– Вы правы, Алина. Но о давних врагах позже. Давайте сначала
рассмотрим тех, кому ваша смерть выгодна. Итак… Кто ваш основной наследник?
– Поскольку завещания у меня нет, то муж. Но он не может
быть убийцей.
– Почему вы так уверены? Снова интуиция?
– Долго объяснять... Да и не хотелось бы. Тут очень
личное...
– Речь идет о вашей безопасности, – напомнил
Дятлов, – и я настаиваю на конкретном ответе.
– Майкл не мог этого сделать, потому что не покидает своей
квартиры.
– Он что, под домашним арестом?
– Под добровольным домашним арестом. Муж не выходит из дома.
У него агорафобия.
– Что?
– Боязнь открытого пространства.
– И это подтвержденный медицинским обследованием факт?
– Да. Майкл состоит на учете у психиатра, который для
планового осмотра сам приезжает к пациенту на дом.
– А можно с ним познакомиться?
– С психиатром?
– Нет, конечно. С Майклом Валентайном.
– А нельзя ли этого избежать? Я не хотела бы...
– Если так дело пойдет, я вынужден буду отказаться от
сотрудничества с вами, – сурово заявил Дятлов. – Вы должны оказывать
мне содействие, а не препятствовать работе.
– Хорошо, – обреченно выдохнула Алина. – У вас
есть время? Если да, то поедем к Майклу прямо сейчас...
3
Они вошли в квартиру. В ней было темно. Только в самой
дальней комнате – ее от прихожей отделял вытянутый, как кишка, коридор –
брезжил свет. Он был таким слабым, что Дятлову показалось сначала, будто фонарь
с улицы светит. Но он ошибся.
– Мой муж, как всегда, торчит в Интернете, – сказала
Алина. – Наушники, наверное, нацепил, вот и не слышит, что дверь
открылась. Пойдемте, я вас познакомлю.
И, не разувшись, прошла в комнату. Дятлов последовал за ней,
но не сразу, а скинув с ног ботинки – прихожая сверкала чистотой и топать по
вымытому полу в грязной обуви ему было совестно.
– Ваш муж живет один? – спросил у Алины Дятлов.
– Да.
– Какой он аккуратный, – поразился сыщик. – Ни
пылинки, ни соринки кругом.
– Не знаю, кто тут следит за чистотой, но явно не Майкл.
Тем временем кишкообразный коридор был преодолен, и они
вошли в комнату. Алина сразу двинулась к выключателю, чтобы зажечь свет, а
Дятлов рассматривал хозяина. Тот сидел спиной к нему, и оценить сыщик мог
только фигуру и волосы, но то, что он увидел, произвело впечатление. Плечи
широченные, руки накачанные, шея мощная, а темные кудри вьются картинными
локонами.
Когда зажегся свет, супруг Алины вздрогнул и обернулся.
Дятлов, как любой гетеросексуал, к мужчинам тяги не питал, но не мог не
восхититься чертами сидящего за компьютером мужчины. Это ж надо иметь такое
правильное лицо! Ни единого изъяна! Невзрачный Дятлов в молодости мечтал именно
о такой внешности. Чтобы подбородок волевой, взор орлиный, а густые брови
сходились на переносице...
– Алина? – удивленно воскликнул красавец, стаскивая
наушники. – Ты чего вдруг? И не предупредила даже... Я же просил, чтобы ты
обязательно предварительно звонила, а то я бываю небритым, немытым... Или
вообще сплю.
– Привет, Майкл, – сухо поздоровалась Алина с
мужем. – Вообще-то я звонила, но ты не брал трубку...
– А кто с тобой? – спросил Майкл, кивнув на сыщика.
– Частный детектив. Дятлов Павел Евгеньевич.
– Детектив? – Густые брови взметнулись вверх. –
Зачем он тебе понадобился?
– А ты разве не в курсе, что в моем доме совершено
преступление?
– Нет.
– Сидишь целыми днями в Интернете, и ни разу тебе не
попалось...
Майкл не дал ей закончить:
– О том, что убили твою домработницу, я читал. А вот
подробности пропускал мимо. Я не понаслышке знаю, как журналисты любят искажать
факты... – Валентайн щелкнул мышкой, выключая компьютер. – Между
прочим, я ждал, что ты позвонишь и расскажешь мне правду о случившемся. Все ж
таки мы не чужие люди...
Он замолчал, устремив на жену выжидательный взгляд. Но Алина
никак не реагировала ни на его слова, ни на немой призыв к ответу –
безмолвствовала, скучающе рассматривая свои ногти. Дятлову стало ясно, кто в
этой паре любит, а кто позволяет себя любить. Вернее, позволял. Теперь Алина не
удостаивала супруга этой милости...
– Зачем ты приехала? – В голосе мужчины появились
агрессивные нотки.
– Я попросил Алину познакомить меня с вами, – вступил в
разговор Дятлов.
– Не совсем понимаю, зачем?
– Ваша супруга считает, что целью убийцы была она, а не ее
домработница.
– Ах вот в чем дело! – воскликнул Майкл. Говорил он
чересчур правильно, четко выговаривая слова, и Дятлов решил, что русский для
него не родной язык, хоть господин Валейнтайн и знает его в
совершенстве. – И я, естественно, первый подозреваемый?
– Алина вас в данном качестве не рассматривает.
– А вы?
– А я – да, – не стал лукавить Дятлов.
– Понимаю. Я же наследник ее довольно приличного состояния.
– Не зря существует поговорка: ищи, кому выгодно.
– Согласен с вами, не зря. На вашем месте я бы тоже в первую
очередь заподозрил мужа. – Майкл почему-то очень развеселился,
разговаривая с Дятловым. – А чем супруга мотивировала свое убеждение в
моей невиновности, можно узнать?
– Сказала, у вас агорафобия.
– Есть такая напасть, – с дурашливой улыбкой кивнул Валентайн.
Дятлов видел, что Майкл ведет себя неестественно, и это его
настораживало. – Не первый год мучаюсь...
– По дороге сюда я заглянул с телефона в Интернет, почитал
про вашу болезнь и теперь знаю, что страдающие агорафобией привязываются к дому
и весьма трудно покидают его. А все из-за внезапных приступов паники,
возникающих при выходе на улицу. Так?
– Совершенно верно. У меня, к примеру, до обморока доходит.
– Сочувствую вам. Но оказывается, приступы обычно длятся от
десяти до пятнадцати минут и редко превышают полчаса.
– И что из того?
– А то, что по прошествии получаса любой агорафоб становится
вполне способным на убийство.
– Любой, но не я.
– Чем же вы от остальных отличаетесь, можно узнать?
– А вот этим! – И, вытянув руку, Майкл выкатил из-за шкафа
инвалидное кресло. – Дело в том, уважаемый детектив, что я не хожу. У меня
перелом позвоночника, и без посторонней помощи я не могу не только покинуть
квартиру, но и в сортир сходить.
