– Здрасьте.
Галя приветливо кивнула, продолжая рассматривать парня.
Да... Хорош, ничего не скажешь. Глаза синие, брови широкие, а темно-русые
волосы такие густые, что ему, вон, даже шапка не нужна.
– Девушка, вы не подскажете... – обратился он к ней
после приветствия и на мгновение замялся, хлопнув длиннющими ресницами, и,
понизив голос, закончил: – где тут можно сперму сдать?
Галя сдержанно улыбнулась – расхохотаться, как хотелось, ей
не позволял профессионализм. Дело в том, что этот вопрос ей приходилось слышать
по несколько раз в день, и к нему она, можно сказать, привыкла. А как же иначе,
если медсестра Азарова и занималась тем, что сперму принимала? Конечно, два
года назад, когда профессор Гурьев только начал эксперименты по искусственному
оплодотворению, она очень смущалась, принимая из рук доноров баночки с
мутноватой жидкостью, но теперь перестала. Чего смущаться? Ведь все
естественно. Тем более что мужчины, передающие ей свое сокровище, робеют и
тушуются еще больше, чем она.
– Ну так что? – не унимался парень. – Не
подскажете?
– Подскажу, – успокоила его Галя, подталкивая богатыря
к дверям института. – Сначала идите в гардероб и в регистратуру, затем в
двадцать шестой кабинет на прием к врачу, потом на анализ в лабораторию...
– Так долго? – Парень ошарашенно замер. – Мне
некогда, я на лекцию опаздываю...
Галя строго глянула на красавчика.
– А вы думали, все быстро делается? Кончил в банку, и
готово?
– Ну да, – бесхитростно улыбнулся парень.
– Вас в институт... Где вы, кстати, учитесь?
– В МГУ.
– Вас в МГУ без медицинской справки не принимают, а вы
хотите...
– Понял, понял, – смиренно заверил студент. –
Сделаю, как скажете. А гранит науки завтра догрызу.
Тут Галя расхохоталась и, пожелав ему удачи, направилась к
лестнице на второй этаж.
– А к кому мне потом? – выкрикнул он ей вслед.
– Ко мне, – весело ответила Галя, скрываясь за дверью.
Первую половину дня она просидела, как на иголках. Все
ждала, когда откроется дверь и в проеме покажется розовощекая синеглазая
физиономия. К обеду наконец дождалась. Только не самого красавца-парня, а его
досье. «Ну что ж, – подумала Галя, – почитаем». И почитала.
Оказалось, что зовут студента Федором Евгеньевичем Брагиным.
Годков ему двадцать, проживает в Москве с рождения и учится на третьем курсе
МГУ. Дальше из досье явствовало, что гражданин Брагин отличался прекрасным
здоровьем (в детстве и то ничем не болел), хорошим набором генов (ни одного
душевнобольного в роду припомнить не мог) и завидной родословной (папа
профессор, дед академик). Короче, парень был идеальным кандидатом на роль
анонимного отца какой-нибудь мужененавистницы, лесбиянки, уродины или просто
отчаявшейся женщины.
Галя отложила досье в сторону. Потянулась, хрустнув
суставами. Встала из-за стола и в раздумьях подошла к окну. Интересно, зачем
столь блестящему молодому человеку понадобилось сдавать сперму? Из страха перед
демографическим кризисом? Или его обуревает навязчивое желание осеменить все
человечество? Чушь. Для этого Федор еще слишком юн и нормален (спасибо
психически здоровым предкам, академикам и профессорам). Значит, ради денег. Но
и это странно. Неужели в здоровой профессорско-академической семье Брагиных не
принято выдавать детишкам деньги на карманные расходы?
Именно этот вопрос Галя и задала Федору, когда тот
материализовался на пороге ее кабинета.
– Мало дают, мне не хватает, – доверительно сообщил он,
выслушав вопрос любопытной медсестры.
– А стипендия?
– И ее не хватает. Хоть она у меня и повышенная.
– На что же вы, Федор Евгеньевич, деньги-то тратите? –
удивилась Галя.
– На вас, на баб-с, – выдал юный транжира и лучезарно
улыбнулся, нисколько не устыдившись своего сомнительного каламбура.
– Ясно, – кивнула Галя, посерьезнев.
Потом, так же серьезно, выдала ему баночку и отвела в
комнату с мягким диваном.
– Располагайтесь. Когда закончите, позвоните. – Галя
указала на кнопку у изголовья дивана и направилась к двери.
– А вы? – воскликнул он, ринувшись за ней.
– Я буду у себя.
– А я думал, что вы останетесь...
– Здесь не публичный дом, молодой человек, а медицинское
научно-исследовательское учреждение, – сухо отбрила наглеца Галя и, не
оборачиваясь, вышла.
Отстрелялся гражданин Брагин довольно быстро. Уже через
десять минут Галя держала в руке баночку с мутноватой жидкостью, похожей на
плохо разведенный клейстер. Спустя еще десять она наблюдала через окно, как
красавец-донор покидает здание института, резво перемахивая сразу через две
ступеньки.
А через следующие десять минут она приняла решение.
Главное в своей жизни.
И девять месяцев спустя Галя Азарова родила здоровенькую
девочку. С русыми волосами, синими глазами, пухлыми румяными щечками. Назвала
она дочку Алиной и дала ей свою фамилию.
4
Алина осталась в кухне одна. Девушка не раскаивалась в своих
словах, потому что давно хотела высказать матери все. Ведь сколько она себя
помнила, постоянно слышала от нее одно и то же – я все тебе отдала, всем
пожертвовала... И Алина, помнится, вечно с детства страдала от чувства вины,
мечтая о том дне, когда в их квартире появится какой-нибудь добрый дядя,
который полюбит маму, оденет ее, обует, сводит в ресторан, а Алине купит
хорошую ракетку. Но дядя все не появлялся, зато вместо него к ним однажды
заглянула мамина сестра, которая пожелала взять на себя обязанности мифического
благодетеля, то есть помочь материально. И каково же было Алинино изумление,
когда она услышала, что мама от тети Розиной помощи брезгливо отказалась.
Вот с того дня Алина маму жалеть перестала. А как бы здорово
было, согласись та тогда на предложение «почелночить» вместе с Розой. Глядишь,
к сегодняшнему дню и у них было бы три машины. И не пришлось бы Алине продавать
свою невинность богатому уроду. Она подарила бы ее какому-нибудь сказочному
принцу. Или дипломату. А потом вышла бы за него замуж и уехала в Лондон...
Однако пока дела обстоят так, что о Лондонах нечего и
мечтать. А надо собирать волю в кулак, много тренироваться, мало есть,
принимать витамины, опять тренироваться и идти к своей цели напролом.
На тренировку Алина приехала вовремя. Успела даже
потрепаться с девчонками волейболистками, которые недавно вернулись из Швеции,
и позволить влюбленному легкоатлету погладить свое бедро. Она хотела еще выдать
ему авансом страстный поцелуй, но побоялась, что увлечется и забудет о времени.
А опаздывать, раздражая тем самым тренершу, было опасно. Тем более теперь,
когда у той новая фаворитка.
