– Я… – начал Младший дракон, но закончить не успел.
– Чем у вас сегодня смазаны стрелы? – спросил Бес. – Ядом королевской сколопендры или дерьмом малой пустынной глазовертки? Или потом самой толстой жены Младшего дракона? Чем сегодня вы будете нас пугать?
Правая рука Младшего дракона дернулась к поясу, за кинжалом, но замерла на полпути. А вот у кого-то из членов банды нервы оказались не такими крепкими. Щелкнула по кожаному нарукавнику тетива.
Бес почти лениво вскинул руку, но пальцы сжали воздух. Бес недоверчиво посмотрел на руку, потом перевел взгляд на Бродягу.
Тот задумчиво вертел стрелу, рассматривая ее наконечник.
– Чисто, – сказал наконец он, бросая стрелу в огонь, как дрова. – А разговоров… Яд, яд…
– Если кого-нибудь из этих засранцев поймают и найдут при нем отравленную стрелу, то засунут ему эту стрелу в задницу так глубоко, что ее наконечник будет щекотать бедняге нёбо. – Бес посмотрел вправо, где скрипнула еще одна тетива. – Будешь стрелять или просто тренируешься? Руку развиваешь? И правильно, ничто так не радует в рукоблудии, как тренированная, мозолистая ладонь.
Щелк! Еще один хлопок жилы по коже – и еще одна стрела отправилась в костер.
– М-да, – сказал Бродяга. – Теперь я понял: главное при ограблении – это не умереть со скуки.
Бродяга поискал глазами какой-нибудь камешек, но рядом был только песок. Бродяга зачерпнул горсть песка и медленно, с усилием сжал кулак. Воздух над кулаком задрожал, словно от жара.
– Перестань дергать тетиву, дурила, – сказал ленивым голосом Бродяга и взмахнул рукой.
Из темноты послышался звонкий удар и достаточно громкий шлепок, словно мешок с пшеном упал на песок.
– Сказано ведь уже почти три тысячи лет назад, не бывает бесшумных засад, – назидательно произнес Бродяга. – Не бывает. И не нужно думать, что я не услышу, как ты вытаскиваешь из-за пояса стрелу.
– Слышь, мужик, – обратился Бес к остолбеневшему Младшему дракону. – Вы ж взяли с собой только два лука и по паре стрел? Так?
– Чтобы стрелы в колчанах не гремели, – механически ответил Младший дракон.
– Ну так нападать будешь, или как? – осведомился Бес.
Не исключено, что Младший дракон все-таки воздержался бы от нападения. Но это самое «или как» произвело на его разбойников такое впечатление, что, не дожидаясь команды, они бросились на оскорбителей.
– Вот те раз, – сказал Бес, уклоняясь от удара длинного, в локоть, кинжала.
– Считать будем? – спросил Бродяга, не вставая с места уложив двумя ударами двух нападавших.
– Нет, – сказал Бес, – просто я их просвещу. Бродяга зажмурился, прижимая на всякий случай к лицу плащ.
Разбойники, естественно, этого сделать не успели. Толкаясь, чтобы не мешали резать двух наглецов, они прозевали тот момент, когда Бес что-то бросил в костер.
Потом они увидели самую яркую в своей жизни вспышку, ярче даже, чем вспышка молнии на Ледяном перевале, и перестали видеть что-либо, кроме ярких разноцветных пятен. Было даже не очень больно. Просто весь мир вдруг исчез, оставив после себя только бесшумный и не жалящий огонь всех цветов и оттенков.
– Вот такие пироги, – сказал Бес, когда разбойники начали падать на песок и тщетно пытались рассмотреть хоть что-нибудь.
Один свалился прямо в костер, и Бес, выругавшись, вытащил его из огня, прихлопнув на одежде несколько языков пламени.
Двое или трое разбойников попытались на четвереньках отползти хоть куда-нибудь, но Бес страшным голосом взревел, заставив вздрогнуть даже Бродягу:
– На каждого, кто пошевелится, падет мое проклятие.
Разбойники замерли.
– Опаньки, – сказал Бес.
– Ты с проклятьем поосторожнее, – посоветовал Бродяга.
– Не учи ученого, – отмахнулся Бес.
Все произошло очень и очень быстро. Еще мгновение назад только один силуэт был виден на границе круга света, потом вдруг все освещенное пространстве разом заполнилось орущими разбойниками, размахивающими всяческими острыми предметами, вспышка – и теперь ослепшие лежат неподвижно и даже на всякий случай молча.
Младший дракон, кстати, продолжал стоять, пытаясь протереть слезящиеся глаза.
– Теперь слушаем сюда, – сказал Бес. – Ослепли вы не навсегда, но время на то, чтобы вас всех перерезать, у меня есть. Еще и останется. На проклятье времени нужно и того меньше.
Бродяга поморщился. Бес, заметив это, развел руками, словно извиняясь.
– Тем более что деревня проклятых как раз опустела.
– Какая? – спросил вдруг Младший дракон.
– А их тут что – сотня?
– То-то мы не слышали собачьего бреха, – сказал Младший дракон. – И где они?
– Проклятые? В Адской щели.
– Ты хочешь сказать, что сам видел их в Адской щели? – Даже ослепший и испуганный, Младший дракон не смог справиться с чувством недоверия.
Естественно, к Адской щели вообще никто не ходит, а в компании с проклятыми – тем более.
– Видел, – спокойно сказал Бес.
– И за каким демоном тебя туда понесло?
– Нужно же было человека встретить, – ответил Бес.
Разговаривая с Младшим драконом, он быстро собрал свои вещи в сумки, а сумки погрузил на горбатых.
Бродяга стоял чуть в стороне, отстраненно наблюдая за происходящим.
– Человека встретить… Нашли место для встречи, – пробормотал Младший дракон, опускаясь наконец на песок. – Когда, говоришь, встретились?
– Прошлым вечером, – ответил Бес, присев на корточки перед Младшим драконом.
Бродяга поднял с песка секиру и аккуратно закрепил ее среди мешков на спине своего горбатого.
– Врать не нужно, – проговорил Младший дракон.
Он был настолько напуган, настолько поверил, что смерть неизбежна (и это только в лучшем случае), что вовсе перестал бояться. От Адской щели до этого места было минимум два перехода. Два, а не один, как его пытается уверить этот… Младший дракон дернул головой, сообразив, что тот, кто может проклясть, может и двигаться чуть быстрее остальных. Снова стало страшно.
– Значит, выбирай, – сказал Бес. – Либо я вас сейчас всех проклинаю…
Лежащие на песке разбойники разом взвыли.
– Проклинаю, – повысил голос Бес, и вой стих, – или всех, одного за другим, режу и оставляю на ужин зверью.
– Лучше режь, – сказал Младший дракон.
– Это кому лучше? – переспросил Бес. Младший дракон промолчал.
– Еще я могу сейчас увести или убить всех ваших горбатых, вылить всю воду из ваших фляг и бурдюков. К утру вы обретете зрение, а к вечеру уже подсохнете, как вяленые финики.
