– Подойдем? – спросила Шура у подруги. – Или
не стоит? Возможно, она хочет побыть одна…
– А она не одна, – возразила Вера. – Вон в
кустах кто-то стоит.
Но Шура уже и сама видела, что из зарослей орешника вышел
поправляющий одежду мужчина. Судя по всему, он уединялся, чтобы справить нужду,
и теперь возвращался к Кате. Когда он вышел из зарослей, Шура узнала Олежку
Яшина.
– Отлил? – пьяно спросила Катя, когда тот подошел
и сел на ствол лицом к ней. – Ну, тогда с облегчением! – И, икнув,
опять приложилась к бутылке.
– Кать, может, хватит пить? – В голосе Олежки
слышались просительные нотки. – Ты уже достаточно нагрузилась…
– Да пошел ты! Достал меня уже!
Но Олег не двинулся с места. А Катя продолжала поглощать
вермут, пока не выпила все до дна. Потом швырнула бутыль в кусты и потянулась к
сумке. Но, потеряв равновесие, стала падать. Олег подхватил ее. Старкова вместо
благодарности отшвырнула его руку и потребовала:
– Дай закурить!
– Ты же знаешь, я не курю.
– Да откуда мне знать, черт возьми?
– Я тебе много раз говорил.
– Кто б тебя еще слушал… – пренебрежительно
бросила она. – У меня в сумке сигареты, дай!
Яшин послушно сполз с дерева и поднял с земли сумку.
– Пойдем отсюда, – шепнула Вера. – А то
подглядываем за людьми, как две любопытные Варвары…
– Подожди секунду, – ответила Шура. – Я
никогда не видела Катьку пьяной, а тем более сидящей на поваленных деревьях.
Интересно посмотреть…
– Шура, это некрасиво, – упрекнула ее Вера. Но та
шикнула на нее, а все потому, что между Олегом и Катей возобновился разговор.
– Ты че за мной поперся? – недовольно спросила
Старкова. – Я, может, одна побыть хочу… Напиться и поплакать без
свидетелей! Как любая русская баба…
– Ты не любая. И тем более не баба.
– Ага! – хохотнула Катя, пыхнув сигаретой. –
Леди-бледи! – И, повертев головой по сторонам, пробормотала: – Где мое
мартини? А, Яшин?
– Ты уже все выпила.
– Так иди и купи мне еще!
– Кать, тебе хватит.
– Тогда просто катись отсюда! – заорала она.
– Я без тебя не уйду. Ты пьяна…
– И что из того?
– Знаешь, сколько в реке пьяных утонуло?
– Как же ты мне надоел, – уже совсем другим, не
агрессивным, а усталым тоном сказала она. – Везде за мной таскаешься… Глаза
мозолишь! Ни на работе, ни на отдыхе покоя нет. Уж как я Виктора ругала, когда
он тебя охранником к себе взял…
Олег стойко сносил ее нападки. Опустив голову, угрюмо
молчал. А Катя продолжала его распекать:
– Я ж тебе, Яшин, сто двадцать пять раз говорила –
ничего у нас не получится! А ты, как баран, уперся рогами… Ни мне житья не
даешь, ни себе. Женился бы давно, детишек настрогал! Так нет, вдолбил себе в
башку бестолковую, что меня любишь…
– Я тебя на самом деле люблю, – подал голос
Олег. – Очень сильно. Мне больше никто не нужен.
– А мне не нужен ты! Даже за мешок пряников в голодный
год я не стала бы с тобой трахаться, понял?
– Да мне не этого надо. Я жениться на тебе хочу.
– Вот даун! – зло процедила Катя. –
Размечтался!
– Но ведь ты хочешь семью, детей… Сама говорила…
– Детей от тебя? Да не смешите!
И тут Олег не выдержал, сорвался на крик:
– А чем я хуже того же Петьки, за которого ты мечтала
выскочить? Тем, что денег у меня меньше? Так ты зря думаешь, что я бедный. У
меня есть бабло.
– Ага, пара штук баксов в носке спрятаны на черный
день.
– А вот и нет! У меня лимон есть! Хочешь, твоим будет,
если за меня выйдешь?
– Миллион рублей – сумма неплохая, конечно, но на него
даже квартиру не купишь.
– Я про доллары, Катя!
– Ой, Яшин, какое же ты трепло, – уничижительно
фыркнула та. – Но знаешь… Тебя даже миллион не спасет! Не могу я рожу твою
видеть, понимаешь? Меня стошнит прямо на брачном ложе…
– А от Радугина не тошнило, от этого старого козла?
Только не говори, что ты спала с ним не из-за денег, а по большой любви!
– Какая любовь, Яшин? Ее в природе не существует! А вот
физическое влечение, да. И меня влекло к Виктору! Он был необыкновенным
мужиком. Самцом, если хочешь. Да мне все бабы завидовали! И не потому, что
Радугин был мэром. Просто в нем такой мощный заряд мужского магнетизма, что
даже в старости он оставался завидным самцом. – И она, смерив его
презрительным взглядом, добавила: – Не то что ты…
– Это я не мужчина? – вскипел Олег. – Да я на
войне кровь проливал за Родину! Да я со всякой преступной мразью
боролся! – Он выставил вперед сжатые кулаки. – Вот своими руками
обезвреживал вооруженных бандюков…
– Ну, если головой работать не умеешь, что еще
остается, – съязвила Катя и сползла с дерева. Судя по всему, она уже
немного протрезвела. – В общем, заткнись и вали отсюда. Устала я от тебя…
Но Яшин и не подумал «валить». Более того, он приблизился к
Кате и попытался ее обнять.
– Ты с дуба, что ли, рухнул? – рявкнула на него
Старкова. – Лапы убери!
– Катя, пожалуйста… – залепетал Яшин, – прошу
тебя… Умоляю! – И вновь попытался прижать ее к своей груди. – Не могу
я без тебя, понимаешь?
– Да мне плевать!
– Я ж ради тебя на все готов, – не слушал ее
Олег. – Хочешь, звезду с неба достану?
– Слышу подобное уже лет пятнадцать, и если раньше эта
чушь казалась забавной, то теперь – откровенно смешной. – Она с силой его
оттолкнула. – Ты смешон, Яшин! Какие, на хрен, звезды с неба? Что за
детский лепет?
– А что, что ты хочешь? – И Олег с надрывом
выкрикнул: – Я ведь и убью за тебя!
– Как в песне? – продолжала насмешничать
Катя. – Тех соседей грохнешь, что мешали спать?
– Вот ты все смеешься, а я ведь и правда убить могу. Да
я уже, если хочешь знать…
Перед тем как продолжить фразу, он набрал в легкие воздуха,
но тут в кармане у Веры сначала завибрировал, а затем разразился треньканьем
сотовый телефон. Услышав сигнал, Олег резко обернулся на звук, а Катя
отпрыгнула от него, как от чумного, – не хотела, чтобы ее видели с Яшиным.
Вера сбросила звонок (звонил водитель), схватила Шуру за
руку и потащила ее прочь. Когда они отбежали на приличное от реки расстояние,
Чайка остановилась, чтобы перевести дух. Бегать она не привыкла: за
общественным транспортом было без надобности, а для поддержания формы Вера
занималась пилатесом.
