Волков взялся за поручни и осторожно шагнул на настил. Дощечка над правой ногой, предательски скрипнула.
Юноша опустил глаза и почувствовал, как внутри все похолодело. Внизу, на дне ущелья, несся бешеный поток. На порогах река бурила и пенилась. Странно, но шум до солдат не доносился. Пропасть слишком глубока.
С трудом уняв дрожь, Андрей двинулся по мосту. Пальцы землянина ни на секунду не отпускали веревки. Боковой ветер слегка раскачивал конструкцию, что приводило Волкова в трепет. Тем не менее, юноша продолжал упрямо идти к цели. Вот и твердая поверхность!
Наемник одобрительно хлопнул Андрея по спине. Мальчишка справился с очередным заданием. Землянин устроился возле скалы и молча наблюдал за товарищами. Кто-то шел спокойно, размеренно, кто-то, как и Волков, трясясь от страха и выверяя каждый шаг.
Обычное, ничем не примечательное сооружение. Беда в том, что под ним бездонная пропасть. В обычной жизни юноша мог бы пробежать по такому мосту, не касаясь поручней, здесь же приходилось соблюдать максимальную осторожность. Человеческий мозг часто преподносит подобные сюрпризы.
Между тем, на противоположной стороне ущелья остался только четыре тысячи сто шестой. Парень с ужасом смотрел на препятствие. В какой-то момент он даже попятился назад. Заметив колебания подчиненного, командир взвода приблизился к краю обрыва и громко крикнул:
– Вперед, солдат, вперед! Отбрось сомнения прочь. Ты же не трус!
– Я не могу, – отрицательно покачал головой невольник. – Это выше моих сил.
– Черт подери! – выругался сержант. – Тут меньше семидесяти метров. Короткий рывок и ты на плато.
Глен послушался наемника и покорно поплелся к сооружению. Воины с тревогой следили за развитием событий. На побелевшем лице несчастного отчетливо читалась обреченность. Парень шел словно на эшафот. Взявшись за страховочные веревки, невольник взглянул вниз и вдруг рухнул на колени. Плечи Марвина затряслись от рыданий.
– Я боюсь, – проговорил бедняга. – Мои ноги просто отказываются идти.
– Чепуха! – раздраженно воскликнул гигант. – Ты потакаешь собственным слабостям. Конструкция прочная и надежная. Вставай, не испытывай мое терпение.
– Отстань от меня, ублюдок! – со слезами на глазах завопил парень. – Ненавижу! За эти два месяца все нервы истрепали, сволочи. Не лагерь наемников, а пыточная камера. Носимся по пустыне, как проклятые, таскаем тяжелые мешки, роем никому не нужные траншеи. Не хочу! Ничего больше не хочу!
– Прекрати истерику! – рявкнул командир взвода. – Соберись с силами…
– Да пойми ты, гад, я боюсь, – жалобно пролепетал солдат. – Тело дрожит, будто лист на ветру.
– Если образно выражаешься, значит, еще не совсем сломался, – возразил сержант.
– Разве данное обстоятельство что-то меняет, – грустно улыбнулся Глен. – Мне не перебороть себя.
– Достаточно спорное утверждение, – произнес гигант. – Я предлагаю тебе спокойно, вдумчиво взвесить свои шансы. Риск погибнуть на мосту, разумеется, есть. Но он не так уж велик. Держись покрепче, и ничего не случится. Тебя никто не гонит и в спину не толкает. А теперь представь, что произойдет, если ты не выполнишь приказ. Активизация ошейника, пятиминутное ожидание и взрыв. Неужели пример четыре тысячи сотого ничему не научил? На базе Энгерона нельзя сдаваться.
Воцарилась долгая тягостная пауза. Нарушать тишину бойцы не решались. Андрей расстегнул ворот куртки и посмотрел вверх. Высоко в небе в поисках добычи кружила стая стервятников.
– Похоже, мы сегодня не досчитаемся еще одного бойца, – тихо сказал Марзен, садясь на корточки рядом с юношей.
– Не болтай ерунду, – вмешался Дейн. – Парень преодолеет преграду.
– Вряд ли, – проговорил окрианец. – Он даже встать не может. Солдаты из первой роты покончили с собой таким же образом. Помните диалог сержантов два месяца назад?
Спорить с товарищем Эбренс не стал. Не время и не место. Вот-вот должна произойти развязка. Ожидание слишком затянулось. Вопреки прогнозам Элинвила, Глен поднялся на ноги и мужественно шагнул на мост. Хрупкая конструкция едва заметно дернулась. Невольник судорожно схватился за поручни. Пять метров, десять, пятнадцать…
Лицо воина превратилось в безжизненную маску. Складывалось впечатление, что несчастный абсолютно не понимает, куда и зачем идет. На бушующую бездну парень не смотрел. Ошибки в подобной ситуации неизбежны. Левый ботинок солдата провалился в дыру между дощечками. Глен споткнулся и повалился на бок.
Трудно сказать почему, но пальцы бедняги разжались и отпустили страховочные веревки. Невольник упал на настил. По трагическому стечению обстоятельств мост сильно качнулся, и боец соскользнул в пропасть. Дико крича и неестественно махая руками, Марвин полетел вниз. Через несколько секунд его вопль оборвался.
Никто из воинов не проронил ни слова. Солдаты неторопливо подтягивали ремни рюкзаков, готовясь к новому испытанию. Впереди не менее сложный участок пути.
До контрольной точки еще километра три. Командир взвода достал передатчик, вздохнул и нажал на кнопку вызова.
– База, на связи две тысячи двести десятый. Маршрут номер семь. Есть проблемы, – сказал наемник.
– Мы видели, – произнес наблюдатель. – Если не ошибаемся, четыре тысячи сто шестой.
– Совершенно верно, – подтвердил гигант. – Подберите труп.
– Не волнуйтесь, похоронная служба уже получила соответствующее распоряжение, – проговорил офицер.
Спустя два часа подразделение вышло на посадочную площадку, погрузилось в бот и отправилось обратно в лагерь. Бойцы постепенно привыкали к смерти товарищей. Рано или поздно их всех постигнет та же участь. Наемники Энгерона обязаны погибнуть на поле брани.
Через полторы декады взвод потерял очередного солдата. Банальная, глупая случайность. Воины проходили на полигоне стандартную полосу препятствий. Ямы, рвы, стены, колючая проволока.
Именно она и привела к несчастью. Цекрианец по фамилии Торкс запутался, потерял равновесие и рухнул на стальные шипы.
Четыре тысячи девяносто первый, разумеется, остался жив, но лишился правого глаза. Раненого бойца тут же увезли в медицинский блок. В казарму Торкс больше не вернулся. Калека, не способный прицельно стрелять, нанимателям не нужен. Цекрианца со значительной скидкой продали местным рабовладельцам. Теперь мужчина будет трудиться на тасконских плантациях.
Гибель солдат во время обучения совершенно не беспокоила хозяина компании. Стаф развернул на невольничьем рынке необычайную активность. За три прошедших месяца оливиец приобрел около двухсот пленников и завершил формирование первого батальона четвертой центурии. Спрос на наемников стремительно увеличивался.
Энгерон чувствовал, что империя стоит на пороге масштабной войны. Герцоги, графы и бароны то и дело обращались к нему с выгодными предложениями. Бараки второго и третьего уровня опустели почти на половину. Не задерживались подолгу в лагере и специалисты более высокого класса. Диверсии на Ольдии, Тесте и Окре сейчас не редкость. Потери среди бойцов огромные, но все затраты окупаются с лихвой.
