила Надя,
поднимая ногу.
Тони наклонился и стянул с нее туфельку. Надя вытянула
вторую ногу – юноша снял туфельку и с нее. Надя сказала:
– А теперь расстегни молнию у меня на спине!
Тони сел на край кровати и, нащупав пластмассовый язычок,
потянул за него. Молния разошлась, издав легкое жужжание. Надя почувствовала,
как рука юноши скользнула под бретельку бюстгальтера и стала гладить ее спину.
– Расстегни уж и лифчик! – подбодрила она его.
Трясущимися руками Тони с трудом справился с застежкой.
– У тебя нежная кожа, – сказал он, поглаживая ее
по плечам.
Где-то в другой комнате раздался сладострастный крик
Анджелы. Надя задрожала, охваченная вожделением, встала и, пошатываясь, словно
пьяная, скинула платье. Оно упало на пол к ее ногам. Никогда прежде она не вела
себя как бесстыдная развратница в присутствии мужчины. Гамильтон окончательно
испортил ее. Перешагнув через груду шелка, она подняла платье с пола и бросила
на диван. Затем она сняла бюстгальтер и взглянула на Тони. Он пожирал взглядом
ее груди.
– Нравятся? – спросила она.
– Они божественные! – воскликнул он, глотая слюну.
Надя встала напротив него, касаясь бедрами его коленей, и,
взлохматив рукой его белокурые волосы, схватила за уши и уткнула носом в клитор.
Тони застонал, вцепился руками в ее бедра и, нащупав верхний край колготок,
стянул их с нее. Надя осталась в черных кружевных трусиках, едва прикрывавших
треугольник на лобке. Тони поднял голову и, прижав Надю к себе, стал сосать ее
груди, пуская слюну.
Она глубоко вздохнула и, оттолкнув его, села на кровать.
Тони вскочил и, скинув пиджак, начал развязывать галстук.
Потом он расстегнул пуговицы рубашки и снял ее, представив Наде на обозрение
мускулистую грудь и рельефный живот.
– Мне нужно отлить, – вдруг заявил он и исчез в
туалете.
Надя встала и стянула с кровати покрывало вместе с одеялом.
Простыня оказалась нежного кремового цвета. Надя взбила подушки и легла на них
спиной, раскинув ноги. Срамные губы набухли, по телу пробежала сладострастная
дрожь. Рука тянулась к промежности, но Надя воздержалась от мастурбации.
Тони наконец вышел из ванной, обернув полотенце вокруг
чресел. Надя заметила, что он не такой уж и худой, каким казался в одежде. Икры
и мышцы бедер у него были хорошо развиты, как, впрочем, и торс, и плечи.
– Иди ко мне, – сказала Надя, похлопав ладонью по
кровати.
Он приблизился и уставился на ее промежность.
– Честно говоря, это несколько непривычно для меня. Я
немного нервничаю, – проглотив ком, признался он.
– Это пустяки, – успокоила его Надя.
– У меня мало опыта, – сказал Тони.
– Опыт приходит с практикой. Нужно когда-то начинать.
Не волнуйся, присядь!
Он сел рядом с ней. Она выпятила груди и сказала:
– Можешь их потрогать! Ну же, смелее!
Она устроилась поудобнее. Тони стал поглаживать ее левую
грудь и щипать сосок. Надя сладострастно застонала:
– Продолжай, хорошо!
– В самом деле? – Тони потер пальцами
сосок. – Какой он твердый!
– Ты возбуждаешь меня! – воскликнула она грудным
голосом падшей женщины.
– В самом деле? – искренне удивился он.
– А что в этом странного? Ты молод и хорош собой!
– Я стараюсь поддерживать спортивную форму, –
гордо сказал юноша.
– Это заметно. Почему бы тебе не снять с меня
трусики? – спросила Надя с легкой хрипотцой в голосе. Она чувствовала, как
гулко стучит в груди сердце, как учащается дыхание.
