– Ты познакомилась с художником?
– Он там был, – уклончиво ответила Надя, надеясь,
что голос ее не выдаст.
– Классный мужчина, не правда ли?
– Да, нормальный.
– Только не пытайся меня убедить, что он не произвел на
тебя впечатления!
– Да, он очень импозантен! – Надя заерзала на
стуле, живо представив себе Джека, лежащего на кровати в обнаженном виде и с
эрекцией. Она пожевала бутерброд, запила его вином и добавила: – Весьма
импозантен.
– А какое впечатление произвела на тебя его
супруга? – спросила Анджела.
Надя похолодела и дрожащей рукой поставила чашку на стол.
– Супруга? – переспросила она.
– Это женщина поразительной красоты. Брюнетка с
длинными волосами и лицом с рекламного буклета косметики фирмы «Пандора». Надя,
ты не можешь ее не помнить! Высокие скулы, впалые щеки, тонкие насмешливые
губы, огромные темные глаза! Мужчины от нее без ума.
– Так она замужем за Гамильтоном?
– А ты не знала?
– Я знаю о нем лишь то, что ты мне вчера рассказала в
машине. Почему ты не сказала, что он женат? – Надя прикусила язык,
сообразив, что выдала себя.
– А почему это тебя вдруг взволновало, подруга? –
Анджела подозрительно прищурилась и впилась в Надю пытливым взглядом.
Врать было бессмысленно.
– Да потому, что я провела с ним эту ночь, черт подери!
Вот влипла! Теперь понятно, почему он привез меня в свою мастерскую. Чтоб ей
провалиться!
– Ты с ним переспала? – Анджела вытаращила
глаза. – Так что же ты молчишь? Переспать с самим Джеком Гамильтоном и не
рассказать мне об этом! Какое коварство! Ну, и каков он в постели? Хорош? Я
зеленею от зависти!
– Прекрати, Анджела! Он не сказал, что женат.
– Да какая разница, Надя! Вы славно провели время, вот
что главное!
– Ты знаешь, как я отношусь к женатым мужчинам!
Отчаянию Нади не было предела. Она ведь зареклась иметь дело
с женатыми ловеласами, следовательно, нарушила свою клятву.
– Да не принимай ты это близко к сердцу!
– Он обманул меня!
– Разве он утверждал, что холост?
– Нет, но все равно… – Надя прикусила губу,
готовая разрыдаться. Гамильтон стал ей ненавистен.
– Он подумал, что ты все о нем знаешь. Это
общеизвестный факт его биографии. Ты читала рекламный проспект?
– Нет. Но если бы я знала, что он женат, я бы… –
Надя осеклась, задумавшись, как она поступила бы в этом случае. Гамильтон вновь
возник перед ее мысленным взором. Она тяжело вздохнула.
Анджела воспользовалась ее смятением и спросила:
– И как все происходило в мастерской?
– Он, видимо, таскает туда всех своих крошек.
Двуспальная кровать, душ, туалет, кухня, буфет с выпивкой. Утром он угостил
меня кофе.
– Так чем же ты не довольна?
– Анджела! Пожалуйста, не сравнивай меня с собой! Ты
знаешь, насколько серьезно я отношусь к сексу. И тебе известно, как со мной
поступил Джеффри Аллен.
– Забудь о нем! Лучше расскажи о Гамильтоне! – Она
подалась вперед. – Каков он в деле?
– В этом-то и вся закавыка!
– В чем?
– В том, что он едва не свел меня с ума. Ничего
подобного я раньше не испытывала, черт бы его подрал! – воскликнула в
сердцах Надя и стала рассказывать, как все происходило.
* * *
Утром, после соития, он встал, накинув коротенький хлопковый
халат, пошел варить кофе. Кроме этого, он приготовил для нее фужер
апельсинового сока и подал на белом подносе в постель. До восьми тридцати,
когда ей нужно было бежать, оставалось десять минут. Джек погладил ее по щеке и
взглянул на нее как на произведение искусства. Надя все еще находилась во
власти оргазма. Соски еще не опали, клитор вздрагивал, а во влагалище ощущалось
присутствие члена Джека. Она светилась радостью и самодовольством. Он велел ей
одеваться и, пока она натягивала юбку, сделал комплимент ее фигуре. Когда она
надела блузку и обернулась, то увидела, что у него возникла эрекция.
– Вот что ты со мной наделала! – укоризненно
сказал Джек.
Видимо, в глазах Нади он прочел желание повалить его на
кровать и твердо заявил:
– Нет, хватит! Отправляйся на службу!
– Да, ты прав. Но может быть… – Надя готова была
не пойти на работу.
– Нет! Не делай ради меня ничего такого, о чем потом
будешь жалеть. Это испортит наши отношения. А мне бы хотелось, чтобы у тебя
остались обо мне исключительно приятные воспоминания.
Надя поняла его слова как намек на продолжение приятного
знакомства, но все же уточнила:
– Мы еще увидимся?
– Разумеется! Запиши мне номер своего телефона, я тебе
позвоню. Буду с нетерпением ждать нашей следующей встречи!
Его пенис служил тому ярким подтверждением.
С тех пор Надя пребывала в чудесном расположении духа,
постоянно думая о Джеке и соитии с ним.
* * *
– Черт бы его подрал, – снова повторила
она. – Я чувствую себя преданной, Анджела. – На глаза у нее
навернулись слезы. Она отчаянно заморгала, пытаясь их сдержать, и воскликнула:
– Что же мне делать?!
– Он сказал, что позвонит, значит, позвонит. Жди!
– Что я и делаю! Почему бы ему не позвонить? Он думает,
что я знала, на что шла, с самого начала. Где этот чертов проспект
выставки? – Надя порылась в ящике стола, нашла то, что искала, и,
перелистав страницы, уставилась на фотографию Гамильтона. В коротенькой справке
под ней говорилось, что художник женат на фотомодели Яне Гамильтон. – Ты
права! Мне следовало бы почитать буклет, прежде чем знакомиться! Выходит, он
принял меня за свою поклонницу, готовую на все, благодарную почитательницу его
таланта.
– Ну и что? Вы же славно отдохнули, не правда
ли? – возразила Анджела. – Вы оба не маленькие.
– Но ведь он женат!
– Не будь дурой! Я, например, хоть сейчас готова
прыгнуть к нему в кровать. Это ведь Джек Гамильтон, гениальный художник! –
Анджела откусила большой кусок от бутерброда и принялась его смачно жевать.
У Нади пропал аппетит. Она чувствовала себя так, словно бы
ее изнасиловали и выбросили на помойку. После ночи, проведенной с Гамильтоном,
она постоянно думала о нем. Более того, ее тело тосковало по его ласкам, Джек
стал для нее наваждением, избавиться от которого она не могла.
– Ну, мне пора идти! – сказала Анджела. – Ты
не будешь есть эти сандвичи? Тогда я за тебя их доем! – Она взяла ее
бутерброды и, сложив в пакет, убрала в сумочку, а недоеденный съела здесь же, в
кабинете.
