— Каков ответ купца?
— Он не может нам помочь, — произнес шемит.
— Объяснил, почему? — уточнил Конан.
— Да, — «барс» кивнул. — Торговец высказал десятки извинений, но и его возможности ограничены. Утром туранец вел переговоры с одним из приближенных короля, обещал вознаграждение. Все напрасно. Сановник напуган и наотрез отказался передавать просьбу правителю. По его словам, Илдиз уже казнил двух продажных чиновников. Они тоже добивались разрешения на выход кораблей из порта. Их обвинили в государственной измене и обезглавили.
— Это в духе короля, — усмехнулся киммериец. — Правитель Турана очень не любит, когда нарушают приказы, тем более, столь важные.
— Я так и думал, — вставил Исхад. — Абдул и сам напуган не меньше. В лучшем случае, он просто спросил, а получив отказ, тотчас успокоился. Долг перед другом выполнен. Результат, вполне устраивающий торговца…
Северянин внимательно посмотрел на советника, но промолчал. Шемит что-то чересчур много болтает… Киммериец допил пиво и с легким разочарованием в голосе заметил:
— Простой способ не оправдал себя. Жаль… Придется рисковать. Не хотелось мне драться с туранцами, но, видимо, без схватки не обойтись.
— А что нас так гонит? — не удержался от вопроса Исхад. — Подождем дней десять и спокойно переправимся через Вилайет.
Киммериец гневно сверкнул глазами. Советник начинал раздражать его. Любопытство еще никого до добра не доводило. Вместо помощи, шемит доставлял северянину массу проблем. Андуран ошибся, послав торговца в путешествие.
— В свое время узнаешь, — резко сказал киммериец. — А теперь, на выход! Мы засиделись здесь. Эблис, рассчитайся…
Вскоре отряд двинулся по широкой улице на восход. Дорога вела к морю. По пути часто попадались рыбаки с огромными корзинами. Они несли утренний улов на рынок. Толкаясь и ругаясь, моряки старались опередить друг друга. Первому скупщики всегда платили несколько больше. Откуда-то сзади послышался частый топот копыт. Прохожие испуганно разбегались по сторонам. Два десятка всадников-номадов быстро проскакали в направлении порта. Прижавшись к стене, Конан смотрел вслед конникам. Не по их ли душу? Вдруг Абдул дрогнул и все рассказал королю? Его шпионы не уследили за Зендалом, и торговец решил покаяться. В это верилось мало, но киммериец так долго не был в Аграпуре… Люди меняются…
Путешественники вышли на площадь и невольно остановились. Увиденное могло поразить кого угодно. Всю северо-восточную часть территории занимали три великолепных дворца. Рядом с ними даже трехэтажные дома аграпурцев казались мелкими и убогими. Гигантские здания строились ступенями и облицовывались разноцветной плиткой. Левое имело небесно-голубой оттенок, правое — розовый, а центральное — бледно-желтый. Дворцы скрывались за высокой сплошной стеной и буквально утопали в зелени садов. Сразу чувствовалось, что это архитектурное величие могли создать только истинные мастера, какими являлись иранистанцы. древняя, своеобразная культура. Аграпур был когда-то их столицей, и калифы не жалели средств на его украшение, — а туранцам хватило ума сохранить эту красоту. Точные геометрические формы, ровные ступени, ряды одинаковых окошек, на стенах причудливые рисунки, рассмотреть которые с такого расстояния, к сожалению, не удавалось.
— Клянусь Иштар! — восхищенно выдохнул Исхад. — Какая роскошь!
— Это верно, — согласился северянин. — Раньше здесь жили вельможи Иранистана. Они думали, что Аграпур будет принадлежать им вечно.
— Я слышал, гирканцы разрушали захваченные города, — вставил Эблис. — Почему же захватчики пожалели дворцы?
— Наверное, потому что уже тогда каганы хотели сделать Аграпур столицей нового государства. Правда, Тарим собирался разобрать эти творения человеческих рук и из полученных камней возвести вторую оборонительную стену, но смерть разрушила замыслы пророка. Его последователи решили сохранить и поделить захваченное богатство. С тех пор дворцы принадлежат самым влиятельным приближенным Илдиза. По знатности и древности рода они мало уступают королю. Отец нынешнего правителя хотел из розового дворца сделать храм, посвященный Эрлику, но наткнулся на упорное сопротивление. Расставаться с этим чудом его хозяин не собирался. Королю пришлось отступить, — пояснил киммериец.
В самом центре площади на квадратном постаменте размещался памятник. Ничего подобного шемиты раньше не видели. Они не удержались и подошли поближе. Скульптур великолепно изобразил одного из иранистанских владык. На высоком троне сидел худощавый пожилой мужчина с заостренной бородкой, большими глазами и тонким прямым носом. Массивная чалма, длинное до пят одеяние, на ногах сандалии, руки лежат на подлокотниках. Калиф смотрел на восток, в сторону Вилайета, он словно предчувствовал, что угроза его стране придет именно оттуда. Фигура правителя была вырублена из цельного куска мрамора. От времени, ветра и пыли она потускнела, но не потела красоту и величественность. Туранским мастерам далеко до подобного совершенства. Кроме путешественников, возле памятника толпилось еще человек сорок, в основном, торговцы из дальних стран Хайбории. Аквилонцы и немедийцы, офирцы и кофийцы, аргосцы и зингарцы — все невольно понижали голос и с восхищением разглядывали скульптуру.
— Пора идти, — проговорил Конан. — Подобных изваяний в Аграпуре десятки. Когда-то их было несколько сотен. Уцелела лишь малая часть. Захватчики разрушили все женские фигуры. Это противоречит культу Эрлика.
— Но в Иранистане уже не ставят памятников, — заметил советник Андурана. — Мне доводилось бывать там. Красивые богатые города, но до такого величия им далеко. О женщинах разговор особый. Они ходят без покрывал на лицах, как в Туране, но больших прав тоже не имеют.
— Ничего удивительного, — ответил киммериец. — Аграпуру сотни лет. Его построила древняя раса иранистанцев. Время, поражение от гирканцев, бегство и длительные скитания отложили свой отпечаток на этот народ. Многие знания мастеров утеряны навсегда. Изменилось и отношение к женщинам.
Путешественники покинули площадь и двинулись на юго-восток. Миновав два квартала мелких лавочек, отряд достиг моря. Перед людьми раскинулся бескрайний, суровый и непредсказуемый Вилайет. Сегодня он был спокоен и тих. Прозрачная вода накатывалась на прибрежный песок и, лениво шурша, медленно возвращалась обратно.
Вдоль моря тянулась защитная стена. По высоте и количеству башен она значительно уступала западной и южной части города. Возле ворот дежурили десятка два стражников. Укрывшись в тени навеса, воины внимательно наблюдали за прохожими. Группа чужаков с мечами на поясах не могла остаться незамеченной, но выбираться под палящие лучи солнца никто не пожелал. Несмотря на значительное усиление охраны, туранцы несли службу на побережье весьма расхлябанно. Так было всегда. В нападение пиратов на хорошо защищенный город аграпурцы не верили.
Миновав ворота, путешественники вышли к порту. Длинный каменный причал уходил далеко на юг. Возле него со свернутыми парусами и поднятыми веслами, покачиваясь на волнах, стояли сотни торговых судов. Судя по глубокой осадке, большинство кораблей загружены товаром. И это неудивительно. Как только поступит разрешение на выход, торговцы наперегонки устремятся к противоположному берегу. Тот, кто приплывет первым, получит бесспорное преимущество. Сейчас на рынке Рамдана цены взлетели неимоверно.
