– Нет, по средам, чтоб в пятницу они уже пришли.
– Сегодня четверг. Значит, последний отчет по делу Эллины
Берг ушел на ее почтовый адрес?
Тот вопросительно посмотрел на шумливую девушку, которая,
очевидно, работала в агентстве секретарем.
– Я все отправила, Василий Борисович, –
отрапортовала она. – Вчера утром, как обычно...
– Выходит, завтра мы можем его получить?
– Да уж сегодня, наверное, можете. По городу-то за сутки
доставляют...
Лариса с Алексом поблагодарили представителей агентства за
информацию и распрощались. Оставаться у сгоревшего здания «Пуаро» дольше смысла
не было, и они направились к машине.
– Думаешь, это совпадение? – спросила Лариса.
– Я не верю в такие совпадения, – сказал Алекс,
забираясь в салон и устраиваясь на сиденье.
– Но откуда?..
Алекс понял, что она имеет в виду, еще до того, как вопрос
был задан, поэтому ответил быстро:
– Телефон, скорее всего, на прослушке.
– Какой ужас! – ахнула она. Почему-то у большинства
женщин тот факт, что их разговоры слушает еще кто-то, вызывает чересчур бурные
эмоции.
– Да нет ничего в этом ужасного... У многих «жучки» в
аппаратах стоят, они просто об этом не знают. Странно, что батя не проверил
свой телефон, хотя он, может, проверял, да давно... – Он увеличил
скорость. – Сейчас приедем домой, я сам посмотрю...
До высотки они домчались за десять минут. Оказавшись в
квартире, Алекс сразу прошествовал в кухню, где на столе лежала трубка радиотелефона,
и взялся ее разбирать.
– А где Михаил Степанович? – поинтересовалась
Лариса, успевшая заглянуть во все комнаты и не обнаружившая ни в одной из них
Дубцова. Симы тоже в квартире не было.
– Его на процедуры повезли. Три раза в неделю он посещает
физиотерапевта. – Алекс рассыпал по столу детали телефона и ткнул пальцем
в небольшую пипочку: – Вот «жучок». Модель не самая последняя. Но не это
главное, волнует другое – кто его поставил... Неужто отцовская
домомучительница?
– Сима? – несказанно удивилась Лариса. Она, так же как
и Алекс, мельком видела домработницу Дубцова и решила, что она добродушная,
разбитная и очень недалекая бабенка.
– Не хочется оговаривать бедную женщину, но больше некому.
– Почему это? Разве в доме, кроме нее, никто не бывает?
– Это надо у бати спросить, я не знаю...
– Вот и не стоит делать скоропалительные выводы, –
сказала Лара. – Поехали лучше к Эллине наведаемся...
– В больницу?
– Вообще-то я имела в виду дом, в котором она жила последнее
время. Надо ящик проверить, вдруг отчет уже пришел... А потом можно и в
больницу...
– Хорошо, поехали, только обожди минутку, я побреюсь. Утром
не успел, а со щетиной ходить как-то непривычно и неприятно...
Лариса кивнула:
– Хорошо, я пока чайник поставлю. Будешь кофе?
– Нет, не хочу. А вот зеленого чайку бы выпил. Коробка
с заваркой тут, – он указал на подвесной ящик. – Хозяйничай, а я в
ванную...
Алекс вышел, по пути стягивая с себя футболку. Бросив ее на
стиральную машинку (майка пропахла гарью), он встал перед зеркалом и включил
воду. Щетина ему шла. Она оставалась черной до сих пор и молодила его, хотя
делала лицо более хищным. Те немногие женщины, что были у него после Лены,
утверждали, что с ней он выглядит очень сексуально, и советовали ее не
сбривать. Однако Алекс не любил, когда из подбородка и щек торчат «колючки».
К бритью его приучил батя. У того щетина была редкой, клочковатой,
поэтому он избавлялся от нее регулярно. И Алекса заставлял, потому что у
того после четырнадцати лет она начала лезть очень активно. Процедура бритья с
годами стала не просто привычной, а необходимой. Водя лезвием по лицу, Алекс
умиротворялся. Бритье успокаивало его, а умывание после – бодрило...
– Я принесла чай, – услышал он за спиной голос
Ларисы.
– Спасибо, – поблагодарил он. И, утерев лицо, взял из
ее рук чашку.
– У тебя за ухом пенка осталась, – сказала она и
протянула руку, чтобы стереть пятно. Едва Ларин палец дотронулся до кожи за
ухом, как по телу Алекса пробежала волна возбуждения. Он сам не ожидал такой
реакции на невинное прикосновение. Он никогда не был чересчур чувствительным,
даже в юном возрасте. И вдруг, уже будучи зрелым мужчиной, затрепетал, как
малолетний девственник...
«Боже мой, как же я ее хочу!» – вихрем пронеслось в
мозгу Алекса.
Лара, не подозревая о его мыслях, стерла белое пятнышко и
хотела уже убрать руку, но Алекс обхватил ее запястье пальцами. Приблизив
Ларину ладонь к губам, он нежно поцеловал ее с внутренней стороны и заскользил
по каждому пальчику языком.
– Ты что делаешь? – испуганно спросила Лариса, но руку
не выдернула. В ее голосе Алекс уловил чувственную хрипотцу.
– Иди ко мне, – прошептал он, притягивая Лару к себе.
Она уперлась в его предплечья, отстраняясь. Но когда он
припал к ее губам, Лара обмякла и подалась к нему. Несколько минут они жадно
целовались, потом он взял ее на руки и понес в спальню.
– Который час? – спросила Лара, открыв глаза.
– Два часа дня, – ответил Алекс, после каждого слова
целуя ее в грудь. Он и не подозревал, что она у нее такой фантастической формы!
– Так много? – ахнула Лара, отстраняя его и
поднимаясь. – Сейчас, наверное, Михаил Степанович приедет!
– Нет, он будет только вечером. Он, когда выезжает,
отрывается по полной...
– Это как?
– Едет в ресторан. Обедает. Потом в музей какой-нибудь или
галерею...
– Тусовщик, – усмехнулась Лара, потягиваясь.
– Ты очень красивая, – сказал Алекс, глядя на нее
обнаженную. Он всегда любил женщин «гитарного» телосложения, и тело Ларисы
полностью соответствовало его представлениям о безупречной фигуре.
– У меня толстая попа, – без кокетства, но и без
смущения сказала она. Констатировала факт, не более.
– У тебя прекрасная попа... Как и все остальное!
Лариса, рассмеявшись, швырнула в Алекса поднятую с пола
футболку.
– Поднимайся с кровати, эротоман! Поехали к Графине!
Алекс без энтузиазма выполз из-под одеяла. Никуда ехать не
хотелось. Было желание остаться в постели, и непременно с этой «гитарной»
женщиной. Однако она была настроена решительно, и Алексу пришлось быстро
одеться, взять ключи и в сопровождении Лары покинуть квартиру.
Пока они добирались до дома Берг, Алекс развлекал Ларису
байками из своей студенческой жизни и дивился самому себе. С другими
женщинами, даже с той же Леной, он не мог вести себя столь свободно, был
немногословным и серьезным, а тут – слова так и льются и остроумие бьет
через край. «Будто меня подменили», – подумал Алекс и взялся рассказывать
недавно услышанный анекдот. Прослушав его, Лариса честно сказала – не
смешно, давай другой. Но он не смутился и не замкнулся, вспомнил еще один и стал
излагать его...
