«Совет примет правильное решение», – подумал с улыбкой Хитрец. Они теперь начнут ломать головы, выбирая способы. И может быть, что-то даже придумают. Но из всей этой толпы только один человек умеет думать и рассуждать.
«Только один», – подумал Хитрец.
Вожди загалдели. Они решили, что смогут придумать способ штурма прямо сейчас. Так они, чего доброго, забудут и о вечерней пирушке. «Люди», – подумал Хитрец.
«Люди», – подумал Бродяга. Странно, только сейчас он понял, что за всю свою жизнь близко общался с сотней людей, не больше. За долгие века своей жизни. И еще понял, что слабо представлял себе жизнь этих людей.
Бес – ладно. Бес долго терся возле богов. А люди…
После захода солнца в заведении Злодея собралось довольно много посетителей. Злодей выпустил в зад двух своих служанок, чтобы успеть обслужить всех желающих.
Бродяга сидел за дальним столиком, стараясь держаться в тени, и рассматривал посетителей. Людей.
Внешне они на богов похожи не были. Нет, не так. Они были слишком измождены и неряшливы, Темная кожа, морщины, шрамы… но если бы все это убрать, то…
Откуда берутся боги, спросил Бес. Откуда…
От богов и смертных женщин родятся герои. Но боги, нет. Ублюдки получаются сильнее и здоровее обычных людей, но Силу накапливать они не умеют. И бессмертия у них нет. Как нет и вечной молодости. У богинь от богов детей не бывает… Не бывает. Странно, раньше он не задумывался об этом. Богини бесплодны? Нет, был ведь случай, когда та же Самка залетела от какого-то царька. Родилась дочка, обычная смертная девка, с мамиными заскокам и привычками.
То есть только друг с другом боги бесплодны. Интересно…
Откуда берутся боги, спросил Бес. Умеет задавать вопросы. Молодец. И ведь не поверит, что и сам Бродяга не знает об этом. Не поверит. Если он сегодня вернется от Самки, то опять начнет выспрашивать об этом и наверняка задаст снова вопрос об Изначальном дне
Изначальный день… Бродяга поежился. Он знал что был такой день. Знал, что такой день был у каждого из обитателей Горы… Стоп, Бес говорил, что теперь они живут не на Горе, а на Островах. А на Горе живут младшие боги.
Бардак.
Нет, у самого Бродяги также были в свое время аватары, но их было не слишком много, и каждый из богов знал, что это его, Бродяги, ипостаси, что за ними стоит он сам и что… Да им просто не приходило в голову начать передел территорий. Зачем? Был верховный бог, который всегда мог навести порядок на Горе. И вот все перепуталось, перемешалось и переплелось.
Бог, который действует через людей, скрывая свое истинное имя, прячась за цепочку с переносным алтарем… Бред. Полный бред. Безумие.
Сидевшие за соседним столиком люди подозвали служанку и заказали еще по два пива. Бросили на стол медные монеты.
Еще одна странность, о которой Бродяга раньше не задумывался. Деньги. Их придумали люди. И боги, насколько помнил Бродяга, относились к этому как к блажи, как к человеческой глупости. Богам деньги были не нужны. Они прекрасно устраивали все через обмен. Нужно было предложить выгодный обмен. Город на город, храм на храм, два храма за культ у бродячих племен.
Все в этом мире стало не так. Все. И это странное небо, и исчезнувшие куда-то звезды, не изменяющаяся луна и прочее… Зачем?
Что могло случиться за то время, пока он был в… Бродяга прикрыл глаза. Он был в Бездне. Он был там две тысячи лет. Бездна должна была впитаться в каждую частичку его тела, пропитать мозг и глаза. А он ничего не мог вспомнить. Знать и помнить, как оказалось, – разные вещи. Он был в Бездне. И знал, что мучился там, знал, что испытывал боль и страдания ни с чем не сравнимые. И не мог вспомнить ничего об этом. А ведь прошла всего пара дней.
Бродяга сжал кулаки. Нет, ничего. Он знает, что был в Бездне. Знает. Только знает. И не помнит.
Откуда берутся боги… Идиотский вопрос. И ничего нельзя сделать, чтобы выгнать его из головы. Откуда берутся… Откуда… Изначальный день. Это как воспоминание о Бездне. Бродяга знал, что был Изначальный день. И ничего не мог вспомнить.
– Что-то случилось? – спросила служанка.
Бродяга открыл глаза и недоуменно посмотрел на нее.
– Тебе плохо? – спросила служанка. – Что-то нужно?
– Нет, – усмехнулся Бродяга. – Все нормально. Служанка поставила перед ним кувшин с вином и отошла.
Смертная женщина спрашивает участливо у бога, не нужна ли тому помощь. Славно. Замечательно.
Бродяга налил в чашу вина. Хорошее вино, такое же, как и днем. С Розовых островов, сказал Бес. А что такое Розовые острова? Две тысячи лет назад Бродяга о них не слышал. Оазисы… Какие, к хренам, оазисы, если и пустыни тогда здесь не было? Только Зеленый ад, Влажные леса.
Вдруг пришла в голову странная мысль. Настолько необычная, что Бродяга поначалу попытался ее отбросить. Но не смог. А если это не тот мир, из которого он ушел? Если Бездна – это не выгребная яма мира, а проход в мир иной? И в этом, новом, мире все выглядит более логично. Есть Бездна, Ад. Есть мир людей и аватар. Есть небесная твердь, за которой живут боги. Логично. И красиво.
Но, опять-таки, полная ерунда. Бред.
Бес ведет себя так, будто боги вовсе не главные в этом мире. Бес ведет себя словно пастух, который время от времени стрижет отару богов, по мере необходимости. А местный начальник храмовой стражи выслеживает чужую божественную активность… Человек, поставленный надзирать за богами. И умеющий это делать, если судить по истории с Бесом и лекарем.
Лекарем.
Странная история. Нелепая. Кто стоит за всем этим? И зачем его, Бродягу, нужно было доставить именно сюда, в Вечный город? И держать его здесь до самого осеннего праздника. Зачем? Зачем, зачем, зачем… Что происходит вокруг Бродяги?
Дурацкое и нелепое чувство бессилия. Чувство без Силы? Нет, не так. Дело не в том, что ему не хватает Силы, вовсе нет. Он не может понять, что происходит вокруг него. Не может понять.
Бродяга налил еще одну чашу вина. Странное ощущение. Вино пьянит. Не так, как амброзия, но все-таки пьянит. Рождает чувство блаженства. Амброзия рождает чувство неземного блаженства, а вино, значит, чувство блаженства земного.
Разговор за соседним столиком стал громче.
– …пьют кровь, – сказал мужчина с курчавой шевелюрой и ударил кулаком по столу. – Понимаешь, Плешивый? Кровь. А не Силу или что-то там еще.
Собеседник, с головой лысой и круглой, поднял свой кувшин с пивом, чтобы Курчавый не сшиб его случайно на пол.
– И что ты можешь тут возразить? – спросил Курчавый.
– А тут и возражать нечего. Совершенно. Все неизбежно упирается в Силу. Сила растворена в мире, в каждом из людей она есть. В каждом.
– А, ну тогда вот возьми и подними этот кувшин своей Силой, – засмеялся Курчавый. – Давай!
