Одним из тех, для кого этот день определённо оставался рабочим, был проводивший церемонию священнослужитель, и это заставляло меня искренне ему сочувствовать. Он долго и нудно читал нескончаемый текст, который без сомнения успел изрядно ему надоесть.
— Абигайль Аткинсон, согласна ли ты взять в законные мужья присутствующего здесь Кентона? — с торжественной скукой в голосе спросил он.
Я посмотрела на священника с нескрываемой жалостью.
— Скажите, святой отец, а сколько раз в день вам приходится задавать этот вопрос?
Я говорила без всякой задней мысли, но тут же почувствовала, как длинные пальцы Кентона сомкнулись на моей шее.
— Абигайль, ты собираешься брать интервью у святого отца прямо сейчас?
По доброй улыбке на его лице я поняла, что в случае положительного ответа его руки сожмут моё горло со всей той силой, какой и следует ожидать от страстно любящего жениха.
Аудитория оживилась. О том, что невеста брала интервью у палача во время собственной предполагаемой казни, все уже знали. И теперь с интересом ожидали дальнейшего развития событий.
— Нет! — поспешила пойти на попятный я.
— Нет?! — изумился по-своему истолковавший мои слова святой отец.
— То есть да, — тут же исправилась я.
Священник уставился на меня совсем уж непонимающе.
— Так, вы двое, определитесь, на чей вопрос я должна отвечать в первую очередь, — сердито сказала я.
Святой отец и Кентон переглянулись.
— Вы не против? — осторожно спросил священник.
— Пожалуйста-пожалуйста, — передал инициативу в руки церкви жених.
— Итак, дочь моя, согласна ли ты выйти замуж за присутствующего здесь Кентона?
— Вот теперь всё понятно, — одобрительно кивнула я.
— И???
— Согласна.
Священник вздохнул с видимым облегчением.
— А ты, Кентон Велдон Алисдейр, граф Торнсайдский, согласен взять в законные жёны присутствующую здесь Абигайль?
По выражению глаз Кентона я поняла две вещи. Во-первых, да, он готов взять в жёны присутствующую здесь Абигайль. А во-вторых, он намерен отомстить присутствующей здесь Абигайль за только что устроенную ею выходку. Я закатила глаза и приготовилась более или менее смиренно принять эту месть.
— Вот эту-то? — с большим сомнением спросил Кентон, глядя на меня критическим взглядом.
— А… ну… да, — нерешительно кивнул священник, кажется, засомневавшийся, уж не присутствует ли поблизости ещё какая-нибудь Абигайль Аткинсон.
— Ох, даже и не знаю, — покачал головой Кентон.
— Что значит "не знаю"?! — возмутилась я. Мои слова были встречены возгласами поддержки со стороны женской части аудитории. — Сначала соблазнил бедную невинную девушку, а потом "не знаю"?!
Про невинную — это у меня как-то само с языка сорвалось.
— Кто соблазнил, я?! — возмутился Кентон, благоразумно оставляя тему последнего эпитета в стороне. — Да ты сама ко мне пришла!
В часовне стало более шумно, чем бывало обычно. Зрители из задних рядов активно перемещались вперёд.
— Вот именно! Так соблазнил девушку, что она даже сама к тебе пришла! И вообще, если тебя что-то не устраивает, зачем было делать мне предложение?
— Хочу тебе напомнить, что первой мне сделала предложение именно ты.
— Когда это?!
— Уже забыла? У тебя дома! Ты ещё сказала, что моё присутствие тебя компрометирует.
— С чего бы это?
— Я и сам в замешательстве. Может быть, из-за того, что я тогда парился у тебя в ванне?
Судя по выражению лица Говорящей, она прикидывала, что оказалось интересней наблюдать, помолвку или свадьбу. Лицо Рауля, как и большую часть времени, оставалось непроницаемым. Люк азартно скрипел пером. Ну, что уж там, пускай скрипит. Можно подумать, он забыл, что грубые ножницы цензуры удерживают теперь именно мои маленькие ручки. Опубликовать всё это я ему не дам, а вот конфискую с удовольствием. Буду читать и согреваться от смущения долгими зимними вечерами.
— Подумаешь, какое дело! — фыркнула я. — Вот если бы я тогда лежала в той ванне вместе с тобой…
— Дети мои, — не выдержал святой отец, — если вы передумали вступать в брак, то, может быть, я пойду?
— Что значит "передумали"?! — возмущённо воскликнул Кентон.
— Жените нас скорее, мы целоваться хотим! — подхватила я.
— Так не могу я вас поженить, пока молодой человек не ответит на мой вопрос, — ехидно заметил священник.
— Отвечай на его вопрос, — велела я Кентону.
— Согласен, — уверенно заявил Кентон.
— Объявляю вас мужем и женой! — торопливо объявил священник, пока мы не успели внести в ход церемонии бракосочетания ещё какие-нибудь поправки. — Жених может поцеловать невесту.
— А невеста — жениха? — решила на всякий случай уточнить я.
Священник понял, что расслабился слишком рано.
— На этот счёт в инструкциях по проведению церемонии ничего не сказано, — развёл руками он. — Хотите, я прямо сейчас сгоняю к верховному патриарху, дабы уточнить этот вопрос? Много времени это не займёт, я так думаю, дней восемь-десять.
О, а у святого отца пробудилось чувство юмора! Вот что значит своевременно нарушить рутину.
— Ладно, раз инструкция молчит, будем действовать по наитию, — постановил Кентон.
По наитию мы действовали долго и со вкусом.
Когда бракосочетание всё-таки состоялось, что вызвало среди присутствующих шквал эмоций — некоторые гости, сидевшие у них за спиной, определённо делали ставки, — Рауль повернулся к Айрин и тихо сказал ей на ухо:
— У нас на свадьбе всё точно будет гораздо более скучно и банально.
Говорящая склонила голову, пряча улыбку. Она отлично это знала. Равно как знала и то, что ей всё равно. Лишь бы с ним. И лишь бы навсегда.
Рауль всё-таки посетил Стонрид с инспекцией. Впоследствии они что-то обсуждали по этому поводу с Кентоном, однако подробности мне неизвестны: на той встрече я не присутствовала, а расспрашивать мужа по горячим следам не стала: у нас и без того с ним было чем заняться. А на следующий день после церемонии король со свитой покидали Торнсайд. Мы очень тепло попрощались с Айрин и более официально с Раулем. Однако, когда он уже садился в карету, я опомнилась и воскликнула:
— А как же интервью???
Рауль обернулся, снимая ногу с ведущей в карету выдвижной ступеньки. На его губах играла лёгкая улыбка.
— Когда приедете в столицу на свадьбу, тогда, возможно, я дам тебе интервью, — ответил он. — Если, конечно, смогу найти для этого время.
