Эллина промолчала. Естественно, она знала, но никогда не
думала, что это ее умение пригодится в таком деле, как шпионаж.
– Гражданка Берг, так вы согласны, чтоб я вам помог?
Гражданка Берг кивнула. Ей очень хотелось в Германию!
Глава 3
На берлинском вокзале Эллину встречал сам фон Штайнберг. Он
вручил ей огромный букет белых лилий и отвез на красном «Мерседесе»-кабриолете
в свой дом. Это было роскошное строение в готическом стиле – настоящий
замок. Внутреннее его убранство поразило Графиню не меньше, чем фасад:
антикварная мебель, старинные ковры, картины и огромное количество книг.
А какой вокруг замка сад! Эллина могла часами бродить по его аллейкам,
вдыхая упоительный аромат цветов. Днем Хайнц присоединялся к ней не
часто – он был очень занят, а вот вечера проводил с ней. Они либо сидели в
гостиной у камина и пили выдержанный коньяк, либо в беседке любовались закатом,
либо в библиотеке листали раритетные книги. Иногда они вместе музицировали.
Хайнц изумительно играл на рояле, Эллина тоже неплохо, и из них вышел отличный
дуэт. Особенно хорошо у них получалось играть в четыре руки детскую песенку
«Малышка Элла». Очевидно, потому, что мотив ее был очень прост, но Хайнц
находил причину в другом.
– Эта песня будто про тебя написана, – говорил он,
садясь за рояль. – Во-первых, тебя тоже зовут Эллой, а во-вторых, девочка
из песни постоянно крадет что-то у мальчиков: то мячик, то конфетку, то
оловянных солдатиков, но у одного из них она похитила сердце. Ты такая же, моя
малышка, только ты похищаешь всегда одно и то же – сердца, не размениваясь
на всякие мелочи... Мое, по крайней мере, стало твоим навсегда! – Хайнц
начал наигрывать мотив, кивком приглашая Эллину присоединиться. – Пусть
эта песня будет нашим гимном?
Эллина смеялась в ответ, но садилась рядом и с удовольствием
музицировала, удивляясь тому, как человек с таким изысканным вкусом может
любить столь примитивное произведение.
Но они довольствовались не только самодеятельными
концертами. Почти каждый вечер они ездили либо в оперу, либо в филармонию, либо
в театр. Иногда в общественных местах они пересекались со знакомыми Хайнца, и
Эллина старательно запоминала их имена, сильно сомневаясь, что люди эти
представляют интерес для спецслужб.
Дважды фон Штайнберг водил любимую в гости к друзьям, и хотя
оба раза они бывали в доме офицеров СС и все беседы за столом велись о
политике, ничего принципиально нового для себя Эллина не узнала.
Однажды, когда Хайнц отсутствовал, она пошла в город одна,
чтобы купить сувениры. В одной из лавок к ней подошла женщина и сунула в
карман записку. Эллина незаметно вытащила ее и прочла: «Через десять минут на
лавочке у фонтана».
По прошествии указанного времени Графиня сидела на
положенном месте. Она нервничала и злилась. И злилась больше на себя,
дурочку, решившую, что ее на время пребывания в Германии оставят в покое.
Наивная, она думала, что предоставлена тут самой себе, а оказывается, находится
под неусыпным контролем советских спецслужб...
– Не оборачивайтесь, – услышала Эллина за спиной
негромкий мужской голос. – Просто сидите и слушайте. Завтра в доме адмирала
Канариса будет устроена вечеринка для узкого круга. Фон Штайнберг в числе
приглашенных, но есть огромная вероятность, что он туда не собирается. Вы
обязаны убедить его пойти на вечеринку и сопроводить его. Когда окажетесь в
доме Канариса, изучите расположение комнат и вычислите, где находится рабочий
кабинет хозяина. Вы должны попасть внутрь и сделать несколько снимков. Особое
внимание уделите сейфу и окнам. Если увидите на столе какие-либо бумаги,
сфотографируйте и их...
– Чем? – едва разлепив губы, произнесла Эллина. Но
ответа на свой вопрос не получила. Мужчина, будто не услышав, продолжал давать
инструкции:
– На следующий день после выполнения задания вы в это же
время придете сюда. Катушку с пленкой положите в сигаретную пачку, которую,
покурив, выбросите в урну.
Это было последнее, что услышала Эллина. Когда она
обернулась, за ее спиной уже никого не было. Зато в сумочке, оказавшейся
открытой, лежала миниатюрная камера. Но не она привлекла внимание Графини, а
невзрачная коробочка, внутри которой покоилась маленькая капсула с прозрачной
жидкостью.
«Яд, – внутренне содрогнулась Эллина. – На случай,
если меня застукают...»
И вот тут до нее наконец дошло, во что она дала себя
втянуть. В серьезную политическую игру, в которой любой неправильный ход
может грозить ей смертью! От осознания этого Эллина едва не впала в истерику.
Хотелось рыдать, кричать и обзывать себя дурой. Но, справившись с первым
приступом паники, она заставила себя обдумать сложившуюся ситуацию и решить,
как ей надлежит действовать. Сначала ничего толкового в голову не приходило, но
немного погодя, когда Эллина твердо уяснила, что рисковать собой ради
выполнения задания не намерена, к ней пришло решение...
Когда Хайнц вернулся домой, он застал любимую в кровати. Она
лежала поверх покрывала с закрытыми глазами, бледная и невероятно красивая. На
полу возле ложа валялся пузырек из-под снотворного. Пустой!
– Элла! – страшно закричал Хайнц и бросился к Графине.
Она с трудом разлепила веки и чуть слышно прошептала:
– Прощай, любимый!
На самом деле состояние ее было более-менее нормальным.
Выпила она не все таблетки, а лишь десять штук и сделала это за несколько минут
до прихода Хайнца. Она не хотела рисковать своей жизнью.
Фон Штайнберг схватил ее на руки и потащил в ванную. Там он
влил ей в рот полтора литра воды и вызвал у нее рвоту. Когда желудок Эллины был
очищен, Хайнц умыл любимую, завернул в махровое полотенце и отнес ее обратно на
кровать.
– Зачем ты это сделала? – спросил он, улегшись рядом и
обняв Эллину за подрагивающие плечи.
– Я не могла тебя предать, – прошептала она в
ответ. Эта фраза была заготовлена заранее. Звучала она, конечно, излишне
пафосно, но Эллина решила, что именно такие слова произведут впечатление на
барона. – Но не имела права отказаться...
– О чем ты, милая?
– Завтра у Канариса вечеринка?
– Да, но откуда ты знаешь?
– Ты приглашен, не так ли?
– Совершенно верно. Он всегда меня зовет, но я неизменно
отказываюсь. Не люблю эти сборища...
– А если б я попросила тебя пойти?
– Ты же знаешь, для тебя я готов на все... – Хайнц
отстранился и пристально посмотрел Эллине в глаза. – К чему ты
клонишь?
– Мне приказали уговорить тебя сводить меня на эту
вечеринку, а потом... – Она прикрыла веки, и из-под ее длинных ресниц
покатились слезы. – Потом, когда я окажусь в доме, пройти в кабинет
хозяина и сделать фотографии...
Фон Штайнберг напрягся.
