Встреча давних влюбленных состоялась через семь лет на
вечере выпускников института. Лена тогда уже вышла замуж, родила, а Саня только
собирался связать себя узами брака. И вот они встретились. Данченко, как
увидел свою ненаглядную, сразу забыл о невесте и пошел за Леной, как крыса за
дудочкой Нильса. Разгорелся нешуточный роман. Алекс бросил невесту. А вот
Лена уходить от супруга не захотела. У них был совместный ребенок, да и
жили они неплохо. Короче, Алекс остался на положении любовника и пребывал в
этом качестве многие годы...
Он расставался с Леной. Иногда надолго. Порой они не
виделись по нескольку лет. Но все равно, когда Алекс оказывался в Москве, он
выходил на «Динамо», брел к дому своей пассии и стоял под окнами, пока она не
выглядывала или не выходила.
Два года назад он поставил вопрос ребром. Ее сын к тому
времени уже вырос, и можно было не бояться, что развод родителей ранит ребенка,
но Лена все не решалась... Тогда решился Алекс. Он вырвал ее из своего сердца.
С мясом! Как он страдал в разлуке, не знает никто. Его привязанность к
Лене была почти маниакальной, а любовь болезненной, без нее он почти умирал...
Но не умер. И теперь даже был рад, что пережил те страдания, ибо сейчас
чувствовал себя «бронебойным» и был уверен, что никто уже не сможет сделать ему
больно.
«Я больше никогда не полюблю, – говорил он
себе. – Не сумею. А скорее, не позволю себе этого. Потому что не желаю
подставлять себя под удар. Жить со свободным сердцем проще и спокойнее. Теперь
только необременительные отношения. И никаких привязанностей. Не говоря
уже о любви!..»
– Сань, – донесся до Алекса голос брата. – Ты
опять к ней, что ли?
– Нет, Серый, та история окончена, – ответил Александр
и мысленно порадовался тому, что сердце его при этом не екнуло. –
Я на самом деле по инерции тут вышел...
– Ты где остановился? – поинтересовался брат, зная, что
Алекс свою квартиру давно сдает.
– Нигде пока. Только прилетел... – «И за мной уже
следят», – хотел добавить Алекс, но воздержался. – Думаю сейчас к
отцу съездить, а там посмотрим...
– Сань, приезжай ко мне...
– Отец обидится.
– Да, может, – согласился Сергей. – Ладно,
оставайся у него, а я, как смогу, подъеду...
– Хорошо, брат, до встречи!
Алекс повесил трубку на рычаг.
Покинув будку, он прошел несколько метров и остановился
возле торговой палатки с вывеской «Товары по сниженным ценам». Алекс посмотрел
на свое отражение в витрине магазина и бесстрастно отметил, что выглядит
гораздо моложе своих лет: фигура сохранила спортивную стройность, лицо –
гладкость, осанка – молодцеватость. А вот чем он мог по-настоящему гордиться,
так это зубами – в его рту до сих пор не было ни одной пломбы.
Насколько он помнил, его отец тоже никогда не страдал
кариесом (два коренных он сломал во время войны, и на них пришлось надеть
коронки, остальные оставались целыми). Собственно, Егор Данченко вообще ни от
каких болезней не страдал. Был на удивление здоровым человеком, и это при том,
что родился он полумертвым! Алекс ни разу не видел, чтобы отец лежал в постели,
кашлял или жаловался на головную боль. И его богатырское здоровье нельзя
было ничем объяснить. Егор никогда не вел правильный образ жизни. Он любил
выпить, курил, ел жирную, острую пищу, недосыпал, спортом занимался только
экстремальным, типа скалолазания или автогонок. Близкие друзья выговаривали
Егору, что он себя не бережет, мол, у него сын, и его нужно вывести в люди, а
коли так, необходимо относиться к своей жизни более ответственно. Свернешь
голову в горах, говорили ему, кто твоего Саньку на ноги поставит?
«Ничего со мной не случится! – беспечно отшучивался
Егор. – Я ж заговоренный. А умру я в девяносто лет в объятиях
двадцатилетней красотки! Так что не волнуйтесь за меня и сына, у нас впереди
еще много десятилетий...»
Алекс так часто слышал это от отца, что воспринимал его
слова как догму. Наверное, поэтому, когда Егор пропал, Санька долго не верил,
что он погиб. Думал, вернется, обязательно вернется, не сразу, так через месяц,
год, десять лет...
Но отец исчез бесследно!
Это произошло в четверг. Саша доделывал домашнее задание и в
скором времени собирался лечь спать (он рано ложился, потому что школа
находилась далеко от дома и нужно было вставать ни свет ни заря), когда
зазвонил телефон. Папа взял трубку и завел с кем-то разговор. Беседа длилась
минуты три, а когда закончилась, отец стал быстро собираться. Он натянул на
себя брюки, свитер, накинул кожаную куртку, а перед самым выходом из дома
прихватил из кабинета портфель.
– Ты ложись, сынок, – бросил папа на прощание. –
Я скоро вернусь!
Больше Саша его не видел. Отец как сквозь землю провалился.
Его искали. Долго. Но не смогли выяснить даже то, в каком
направлении он двинулся, выйдя из дома. На улице в тот день было ужасно холодно
да еще дождь накрапывал, прохожих было мало, а те, что были, прятались под
зонтами. Никто не смог помочь следствию.
В итоге Егора Данченко зачислили в список пропавших
без вести, а его сына отправили в детдом.
Попав туда, Сашка словно в аду очутился. Вообще-то ему было
не привыкать оказываться в «казенных домах». Когда отец уезжал по работе за
границу, его отправляли в интернат, где он жил по нескольку месяцев. Но то был
интернат для детишек дипломатов и партийной номенклатуры, где воспитанники были
примерно такими же, как Алекс. Сейчас же он оказался в самом обычном московском
детдоме. Чистенький, умненький, полненький, он был так не похож на остальных
ребят, что его сразу невзлюбили. В том числе педагоги, которые не
утруждали себя индивидуальными занятиями с учениками, а Алекс так тянулся к
знаниям, что надоел всем детдомовским преподавателям. Его стали травить.
Учителя либо игнорировали его, либо высмеивали. Дети жестоко обзывали, били и
издевались. Они довели Сашку до того, что он стал заикаться. И неизвестно,
во что бы превратился чистенький, умненький, полненький мальчик Александр
Данченко (либо в законченного изгоя, либо в озлобленного монстра), если бы не
давний друг его отца Дубцов. Он появился в детдоме спустя три месяца после
того, как Алекса туда определили. Младший Данченко был с ним незнаком, так как
Дубцов дружил с отцом еще до того, как он родился. Они вместе воевали.
И Егор в 1944-м спас товарищу жизнь. После войны они несколько раз
встречались, но потом потеряли друг друга. И вот спустя много лет Дубцов
нашел Данченко. Пусть не того, кто вынес его с поля боя в 1944-м, а его
отпрыска, но все равно у него появилась возможность вернуть долг... Не Егору, так
Александру, его сыну!
Отцовский друг усыновил младшего Данченко. Ввел его в свою
семью: жена Дубцова, его мать и сын приняли Алекса как родного. Правда,
старушка вскоре умерла, да и супруга Дубцова покинула этот мир очень молодой
(она годилась мужу в дочки – тот женился поздно и отцом стал в очень
зрелом возрасте), так что не прошло и двух лет, как они остались в чисто
мужской компании...
