Появилась капля, отразившая слабый огонек лампы. Послу показалось, что она светится.
Капля медленно перетекла через край, повисла на мгновение... и упала на пол.
Посол вскрикнул, попытался упасть на пол, чтобы слизнуть каплю бессмертия, но толчок в грудь отбросил его назад, на постель.
– Бессмертие вытекает, – сказал Ловчий. – Поспеши.
Из фляги появилась новая капля и замерла на самом краю.
И посол заговорил, не сводя завороженного взгляда с капли.
Он говорил долго. Говорил быстро, перебивая самого себя и торопливо возвращаясь к сказанному, если что-то припоминал позже. Он рассказывал-рассказывал-рассказывал... Слухи и сплетни, собственные предположения и подозрения, тайные инструкции и конфиденциальные поручения... О себе и Риме, о кардиналах и Папе, о еретиках и католиках, о ереси и планах по ее искоренению. Даже о своих болячках и яде в перстне – тоже рассказал. Не забыл предложить свои услуги, если понадобится, в Риме. Назвал всех тайных агентов, которых знал в этих местах. О том, зачем решено собирать живую нечисть.
Иногда Ловчий уточнял, просил повторить. Капля эликсира покачивалась, притягивая взгляд, и посол отвечал на вопросы.
Хозяин молчал. Он просто стоял перед сидящим послом. Стоял неподвижно, и это пугало еще больше. Как скрытая угроза. Как... И тем более хотелось рассказывать все Ловчему, который слушал с интересом, подбадривая и иногда подшучивая.
Время от времени он хлопал посла по лысине, но тот не обижался, а с ужасом смотрел на заветную каплю, не сорвалась ли она из-за слишком резкого движения Ловчего.
– Что-то еще? – спросил, наконец, посол.
– Ну... – протянул Ловчий и посмотрел на Хозяина. – Пожалуй что и все. Больше нас ничего не интересует. Пока.
Ловчий встал, заткнул флягу и сунул ее себе за пояс. Нет, пронеслось в голове у посла. Нет. Неправда, Он не обманет. Он не может обмануть. Только сейчас посол вдруг сообразил, что Ловчий и Хозяин могут вот так просто уйти, унеся с собой флягу с эликсиром...
– Нет... – выдавил из себя посол, увидев, что они действительно уходят. – Я ведь... Я ведь все сказал... как договаривались... я ведь все сказал. Все!
Крик сорвался на визг и, врезавшись в потолок, упал куда-то за кровать, за полог.
Ловчий остановился, хлопнул себя по лбу: – Точно. А я думаю, что забыл? Ведь должен был что-то сделать, и не сделал... Флягу.
Ловчий вытащил из-за пояса флягу, покрутил ее в руке.
– Тут лет сто жизни и здоровья, – сказал Ловчий, – Хочешь? Хочешь. А зачем? Может, передумаешь? Мы тебе тогда деньгами отдадим. Золотом, камнями. У нас под замком, в пещерах каменных, этого... Хочешь – ведро? Или два?
– Флягу, – простонал посол.
– Подумай. Это ведь не бессмертие, это только продление жизни. И тебе придется снова и снова возвращаться к нам, снова умолять...
– Я готов, я... все что скажете... – Посол уже не видел ничего, кроме фляги.
Маленькая, серебряная, на один глоток. На краю, слева, там, где рисунок грифона, вмятинка. И влажный отблеск у пробки, на горлышке – след от капли, от потерянной капли.
– Ладно, – голос Ловчего стал вдруг усталым и, показалось послу, печальным, – держи.
Посол метнулся и поймал брошенную флягу. Вырвал пробку и припал к горлышку.
– Придешь в себя – сразу же выметайся из замка, – успел услышать посол, прежде чем сделал глоток и потерял сознание.
Начальник охраны утром нашел посла лежащим на полу. Рядом валялась пустая фляга. Начальник охраны поначалу даже подумал, что посол отравлен, но потом успокоился.
Посол, проснувшись, был свеж, весел и легок в движениях как никогда. Посол приказал быстро собираться и выезжать. Как можно быстрее. Не прощаясь с хозяином замка.
Кавалькада быстро покинула замок, проехала мимо Трех деревень и скрылась за холмами.
– Ну и ладненько, – сказал Кузнец, когда прибежавший мальчишка сообщил ему об отъезде. – Еще бы и эти, от попа, уехали, и было бы совсем хорошо. Понаехало здесь уродов.
– Уроды мы с тобой все-таки, – сказал Ловчий, глядя в окно на отъезд посла.
Хозяин не ответил.
– Нет, серьезно, – сказал Ловчий. – Хреновую мы ему оказали услугу.
– Ты его предупреждал, – сказал Хозяин.
– Предупреждал, – согласился Ловчий.
Они сели завтракать, когда кавалькада въехала в лес. Заспанная с утра кухарка накрыла стол, Ловчий налил вина себе в кубок. Выпил.
Кавалькада поравнялась со сгоревшим дубом.
– Он думал, что получил награду, – сказал Ловчий.
Хозяин ел молча.
Лошади с трудом месили грязь, колеса повозки вязли так, что трижды охране приходилось спешиваться и выталкивать повозку. Начальник охраны отправил одного всадника вперед, как ему было приказано в инструкции.
К вечеру удалось добраться до старого каменного, еще римского, моста через реку. Ночной ливень наполнил реку, и вода текла под самым настилом, неся ветки и разный мусор.
До конца моста оставалось еще шагов десять, когда дорогу внезапно преградили арбалетчики. Шеренга словно выросла из-под земли.
Это тоже было в инструкции, которую начальник охраны получил втайне от посла. Начальник охраны жестом приказал своим людям остановиться. Мост был узкий, повозка занимала всю его ширину. Десяток охранников были спереди повозки и два десятка – сзади.
Начальник охраны медленно поехал к шеренге – он хорошо помнил инструкцию.
Но, как оказалось, не все было в инструкции. Далеко не все.
Не было в ней арбалетного болта, с шелестом преодолевшего десять шагов от арбалета до горла начальника охраны.
Арбалетчиков было два десятка, расстояния до охраны – всего десять шагов. Кольчуги и плащи не могли остановить болтов.
Посол в повозке услышал крики – это два десятка охранников попытались отступить. Сбежать. Попытались, потому что на другой стороне моста также стояла шеренга арбалетчиков.
Только один из охранников сообразил и прыгнул в воду.
Он смог проплыть в ледяной воде саженей сто, в кольчуге, сапогах и плаще. Он, наверное, смог бы и выбраться на берег, но третий болт, выпущенный ему вдогонку, не канул со всплеском в воду, как два предыдущих, а ударил пловца в голову.
Посла выдернули из повозки, сунули головой в мешок и бросили на коня.
– Думаешь, они знали, что мы его подкупим? – вечером, в который раз, спросил Ловчий Хозяина.
– Да. И они далее знали, чем мы его подкупим. Он ведь уже понимал, что может здесь получить. Ему просто намекнули на такую возможность.
– Вот я и говорю – уроды мы, – сказал Ловчий, – Он же теперь под пытками умрет ой как не скоро! После сомы.
