– Пахнет, – сказал тихо жрец. Старший патруля промолчал.
– Остаточек Силы имеет место быть, – протянул жрец в лиловом балахоне и открыл глаза. – Бери сей артефакт, господин старший патруля, и бегом к Самому. И чем скорее ты у него окажешься, тем для тебя лучше.
Сам начальник храмовой стражи сидел, как обычно, в малом зале, возле бассейна. На вошедшего в помещение патрульного он не оглянулся, продолжая рассматривать рыбок. Старший патруля посмотрел на гладко выбритую голову начальника, на его неподражаемые хрящеватые уши необъятного размаха, и как мог доложил о своем деле.
Дослушав, начальник не оборачиваясь протянул через плечо руку. Посмотрел на камешек:
– Что сказал дежурный жрец?
– Остаточек… э-э… Силы… – патрульный даже зажмурился, вспоминая заковыристые слова, – бытие… имеют…
– Бытие, говоришь… – Начальник наконец обернулся, и его кошачьи глаза воззрились на собеседника.
– Место… быть…
– Понятно. Остаточек. Теперь подробно обо всем.
История, услышанная от хозяина «Радости Змея», была изложена со всеми возможными подробностями.
– …по имени Бес. – Когда старший патруля дошел до этого имени, начальник уточнил, не путает ли чего рассказчик.
Рассказчик поклялся, что нет, не путает, что так все ему и было рассказано.
– Значит, Бес…
– И какого рожна ты сообщил всем свое имя? – немного раздраженно поинтересовался Бродяга.
Он никак не мог понять, что и как происходит вокруг него самого, а тут еще намечалось вмешательство храмовой стражи. А так и до Самки все могло дойти.
– А как бы еще я заставил лекаря ко мне обратиться? – резонно возразил Бес. – Я ведь его в лицо не знал. А до Самки все действительно дойдет.
До Самки действительно дошло – и дошло быстро. Во всех смыслах. Начальник храмовой стражи зажег жертвенную ароматную палочку перед малым алтарем сразу, не теряя времени. Как только отдал приказ доставить в храм хозяина постоялого двора и собрать всех свидетелей потасовки.
Поначалу богиня выразила свое неудовольствие тем, что ее оторвали от важного дела. Со всей возможной почтительностью ей были доложены обстоятельства. Самка размышляла всего пару мгновений.
– Это кто же ко мне в город полез? – спросила богиня у начальника стражи.
Ее небольшое светящееся изображение над алтарем качнулось и налилось зеленым светом.
– Разбираемся, – сказал Непоколебимый защитник Любви.
– Когда закончите? – спросила богиня.
– До захода солнца, думаю.
– Камень – ко мне, – приказала Самка.
– Уже отправил, – чуть улыбнулся Непоколебимый. – И послал за свидетелями.
– Если эту штуковину притащил Бес… – сказала Самка…
– Не он, – уверенно ответил начальник стражи. В разговорах с богиней он предпочитал именно этот уверенный тон, который обычно нравился женщинам. Богине – тоже.
– Если это и вправду Бес, – изображение Самки снова дрогнуло, – то я хочу поболтать с ним лично.
– Она наверняка захочет со мной поболтать лично, – усмехнулся Бес. – Меня найдут, схватят и тайно отведут к ней в храм. Тайно. Так, что никто не узнает.
– И там ты ей все расскажешь. – Бродяга постучал себя по лбу пальцем. – Думать надо. Она тебя выпотрошит, вытащит из тебя все, в том числе и обо мне…
– Ты боишься, бог? – вскричал Бес, заламывая в отчаянии руки. – Как мог я испугать тебя…
– Ты слишком далеко зашел в своем пренебрежении к богам, – сказал Бродяга. – Даже самый мизерный из них…
– Из вас, – поправил Бес.
– Из нас. Самый мизерный из нас может сделать с тобой все что угодно.
В саду потемнело – солнце наконец скрылось за домами. От реки потянуло сыростью.
– Значит, так, – сказал Бес. – Знак выполненного долга я тебе отдал… В жизни бы не подумал, что буду покупать этот Знак, вместо того чтобы отработать. Теперь дальше…
Бродяга поднял голову и взглянул на звезды, которые зажглись сразу же после исчезновения солнца. Покачал головой.
– Дом они обыскивать не будут. Силы в тебе нет. Так что ты совершенно спокойно можешь помогать Злодею на кухне. – Бес довольно улыбнулся. – Ну, там, полы помыть, рыбу почистить… А я тем временем пообщаюсь с Самкой. Надеюсь, меня насиловать не будут.
– Тебя завяжут в узел и не развяжут, пока ты всего не расскажешь. И она как богиня сразу расколет тебя, если ты попытаешься ей соврать.
– Очень может быть, – сказал Бес. – Очень. Может. Быть. Только я думаю, что будет не так. Мы поговорим о нашем, о личном. Обменяемся информацией…
Бродяга нахмурился. Бес не врал. Он не смог бы обмануть Бродягу. И сейчас было совершенно отчетливо видно, что Бес говорит правду и абсолютно уверен в себе.
– В зависимости от ситуации и нашей договоренности, – невозмутимо продолжил Бес, – я либо вернусь сам, либо пришлю за тобой. Спокойно!
Бес поднял руку, увидев, как изменилось выражение лица Бродяги.
– Спокойно. Если ты не будешь размахивать руками, отрывать прохожим руки и ноги, а также не станешь болтать на тему Того, Кто Должен Вернуться, то спокойно сойдешь за человека.
– Самка…
– Все будет нормально, – пообещал Бес. Во двор выглянул Злодей:
– Стучат храмовые стражники.
– Как я и предполагал, – довольно заключи. Бес. – Пойду сдаваться.
Как и предполагал начальник храмовой стражи Беса нашли легко и взяли без проблем. Бес всегда селился у Злодея и предпочитал не связываться с людьми из храмовой стражи.
К этому моменту Непоколебимый знал, что цепочка принадлежала лекарю, что Бес не был с ним раньше знаком и что ссора произошла из-за какой-то посылки и неудавшейся попытки лекаря убить Беса. Услышав от перепуганных свидетелей, что Бес очень нервничал и кричал, начальник храмовой стражи своего удивления не выдал. Но такое странное поведение Беса взял на заметку.
Начальник храмовой стражи был, как верно заметил Бес, человеком умным. В первую очередь умным, а во вторую исполнительным. И с Бесом был знаком лично. Более того, Бес начальнику храмовой стражи пару-тройку раз оказывал услуги, что, конечно, не помешало бы Непоколебимому защитнику отправить Беса, в случае необходимости, на казнь.
Богиня приказала доставить к ней Беса немедленно. Но она не указала маршрут и не запретила поболтать с задержанным по дороге. А путь был избран окольный, по реке в личной лодке начальника храмовой стражи.
– Здравствуй, Бес, – сказал Неколебимый.
– Привет, Страж, – ответил Бес.
– Присаживайся, – предложил Непоколебимый, указывая на скамью, застеленную ковром. – Поговорим.
