Этот один, занимавший скромную должность помощника младшего сборщика податей, повел себя при аресте неправильно, с точки зрения специально проинструктированных стражников.
Приставленный группе жрец возле самого дома учуял присутствие Силы и опознал ее источник – переносной алтарь. В доме все спали – ночь на дворе, поэтому стражники никого будить не стали, а, выломав входную дверь, рассыпались по дому, чтобы сразу перекрыть как можно больше помещений.
Помощник младшего сборщика был в спальне вместе с женой. Грохот ломаемой двери его разбудил, но не поднял с постели. Так бывает – спит человек, вдруг грохот и лязг. Человек открывает глаза и, прислушиваясь к бешено колотящемуся сердцу, ждет, когда грохот повторится. Но на этот раз грохот не повторился. Завизжала служанка, спавшая на кухне. Вернее, взвизгнула и замолчала. Храмовые стражники были вооружены, помимо всего прочего, кожаными мешками с песком и применяли это нехитрое оружие без раздумий.
«Грабители», – подумал помощник младшего сборщика и, вскочив с постели, потянулся за кинжалом, лежавшим в изголовье именно на такой вот случай. Завизжала спросонья жена, кутаясь в покрывало. Распахнулась дверь в спальню. И первое, что бросилось в глаза хозяину дома, когда факелы осветили помещение, – знаки храмовой стражи на шлемах. И хозяин дома совершил ошибку. Начни он размахивать кинжалом – его бы просто обезоружили и связали. Но он, держа в вытянутой правой руке кинжал, левой рукой потянул из-за набедренной повязки переносной алтарь.
Но поднести к губам не успел – прошуршал меч, рассекая воздух, и хозяин дома истошно закричал. В каждой группе стражников был один охотник на упырей, а их специально обучали таким вот ударам. Упырь – тварь живучая, и, чтобы с ним совладать, нужно уметь сносить упырыо башку с одного удара. В этом смысле рука как предмет рубки была куда проще. Из обрубка хлынула кровь.
Один из стражников ремнем перетянул руку, второй сунул к ране факел.
Хозяин дома снова закричал – и потерял сознание. Он не чувствовал, как его на руках, бегом доставили во дворец.
Пришел в себя он только в личных покоях Светлого повелителя. Боли не было, была во всем теле какая-то веселящая легкость. «Все это мне только приснилось», – успел подумать помощник младшего сборщика податей, прежде чем понял, что находится не в своей спальне. Такого потолка, высокого и украшенного мозаикой, в его спальне, естественно, не было.
– Живой, – сказал кто-то невидимый.
– Раз плюнуть, – сказал другой. – Причем, заметь, в этом случае – в прямом смысле. Есть в употреблении сомы свои плюсы и для окружающих. Никакое прижигание не помогло бы бедняге, если бы, извините, не мой целебный плевок.
Рука, вспомнил помощник младшего сборщика и повернул голову влево. Посмотрел. Закрыл глаза. Снова посмотрел. Попытался пошевелить пальцами. И только тогда заплакал.
– А не нужно было хвататься за алтарь, – сказал Бес. – Тебя бы спокойно привели во дворец, задали несколько вопросов…
– И только потом посадили бы на кол, – закончил Бродяга.
Бродяга был раздражен и недоволен. Пока храмовая стража вылавливала поклонников этого самого Разрушителя, Бес успел рассказать обо всем более или менее подробно. А знал он достаточно много.
Знал он о Проклятом городе. Знал о договоре богов не вмешиваться в осаду. Знал о том, что боги не знают, кто из них умудряется принимать Кровавые жертвы и при этом не превратился в Безумного бога.
– Это невозможно, – сказал Бродяга.
– Считается невозможным, – поправил Бес. – Вот сейчас считается невозможным проникнуть за небесную твердь. Но ведь боги за нее проникают? И ты вот говоришь, что раньше ее не было, а было небо из воздуха. Считается невозможным спасти Вечный город. А я его спасу. Гадом буду, а спасу.
Из последних новостей Бродягу заинтересовала история о Семивратье и поклонниках Разрушителя.
– А так можно? – спросил он. – Ведь жертвы, как я понимаю, приносились, и нужно было…
– Ни хрена, – мотнул головой Бес. – Если успеть вырезать всех и не оставить свидетелей, то город считается чистым. Заражение еще не началось – нарыв не лопнул. Вот как тут. Успеют перехватать всех – город будет жив.
«Странно», – подумал Бродяга, но возражать не стал. Жизнь богов и их взаимоотношения с людьми за время его отсутствия сильно усложнились и стали напоминать змеиный клубок. Все шипят, кусаются, брызжут ядом, но не могут распутаться.
И все рассказанное Бесом никак не объясняло изменений в судьбе Бродяги. С ним происходят вещи, считавшиеся невозможными. Он вышел из Бездны и сам не понимает, как именно. До него только один бог хвастался, что самолично спускался в Бездну и даже чуть не вывел оттуда свою подругу. Но Певец был известным трепачом, как и положено певцам и поэтам. И личный опыт общения с Псами Бездны не прибавил достоверности старому рассказу Певца. Пес Бездны, заслушавшийся музыкой?..
Кто-то неизвестный вытащил Бродягу из Бездны. Кто-то неизвестный прислал Беса встретить Бродягу. И прислал два десятка черных убийц, чтобы исключить из игры Беса и чтобы гарантировать присутствие Бродяги в Вечном городе в момент, когда город станет Проклятым. Зачем? И почему Бродяга?
Тут, впрочем, некоторые мысли у Бродяги были. Если продолжить список исключительных по своей редкости событий, то третьим, после счастливого избавления от Бездны и появления второго Проклятого города, нужно считать появление в мире бога без Силы. Забытые боги находятся на Забытых островах, и их можно не учитывать. Они отчего-то на дух не переносят нынешних богов и разговаривать с ними не хотят. Бродяга – совсем другое. Бродяга – бог, который все еще может собирать Силу, но которому этого могут не позволить. И который пока этого делать не хочет. Он понимает, что попытка открыться приведет к быстрой разборке с остальными богами и возвращению под охрану Псов.
То есть тот, кто вызволил Бродягу, может попытаться им управлять. И потребовать от него услуг взамен… Ладно, взамен чего могут потребовать услуги, станет понятно со временем. А вот что может бог без Силы такого, чего не может сделать обычный – Бродяга усмехнулся – обычный бог? Вопрос. Вопрос, ответ на который Бродяга не успел сформулировать – в личные покои Светлого повелителя внесли обладателя переносного алтаря.
Бедняга без руки, рана обработана самым варварским образом, и, пожалуй, шансов получить нужные сведения почти не было. Не растерялся Бес. Он плюнул в чашу с вином, размешал и вылил полученное снадобье на рану.
– Я ничего не знаю, – простонал сквозь слезы калека. – Ничего. Ко мне обратились… Один купец с побережья. Торговец рыбой. Он передал мне алтарь и сказал, к кому обращаться после необычных событий в осенний праздник плодородия.
И еще он заставил выучить послание человеку, к которому его, помощника младшего сборщика, отведут. Еще тот купец сказал, что алтарь дается на всякий случай, если что-то пойдет не так. И приказал выполнять указания одного почтенного горожанина. И все.
