Но Алина надежд Василия Ивановича оправдывать не собиралась.
Он был ей отвратителен. Возможно, лицом он напоминал Эдика, которому она
когда-то хотела продать свою девственность, но в остальном... Наглый, жирный,
вонючий! Да ни за какие деньги она не согласилась бы лечь с ним в койку!
– Так что, лапа моя? – продолжал заигрывания Василий
Иванович. – Продолжим наше общение? Приглашаю в ресторан... Поехали?
– У меня работа.
– Ничего, я заеду за тобой после... Во сколько ты
освобождаешься?
– Василий Иванович, мы же с вами договорились... Я ваш
инструктор и только!
– Цену себе набиваешь? – криво улыбнулся мужчина и
погрозил Алине пальцем. – Только учти, со мной этот номер не пройдет...
Подарок на сумму пятьсот долларов и не центом больше... Потом, как я уже
говорил, можешь рассчитывать на нечто более весомое, но...
– До свидания, Василий Иванович, – не дала ему
договорить Алина. – И не забудьте, что послезавтра у нас с вами новая
программа тренировок – усиленная. Так что, умоляю, не пейте перед
занятиями... – А про себя добавила: «И не закусывайте чесноком».
Василий Иванович удалился, заверив инструктора в том, что
сейчас не пьет совсем (наивный, он считал, что от него не пахнет!) Алина
выждала пятнадцать минут и тоже покинула зал. На сегодня ее работа была
закончена, и можно собираться домой. Переодевшись и распрощавшись с коллегами,
она вышла из здания клуба.
Сразу домой идти не хотелось. Там мама, вышедшая на пенсию
по инвалидности, которой не терпится обсудить сразу несколько просмотренных
передач, а заодно пройтись по личной жизни дочери (вернее, ее отсутствию) и
дать несколько советов. Галина уже забыла о том, как сама безрезультатно
пыталась устроить свою судьбу многие годы, и теперь ей казалось, что это очень
просто. Будь она молодой и интересной, мир бы лежал у ее ног. Но ей уже далеко
за пятьдесят, у нее оплывшая фигура и инвалидность, однако ее дочь
необыкновенно хороша собой, так почему же она одинока и бедна? А потому что
дура... Не понимает, что именно сейчас нужно предпринимать попытки к улучшению
своих жизненных условий, а не сидеть, сложа руки... Ведь так и молодость пройдет!
Алина слушала мамины проповеди изо дня в день и так от них
устала, что старалась являться домой как можно позже. Сегодня она планировала
пошататься по магазинам. На покупку стоящей вещи денег не было, но она еще на
прошлой неделе присмотрела в одном итальянском магазине платье и туфли и
сегодня решила зайти туда, чтобы проверить, не купили ли их. Просто так, ради
любопытства. Все равно денег на понравившиеся вещицы нет и никогда не будет...
Платье – скромное, черное, облегающее, но умопомрачительно
шикарное – все еще висело на манекене. И лаковые лодочки, идеально подошедшие
бы к нему, никто не купил. Алина полюбовалась на них и, отказавшись примерить,
покинула магазин.
– Алина? – услышала она удивленный возглас, пройдя от
двери бутика к остановке несколько метров. – Неужели это ты?
Девушка обернулась. Перед модным магазином припарковалась
иномарка, и из ее окошка выглядывала молодая женщина.
– Простите, я вас не знаю, – проговорила Азарова,
удивленно глядя на нее.
– Да как же так? Ты что?
Дама выбралась из своего авто и заспешила к Алине. Она была
невелика ростом, чрезмерно худа и не слишком красива, но выглядела отлично.
Стрижка стильная, цвет волос очень удачный, макияж умеренный, очки с дымкой
явно привезены из Европы, так же как и одежда. В общем, женщина олицетворяла
собой успех, что делало ее в Алининых глазах во сто крат прекраснее.
– Ну что, так и не узнаешь? – требовательно спросила
незнакомка, подойдя и снизу вверх смотря на Алину.
– Простите...
– Это же я, Снежа!
– Кто?
– Снежана Ганина!
И молодая дама, взвизгнув, кинулась к Алине обниматься. Та
позволила ей прижать себя к плоской груди, но лишь потому, что растерялась. В
голове почему-то не укладывалось, что эта Снежана, и та – одно и то же лицо...
– А ты все такая же красавица! – воскликнула Снежана,
отстранившись. – Хотя нет, вру, стала еще прекраснее. Превратилась в
настоящую женщину...
Алина понимала, что должна что-то сказать, например ответный
комплимент, но не могла выдавить из себя даже приветливого междометия. Хорошо
еще, что Снежана сама тараторила без умолку и захлебывалась радостью от
встречи. Незлопамятная Ганина уже забыла о том, что их так называемая дружба
закончилась перед ее свадьбой.
– Как твои дела? Надеюсь, неплохо? У меня вот все отлично.
Только из Англии вернулась, я там год жила, тренировала детишек лордов. И все
вроде бы устраивало, но надоело. Чужая страна – она и есть чужая!
– Понятно, – сумела наконец промямлить Алина.
Она знала, что карьеру теннисистки Снежана закончила сразу
после победы на Уимблдоне. Заявила журналистам, что устала от большого спорта и
мечтает о покое, о простом женском счастье. После Азарова о ней больше ничего
не слышала.
– Так как дела, Алина? Что у тебя нового? – продолжала
Снежана словесный артобстрел. – Как на личном фронте? Хотя о чем я... Как
пить дать ты замужем за каким-нибудь олигархом...
«Ага, конечно! Жены олигархов ездят по городу на
общественном транспорте и ходят в спортивных костюмах... – раздраженно
подумала Алина. И уже совсем зло: – Она дура или издевается?»
– Алин, ну что ты как неродная? – трясла ее за руку
Снежана.
Похоже, ей очень хотелось увидеть ответную радость.
Совершенно одичала в заграницах-то!
– Я не замужем, – холодно ответила Алина.
– Не торопишься? Что ж, наверное, и правильно. А я
по-прежнему замужем. И, знаешь, мне ужасно это нравится... Кстати, я уже не
Ганина. Теперь я Малахова! Как ушла из спорта, взяла фамилию Семы.
Алина кивнула. Ну, конечно, Малахова, кем же ей еще быть?
Кроме Макса жениться на Снежане желающих не было. Хотя сейчас она так сильно
изменилась в лучшую сторону, что, возможно, претенденты на ее руку и сердце
объявились бы...
– Я очень за тебя рада, – вымученно улыбнулась ей Алина
и, демонстративно посмотрев на часы, добавила: – Извини, мне идти надо...
– Ты куда-то спешишь?
– Да, домой.
– Так с мамой и живешь? Как она?
– Не очень. Болеет.
– Может, лекарства какие достать надо? Ты не стесняйся,
говори, у меня есть связи...
– Ничего не надо, спасибо.
Она сделала шаг в сторону, но Снежана не желала так скоро
отпускать бывшую подругу.
– Постой, Алина! Еще минуточку, ладно? Я так рада, что тебя
встретила... Знала бы ты, как часто я тебя вспоминала эти годы. И все мечтала,
что мы с тобой снова будем дружить. Мы ведь будем, правда?
