Но Андрей Альбертович не притронулся к ней. Постоял минут
десять и ушел. А утром позвал девушку к себе в комнату и сообщил, что
решил оформить над ней опекунство. Конечно, если Эллина желает, то может
отправляться в приют, а если нет, он готов оказать ей услугу. Все ж не совсем
чужая – столько лет бок о бок прожили. «Так что ты выберешь? –
спросил он напоследок. – Приют или опекунство?»
Эллина выбрала последнее. Она хотела жить тут, а не в
приюте. Даже если за право остаться в родной квартире ей надо будет
расплачиваться своим телом (ведь ясно же, что Ярскому от нее нужно именно это).
В конце концов, Андрей Альбертович не стар, не безобразен, он приятен,
ухожен, чистоплотен. Лечь с ним в постель будет не противно, только немного
страшно...
Так думала Эллина в то утро. А через несколько недель
оказалось, что она ошиблась. Было и противно, и страшно! Страшно, даже несмотря
на то, что Эллина, попривыкнув к Ярскому, перестала перед ним робеть.
К тому же от нее не укрылось, какое магическое воздействие оказывает на
чекиста ее красота, ее свежесть, и она радовалась про себя: он такой же, как
все, значит, с ним будет так же легко. Наивная, она привыкла иметь дело с
подростками, а не со зрелыми мужчинами, вот и переоценила себя и свои чары.
Глупенькая, она совсем ничего не понимала в вопросах интимной жизни, считая,
что все сводится к объятиям. Неопытная, она считала, что, разок допустив
Ярского к телу, она обеспечит себе спокойную жизнь.
Прозрение наступило в ту ночь, когда Ярский лишил ее
невинности. Грубый, агрессивный, нетерпеливый, он чуть не разорвал Эллину.
Ненасытный, он набрасывался на нее еще и еще. Эгоистичный, он не спрашивал,
хочет ли его Эллина, и совсем не думал о ее удовольствии. Непреклонный, он брал
ее даже тогда, когда она молила его дать ей хоть час отдыха...
И так всю ночь!
Из ночи в ночь, из года в год...
Страшно и противно.
А еще больно! Особенно в первый раз. Эллина едва
сознание не потеряла, когда Ярский взял ее. Утром даже встать не могла, так у
нее все болело. Иначе бы она убежала от этого страшного мужчины! Уж лучше в
голоде, холоде, под забором, чем в тепле, сытости, но под одним кровом с
чудовищем...
Так думала Эллина, проснувшись после ночи «любви», и
продолжала думать еще несколько дней – страшных дней, когда ее нутро
разрывалось от адской боли в то время, пока чудовище удовлетворяло свою похоть.
А потом она притерпелась. Эллина научилась абстрагироваться от мерзости
происходящего и стойко переносить физические муки. Но отвращение к сексу у нее
осталось на всю жизнь. Ни с одним из многочисленных любовников она не только не
получала удовольствия (включая любимого Малыша), но даже не испытывала ни к
одному из них плотского влечения (к Малышу испытывала, но как только дело
доходило до секса, она словно льдом покрывалась). Ярский сделал ее фригидной.
Но в то же время помог осознать главное: секс – это то оружие, которым
настоящая женщина может победить мужчину. Уяснив это в возрасте двенадцати лет,
Эллина всю оставшуюся жизнь добивалась своих целей через постель. Противно,
конечно, но терпимо, а главное – действенно!
Глава 6
Прошло два года с тех пор, как Ярский стал опекуном Эллины.
За это время Васнецовы успели переехать, а их комнату занял другой коллега
Андрея Альбертовича, некто Клюев, который вскоре женился и привел в дом молодую
супругу. Еще каминная зала лишилась своего главного атрибута – камина, его
разобрали и увезли куда-то – наверное, на дачу какого-нибудь большого
человека. В остальном же все было по-старому. А вот сама Эллина очень
изменилась. За это время она превратилась в настоящую женщину. И еще
больше похорошела. Исчезла подростковая угловатость, во взгляде Эллочки, кроме
озорства, появилась томность зрелой дамы. Бутон ее женственности к пятнадцати
годам полностью раскрылся. А раскрывшись, очаровал всех мужчин, включая
обитавших с ней под одной крышей холостого доктора и женатого чекиста. От Ярского
это не укрылось, и он стал бешено ревновать свою «дочь».
Ревность эта проявлялась страшным образом. Если Клюевы,
ссорясь, кричали, обзывались, иной раз швыряли что-нибудь друг в друга, то
Ярский устраивал Эллине совсем другие сцены: иногда душил ее, иногда выкручивал
руки, иногда хлестал по щекам, но все это в полнейшей тишине. Молчал сам и
Эллине пикнуть не позволял! Стоило ей приоткрыть рот, как он зажимал его своей
большой ладонью так сильно, что девушке нечем было дышать, и принимался бить ее
еще больнее и яростнее. После экзекуции он, как правило, насиловал Эллину.
А потом запирал в комнате на целый день, оставляя таз для того, чтобы было
куда справить нужду.
Вот тогда Эллина его по-настоящему возненавидела! Чувство
неприязни, испытываемое ею к Ярскому, переросло в такую мощную ненависть, что
девушка стала мечтать об одном – чтоб он умер. «Хоть бы он сдох, –
денно и нощно думала она, памятуя о том, что мысли могут
материализоваться. – И я спляшу на его могиле...»
Но Ярский и не думал умирать. Он был здоровым мужчиной в
полном расцвете сил, в ГПУ (оно пришло на смену ВЧК) уже несколько лет
занимался кабинетной работой, поэтому не сталкивался с преступниками лицом к
лицу, так что надеяться на то, что его убьют в какой-нибудь перестрелке, не
приходилось.
Но однажды ночью во время очередного полового акта из лона
Эллины хлынула кровь. Перепуганный Ярский вынужден был обратиться за помощью к
соседу-медику. Гуляев, оказав пациентке первую помощь, долго смотрел на
чекиста. В его взгляде читались осуждение и гадливость, но он справился с
собой и ничем не выказал своего отношения к Ярскому, только сообщил:
– У девочки внематочная беременность. Ее нужно везти в
больницу и оперировать... – И, сокрушенно качнув головой, добавил: –
Не знаю, сможет ли она после этого родить!
Эллину отвезли в больницу, оперировали, но выписали не
скоро. Девушка очень плохо себя чувствовала, постоянно жаловалась на боли.
Врачи недоумевали, откуда они берутся, ведь все уже зажило (молодой организм
быстро справился с болезнью), не догадываясь о том, что Эллина просто-напросто
симулирует. Ей так нравилось в больнице, где все с ней были ласковы, заботились
о ней, а главное – не домогались, что хотелось здесь остаться навсегда. Но
сказка кончилась через месяц. Эллину все же выписали.
Когда Ярский приехал забрать «дочь», медики настоятельно
рекомендовали ему отправить девушку на воды. Тот, вняв совету врачей, купил ей
путевку в Кисловодск. Эллина была на седьмом небе от счастья, ведь сам он
отправиться с ней не мог – работа.
Первая неделя пролетела как один день. Эллина окрепла,
воспряла духом и вновь обрела свое очарование. У нее тут же появилась
толпа поклонников. Из них девушка выделила одного, самого молодого,
романтичного, прекрасного, и позволила ему за собой ухаживать. Юноша дарил Эллочке
цветы, посвящал ей стихи и постоянно целовал ее некрасивые кисти. Эллина почти
влюбилась в него и решила отдаться – тогда она еще надеялась на то, что с
другим партнером найдет в сексе прелесть. Но она ошиблась! Никакого
удовольствия она не получила. Но зато ей не было ни больно, ни страшно и не
противно... Никак! Все равно что перетерпеть не очень приятную процедуру,
такую, например, как принятие вонючей грязевой ванны.
