Хамар ничего не сказал, но утвердительно кивнул. Отряд неторопливо продолжил путь. Пот градом катился по лицу, и люди хотели побыстрее оказаться в спасательной тени. Они бы ускорили темп, но сил осталось не так уж много.
Откуда-то с закатной стороны двигался большой караван. Десятки верблюдов, лошадей, сильная охрана. Судя по одежде погонщиков животных, купцы пришли либо из Хорайи, либо из Хаурана. Это было как раз кстати. Киммериец решил присоединиться к торговцам. Так группа вызовет куда меньше подозрений. Примерно в шестистах локтях от ворот путешественники настигли караван. На них никто не обратил ни малейшего внимания. Вблизи Аграпура купцы уже не боялись нападения разбойников. Илдиз пиратов не щадил. Если их ловили живыми, то четвертовали на центральной площади города, в непосредственной близости от королевского дворца. Правитель мог наблюдать казнь из верхних окон здания.
Перед мостом стояло двадцать воинов. К своему удивлению, северянин увидел на них стальные кирасы и круглые шлемы. Значит, владыка Турана завел в своей армии тяжелую пехоту.
Она была гораздо лучше приспособлена для защиты города, чем всадники-номады. Судя по лицам охранников, в эти войска набирали добровольцев из местных жителей, что неудивительно. Туранцы никогда не согласятся служить пешими. Без лошади дети бескрайних степей не в состоянии пройти и пять лиг.
Туранцы молчаливо смотрели на проходивших мимо торговцев. Ни одного вопроса, ни одной реплики. Зато у ворот караван поджидали сборщики подати. Красные физиономии, наглые, буквально раздевающие взгляды, жадные толстые пальцы. От голода эти чиновники никогда не страдали. Сзади расположился десяток стражников. Они имели более традиционную экипировку. Чалма, длинная желто-оранжевая одежда с широким кушаком, под ней кольчуга, шаровары и кожаные сапоги, в руках воины держали круглые деревянные щиты и кривые ятаганы.
Стоит сборщику крикнуть или взмахнуть рукой, как стражники бросятся ему на помощь. Зарубить нечестивца для них труда не составляет. Торговаться с туранцами тяжело, они алчны и упрямы, а главное, чувствуют за своей спиной силу. Что не решат слова, то сделают мечи и копья.
Тем не менее, караванщик решил поспорить с чиновниками. Активно жестикулируя, мужчина лет пятидесяти с большой окладистой черной бородой пытался доказать чрезмерность местного налога. Верблюды нервно топтались на месте, погонщики успокаивали животных, и время от времени пили воду из фляг. Видимо, и у них переход выдался нелегкий. Один из туранцев побежал вдоль каравана. Он считал тюки с товаром. Торг явно затягивался, и на лицах сборщика появилось раздражение. В конце концов, получив определенную мзду в свой собственный карман, чиновники пропустили купцов в Аграпур. За путешественниками пристроились несколько сельских ремесленников и крестьяне, везущие на базар кур и гусей. Наконец, подошла очередь отряда. Киммериец нагнул голову и надвинул чалму поглубже. Он даже не рисковал поднять глаза. Его здесь мог узнать любой из стражников. Эблис предпочел долго не спорить. Услышав сумму подати, шемит протянул две золотые монеты. Если у стражников и возникли какие-то подозрения, то переплата сразу решила эту проблему.
Путешественники вошли в ворота. Невольно они замедлили шаг. Вблизи мраморная облицовка выглядела еще более величественно. Изображения пророка Тарима в два раза превышали рост человека и грозно смотрели на чужаков. По телу пробегала нервная дрожь. Каменные глаза воителя словно пронзали человека насквозь. Но вот первые ворота остались позади. Конан чуть приподнял голову. На башнях расположились лучники и внимательно следили за путешественниками.
— Великий Митра, какая красота! — тихо сказала Селена, разглядывая барельефы на стенах ворот. — Неужели туранцы способны сотворить подобное чудо?
— Конечно, нет, — усмехнулся киммериец. — Они построили лишь внешние укрепления. Основную линию обороны возвели еще иранистанские эмиры. Что касается мраморной плитки, то ее сделали совсем недавно. Раньше ворота были белого цвета. Однако отец Илдиза решил увековечить свое имя.
— Как же кочевники сумели овладеть городом? — удивился Эблис. — Сходу Аграпур не взять. Длительная осада?
— Нет, — иронично произнес северянин. — Столица Турана пала уже на четырнадцатый день штурма. Тарим был не просто хорошим полководцем, а умным и хитрым. Ему приписывают одну удивительную фразу: «Если городом нельзя овладеть с помощью меча, значит надо послать туда осла, нагруженного золотом».
— Предательство, — догадался щемит.
— Именно, — проговорил киммериец. — Уши-каган подкупил охрану ворот, и ночью тысячи всадников ворвались в Аграпур. Летописцы пишут, что такой резни история еще не знала. Из коренных жителей города в живых остался лишь каждый двадцатый. При этом захватчики сумели сохранить и дворцы, и даже дома, и даже статуи. Тарим запретил воинам грабить будущую столицу королевства.
— Пророк, наверное, достойно расплатился с изменниками, — заметила девушка.
— О, да, — рассмеялся Конан. — Им вспороли животы, набили их золотом и утопили в Вилайете. Таким образом, военачальник показал свое презрение и к людям, продавшим родину, и к богатству.
— Достойный поступок, — откликнулся десятник.
Между тем, отряд приблизился ко вторым воротам. Они превышали первые локтей на тридцать. Грандиозное сооружение. Чтобы увидеть верхний край приходилось задирать голову.
Именно здесь, расположившись в ряд, стояла знаменитая «волчья» полусотня. В любой момент всадники могли сорваться с места и устремиться навстречу врагу. Они сбросят с моста кого угодно. Их задача обеспечить закрытие ворот.
Киммерийцу пришлось отвернуться от конников. Гирканцы очень наблюдательны и обладают хорошей памятью. Тем более, что забыть огромного северянина, служившего в личной охране короля, довольно трудно…
Миновав и эту опасность, отряд вошел в город. Перед путешественниками предстала довольно широкая улица. На ней без труда могли разъехаться две груженые повозки. По бокам расположились трехэтажные дома простых аграпурцев. Здания строили из глиняных кирпичей, а затем тщательно штукатурили. Технология сохранилась еще со времен иранистанцев. Белые стены создавали иллюзию чистоты и порядка, но киммериец знал, что это совсем не так. Канализационной системы в столице Турана не существовало, и все стоки местные жители либо сливали в канавы, либо прямо на улицу. К счастью, песок быстро впитывал нечистоты. Тем не менее, в бедных, тесных кварталах дышать было нечем.
Ветер со стороны Вилайета поднимал пыль и обрушивал ее на прохожих. Несмотря на жару, между домами сновало довольно много людей. Под матерчатыми навесами расположились старики и мелкие торговцы. Мимо них бегали полуобнаженные дети, носили воду женщины, что-то бурно обсуждая, проходили мужчины. Шум буквально оглушал чужаков. Даже не верилось, что весь этот гвалт создают люди. Привыкшие к тишине путники невольно замерли. Шедший впереди караван повернул в переулок и скрылся из виду.
— Чего они так кричат? — удивленно спросил Эблис.
— Привычка, — проговорил Конан. — В Аграпуре проживает слишком много людей. Здесь десятки лавок, мастерских и таверн. Хозяева порой выставляют у дверей зазывал. Те громко вопят и хвалят свое заведение. В городе настоящая драка за посетителей, и стать богатым в столице Турана не так-то просто.
