Я слабо улыбнулась. Вот ведь как иногда поворачивается жизнь. В течение многих лет брала у всех интервью, и вот, теперь интервью берут у меня.
— Видите ли…
— Давай на "ты", — перебила она меня. — Официоз сидит у меня в печёнках. Я, знаешь ли, полжизни положила на то, чтобы не зависеть ни от каких церемоний.
— Как-то не очень убедительно у вас получилось, — пробормотала я, гадая, слишком сильно наглею или всё-таки в рамках допустимого.
Айрин рассмеялась.
— Что поделать. Жизнь иногда поворачивается к нам самой неожиданной стороной, — развела руками она, вторя моим мыслям. — Итак, начинай.
Я нахмурилась, собираясь с мыслями. С чего же всё началось? Ах да, с того злополучного интервью. И нападения барона на замок.
Я стала рассказывать.
Говорящая слушала внимательно и перебивала редко. Поморщилась, когда, перейдя к балу, я изложила историю с вином. И очень заинтересовалась моим дальнейшим рассказом о судьбе Бенсона Бриджа.
— Стало быть, в эту цепь тоннелей с территории замка можно попасть несколькими путями? — проговорила она.
— Выходит, что так. Есть по меньшей мере два входа.
— Этим подземельем точно надо будет поинтересоваться, — задумчиво сказала Айрин. — Как, ты говоришь, он сказал? Пристегните и нажмите на рычаг?
Я кивнула.
— Как ты думаешь, что он имел в виду?
— Либо какая-то пытка, либо казнь. Вернее всего второе, поскольку он велел им уйти. Наверняка что-то крайне изощрённое.
— М-да, — протянула Айрин, постукивая кончиками пальцев по подлокотнику. — В этот потайной ход действительно придётся отправить людей.
— А ты тоже собираешься пойти туда вместе с ними? — с надеждой спросила я.
Обращаться к ней на "ты" было пока непросто, но пожеланиям вышестоящих в ряде случаев предпочтительно идти навстречу.
— Даже и не подумаю, — поморщилась она. — После всего, что ты рассказываешь, я окончательно уверилась в том, что мне там делать нечего. То, что я увижу, мне точно не понравится.
— А я бы хотела ещё раз там оказаться, — вздохнула я, отлично понимая, что шансов попасть в эту экспедицию у меня практически нет.
И кто же, спрашивается, тянул меня за язык?!
— Неужели ностальгия замучила? — осведомилась Говорящая.
— Нет. Просто я собираюсь написать статью о палачах, — доверительно сообщила я, заодно прикидывая, можно ли уже забросить удочку на предмет интервью с королём, или лучше всё-таки подождать ещё немного. — А там наверняка найдётся много интересного материала.
— Да, о том, что ты собираешься писать о палачах, теперь, кажется, знает весь город, — усмехнулась она. — Как тебе пришло в голову интервьюировать палача перед собственной казнью?
Я пожала плечами, невольно содрогнувшись при воспоминании.
— А что мне было делать? Не пощады же у него просить?
— Это верно. Просить у палача пощады бессмысленно, — мрачно согласилась она, вспоминая, кажется, о чём-то своём.
Чак вильнул хвостом и положил морду ей на колени, словно почувствовал настроение хозяйки.
— Можно я его поглажу? — спросила я. Вдруг ужасно захотелось запустить руку в густую двуцветную шерсть.
— Конечно, — кивнула она.
— А он не откусит мне руку? — уточнила я на всякий случай.
— Если ты потянешься этой рукой к моему горлу, тогда запросто.
— Буду иметь в виду, что нападать на тебя надо только тогда, когда его нет рядом, — хмыкнула я.
— Тебе это не удастся, — отозвалась Говорящая. — Он рядом со мной всегда.
— А…король? — я подняла на неё вопросительный взгляд.
Она кивнула в знак подтверждения.
— Всё верно. Рядом с королём тоже всегда находится такой пёс. Рональд.
Я осторожно погладила пса по спине. Никаких возражений он не выказал, и я принялась ласкать его двумя руками, долее не опасаясь внушительных зубов. Секунд через десять Чак перевернулся животом кверху.
— Он признал тебя за свою, — улыбнулась Айрин.
Чувствуя, что разговор перешёл в менее формальное русло, я решилась затронуть беспокоившую меня тему.
— Айрин, могу я задать один вопрос?
— Конечно.
— Я понимаю, что моя судьба решится завтра на суде. Но что будет с Кентоном?
— А что ему сделается? — удивилась она.
Я заколебалась. Говорил ли Кентон о своих претензиях на графский титул? Если нет, то, возможно, мне тоже не следует об этом упоминать. По словам Кентона, если ему не поверят, то могут осудить за самозванство. Пожалуй, пока благоразумнее будет промолчать.
— Рейвен объявил его вне закона и отобрал всё имущество.
Я решила ограничиться этой частью истории.
— Рейвену сейчас своё бы имущество сохранить, — отозвалась Айрин. По тому тону, которым она произнесла эти слова, я окончательно убедилась в том, что Говорящая на нашей стороне, а это уже было немало. — Без чужого он точно перебьётся. На этот счёт у короля даже сомнений не возникнет. Так что не волнуйся: стоять с протянутой рукой твоему Кентону не придётся.
— Я об этом и не беспокоилась, — небрежно отмахнулась я, хоть и испытала в душе чувство глубокого облегчения. — Но просто он грозился, что может жениться на богатой женщине, дабы исправить своё положение…
— А ты поверила?
— Нет, — вынужденно признала я. — Но просто… Он же не привык жить…ну…так, как я. Каково бы ему было сейчас вдруг остаться без всего?
Забавно: ещё недавно я презирала таких, как он, именно за это. А сейчас поняла, что презирать надо совсем за другое. И, кажется, костьми была готова лечь, лишь бы он продолжил иметь всё то, к чему привык.
— С ним всё будет в порядке, — заверила меня Говорящая. — А теперь давай вернёмся к твоей истории. К завтрашнему дню надо хорошо подготовиться. Ты стала свидетельницей того, как Рейвен приказал расправиться с главой гильдии. Что было потом?
Я рассказала про позорный столб, про то, как Рейвен вторгся в мой дом с цветами и попытался взять меня силой, про то, как Кентон пришёл без цветов, но зато вынудил Рейвена уйти. И испытала чувство благодарности к Говорящей за то, что она мягко настояла на отсутствии при этом разговоре Кентона. Даже невзирая на то, что он сам был свидетелем пересказываемого мной эпизода, в его присутствии я бы испытывала во время повествования значительно большую неловкость. Следующей на очереди была история с приговором Кентону и его освобождением, для которого были использованы не слишком законные методы. Я задумалась, решая, о чём стоит, а о чём не следует рассказывать Айрин, и можно ли попросту пропустить весь этот эпизод. Но без него картина никак не складывалась; к тому же я пришла к выводу, что Кентон никак не мог не поднять эту тему во время разговора с королём. И уже собиралась рассказать обо всём без утайки, как вдруг Говорящая поднесла палец к губам.
