— На вас, — догадался северянин.
— Правильно, — произнес райд. — Старейшины рассказали о нападении чужаков с раскрашенными лицами. Видимо, это была славная битва. И вы не сбежали, а вступили в схватку. Теперь о могучем канахе, врубающемся в ряды врагов, ходят легенды.
— Людям свойственно преувеличивать, возразил наемник. — Я сражался наравне со всеми. К сожалению, мы тогда потеряли одного товарища.
— Война без жертв не бывает, — вымолвил Рорик. — Главное для мужчины — достойно встретить свой конец.
В этот момент аквилонец слез с кобылы. На его одежде остались многочисленные следы крови. Двигался Валер достаточно тяжело. Он плохо понимал речь киммерийцев, а потому не прислушивался к разговору. Заметив неважное состояние воина, вождь поспешно проговорил:
— Пойдемте в дом. Женщины сейчас накроют на стол.
Селена уже не скрывала, что она девушка, и сняла шапку с головы. Светлые длинные волосы рассыпались по плечам. Особого впечатления на райдов это не произвело. Об отряде чужаков местные жители уже все знали.
Конан понял, что до утра им деревню не покинуть, и принял предложение Рорика. Несмотря на распространяемые слухи, его силы тоже не беспредельны.
После обильного ужина аквилонец и волшебница отправились спать. Чаша крепкого вина окончательно свалила их с ног. За столом остались канах, вождь племени и двое старейшин.
Осушив очередную чашу, наемник негромко сказал:
— У меня будет к вам одна просьба.
— Говори, — произнес райд.
— Когда мы отправились в Ванахейм, с нами пошли двое туногов — Твил и Анга, — вымолвил Конан. — На тропе Ужаса без проводника делать нечего… Отличные парни…
Канах сделал паузу, тяжело вздохнул и продолжил:
— Анга погиб в горах, попал под лавину. Твила разорвали волки. На отряд набросилась большая стая, которую привела женщина-оборотень. Ее я убил, а тунога спасти не сумел. Сообщи Свену, что его воины не опорочили свою честь. Мы торопимся, и потому в их деревню заходить не стали.
— Конечно, я все понимаю… — Рорик утвердительно кивнул. — Не думаю, что эта весть их обрадует, но определенность лучше, чем вечное ожидание. Мужчины выпили снова. В голове наемника немного зашумело. Напиваться сегодня он не собирался. Вождь отодвинул от себя блюдо, поставил локти на стол, уперся ладонями в подбородок и произнес:
— Вам тоже досталось. Девчонка еле стоит на ногах, у аквилонца разорван весь бок, в одежде огромные дыры. Наверняка следы от когтей…
— Пещерный медведь, — пояснил Конан.
— Большой зверь, — с восхищением заметил райд. — Однажды мне доводилось его видеть. Мы предпочли с ним не связываться и уступить хищнику дорогу. Убить такого гиганта чрезвычайно сложно.
— Четверым мужчинам это под силу, — спокойно сказал канах. — Трусов в отряде не было.
— А где еще один южанин? — поинтересовался Рорик.
— Его убило летающее чудовище, — ответил наемник. — Мы покинули стоянку ваниров и отправились на север. Обошли озеро, продвинулись по тундре на несколько лиг и увидели огромный замок.
— Неужели вы наткнулись на чертоги самого Имира? — удивился Бодран.
— Конечно, нет, — горько улыбнулся Конан. — Ледяной бог не отпустил бы нас живыми. Он жалости не знает. Это был совсем другой дворец. Я не мастер рассказывать подобные истории. Мы нашли то, что искали. Кровожадная тварь бросилась в атаку, и Нахор бесстрашно вступил в бой. За победу он заплатил жизнью.
В помещении воцарилась тягостная тишина. Опустив головы, люди смотрели на дно своих пустых чаш и вспоминали друзей, погибших в сражениях. У каждого присутствующего их было немало.
— Давайте выпьем, — предложил вождь.
— Наливай! — канах махнул рукой.
Поминать товарищей надо по-человечески. Наемник захмелел еще больше, но пока держался. Вытерев пот со лба, наемник с трудом произнес:
— Нам надо уйти с рассветом. Отряд давно уже ждут.
— Не волнуйся, — тотчас отреагировал предводитель райдов. — Что-нибудь придумаем.
— Ты говорил про ваниров, — вставил Бодран. — Как же они вас пропустили? После стычки с туногами нордхеймцы, наверняка, очень злы. Их потери тоже довольно велики.
— Мы наткнулись на представителей другого племени, — протирая глаза, сказал Конан. — Чудовище выгнало северян из тундры. Так получилось, что мне удалось воспользоваться законом гостеприимства. Вождь бесновался, но ничего поделать не мог. Путешественникам предоставили ночлег и пищу…
— Наглец, — рассмеялся Рорик.
— Ваниры очень коварны, — заметил старейшина.
Канах хотел рассказать райдам о поединке и погоне, но вдруг перед глазами все поплыло. Очертания людей, стола, посуды стали какими-то призрачными. В последний раз, качнув головой, наемник повалился набок.
Конан проснулся от сильного толчка в плечо. С трудом разлепив глаза, киммериец увидел перед собой волшебницу. На ее губах застыла снисходительная улыбка.
— Вставай, пьяница, — проговорила Селена.
Сказать это оказалось гораздо легче, чем сделать. Северянин с трудом поднял голову и осмотрелся. Райды побоялись его трогать и оставили лежать на скамье. Конечности затекли, внутренности бунтовали, а мозги отказывались соображать. Прямо перед канахом стоял кувшин с вином. Конана невольно передернуло. Он встал и потянулся. В тот же миг все окружающие предметы снова поплыли перед глазами. Качаясь из стороны в сторону, киммериец поспешно направился к выходу.
Вот и спасительная дверь. Свежий прохладный воздух. Наемник не мог им надышаться. Жадно открывая рот, северянин бродил по умятой траве.
Мимо пробежали два мальчугана. Веселый смех, громкие крики, топот удаляющихся ног — все это сейчас резало слух и отдавалось в голове. Кто-то едва слышно подошел сзади. Конану было тяжело даже поворачиваться.
— Умойся, — раздался голос волшебницы.
Девушка принесла большое деревянное ведро колодезной воды. Опустившись на колени, северянин окунулся почти по шею. Боль постепенно проходила, а разум светлел. Киммериец держался до упора. Выпрямившись, он встряхнул головой, разбрасывая мириады брызг. Селена вовремя отпрыгнула. С легкой укоризной волшебница заметила:
— Ты же не собирался напиваться?
— Так получилось, — пожал плечами северянин. — Во время беседы чаши с вином не считаешь. Я дома. Здесь жили мои предки, отец и мать. Где я смогу еще пообщаться на родном языке? Эти люди близки мне по духу. Они суровы, просты и прямолинейны, что думают, то и скажут. Через несколько дней мне придется покинуть Киммерию. И возможно, навсегда…
— Ты ведь говорил, что она стала тебе чужой? — вымолвила девушка.
Канах горько улыбнулся. Пригладив мокрые волосы, Конан сказал:
