– Что ты решил насчет завещания? – спросил Андрей
Александрович после того, как сделал три жадные затяжки. – Или не думал
пока?
– Насчет дома решение принял – я позволю Шуре, в смысле
Александре Леонидовне Одинец, стать его владелицей. А вот что касается
акций… – Он помолчал, сосредоточенно насыпая чай в заварной чайник. –
Скорее всего, я опротестую этот пункт завещания. Кстати, наследница, госпожа
Чайка, пообещала мне драться за него до последнего.
– А это не она выходила из ворот, когда я въезжал?
Когда-то давно мы пересекались…
– Да, это была Вера.
Седые брови Забудкина взметнулись вверх.
– У вас роман?
– Нет. Я просто предоставил ей кров.
– Ей негде было ночевать?
– В некотором роде…
Стас залил заварку кипятком и водрузил пузатый чайничек на
стол. После чего он занялся кофе, а пока напиток готовился, рассказал о пустом
сейфе и визите Олега Яшина. Закончив и дело, и повествование, спросил:
– Что вы обо всем этом думаете?
Забудкин ответил не сразу. Сначала пожевал мундштук
докуренной папиросы, затем выбросил окурок, после прошел к столу и помешал свой
чай, хотя в нем не было сахара. Наконец опустился на стул и решительно сказал:
– Похоже, мне придется рассказать тебе одну отцовскую тайну… –
И адвокат вновь погрузился в недолгое молчание. – Когда я утром позвонил
тебе и сказал, что хочу поговорить, я еще не знал, открою тебе ее или нет. Но,
похоже, у меня нет другого выхода.
– Андрей Саныч, может, хватит говорить загадками?
– Да, пожалуй, хватит. Дело в том, Стас, что Виктор…
Как бы поточнее сказать? В общем, политика – грязная штука, и те, кто ею
занимается, не всегда поступают по совести… да и по закону тоже.
– Давайте обойдемся без оправдательных введений. Я
догадываюсь, к чему вы клоните. Отец, будучи мэром, не был законопослушным
гражданином, так?
– Да. Но он не делал ничего такого, что могло бы
причинить кому-то страшное горе. Он всего лишь мухлевал.
– Мухлюют продавщицы со сдачей, а политики, как мне
думается, занимаются махинациями.
– Ну, хорошо, пусть так, – быстро согласился
Забудкин и отхлебнул чаю. – Я не в курсе всех дел Виктора, но кое в чем
ему помогал. Оказывал юридическую помощь…
– Она заключалась в оформлении липовых документов?
Забудкин пропустил его реплику мимо ушей. Сделав еще один
глоток, продолжил как ни в чем не бывало:
– Но чаще я выступал посредником в его делах. Сам
Виктор, как ты понимаешь, светиться не хотел, вот и поручал мне кое-что
улаживать. Мне он доверял, как себе, к тому же я не требовал высокой оплаты своих
услуг. Всего лишь десять процентов от суммы сделки. Это по-божески, обычно
требуют двадцать.
– К чему вы ведете, Андрей Саныч?
– Помнишь недавний бензиновый кризис?
– Майский? Да, конечно. Мне, чтоб свою «Ямаху»
заправить, приходилось в соседний район мотаться, чтобы не стоять в длиннющих
очередях, которыми обрастали три наши работающие заправки.
– Как считаешь, почему остальные были закрыты?
– В местных новостях говорили, что они не прошли
проверку качества бензина. Да и других нарушений было предостаточно…
– И ты поверил?
– Скажем так: принял. Но, естественно, у меня были
сомнения. Потому что вся катавасия случилась сразу после подорожания топлива.
– Владелец трех работающих в бензиновый кризис заправок
озолотился.
– Надо думать! И сколько он за это отстегнул моему
отцу?
– Миллион долларов.
– Ого!
– Да, Стас, сумма огромная. Таких Виктору еще не
предлагали. Обычно речь шла о сотнях тысяч, и не долларов, а рублей. И вот
теперь я подхожу к главному. Напрямую, как я уже говорил, твой отец с
«заказчиками» не контактировал, и вышеуказанную сумму передали не ему в руки, а
мне. Я, как обычно, выступил посредником. Получил миллион от бизнесмена и передал
его Виктору. Деньги он при мне положил в сейф, предварительно очистив его от
документов, чтобы поместились все пачки, а их было немало.
– Когда именно?
– Позавчера вечером. То есть в пятницу.
– А сегодня ночью деньги уже исчезли!
– Возможно, Виктор положил их в банк.
– Или их украли.
– Да, и это возможно. Если даже такой тупоголовый
парень, как Олег Яшин, узнал код сейфа, то уж более хитрый и умный человек смог
бы это сделать и подавно. Кстати, о Яшине! Ты спросил мое мнение, и я тебе
отвечу: я думаю так же, как ты. Мне не верится, что Виктора убил Олег, но
советую тебе о его ночном визите сообщить куда следует.
– Да жалко дурака…
– Стас, жалость в данном случае неуместна. Позвони
следователю и расскажи обо всем.
– И о пропавшем миллионе?
– Вот о нем как раз не стоит.
– А если информация выплывет? Я не хочу, чтоб отцовское
имя трепали…
– Что ж, понимаю… – Забудкин помолчал. –
Знаешь, что я тебе скажу? Обожди со звонком. Сначала разузнаем о ходе
следствия. Если у Яшина твердое алиби на момент убийства, оставишь его визит
без внимания.
– Так и сделаю, – кивнул Стас. – А теперь
давайте подумаем, кто кроме Яшина мог знать код сейфа?
– Ясно кто – Катерина.
– Которая вчера в отсутствие отца приезжала сюда якобы
за вещами, – хмыкнул Стас. – Вошла в дом с дамской сумочкой, а вышла
с пакетом.
Услышав новость, Забудкин ошеломленно цокнул, после чего
полез за папиросой. Прикурив, задумчиво протянул:
– Неужели она? Тогда ведь Виктор еще был жив! Если
именно Катя украла деньги, то она либо убийца, либо в сговоре с убийцей.
– Считаете, что Катя убила отца из-за миллиона? Но
откуда она узнала о его существовании? Неужто отец так ей доверял?
– Доверял? Нет, что ты, Виктор же не дурак… был. –
Забудкин выпустил через ноздри два клуба сизого дыма. – А узнать о
миллионе она могла от своего второго любовника, небезызвестного Кочета, пардон,
Петра Сергеевича Кочетова, бизнесмена и депутата.
– А он-то откуда о нем знает?
– Как, я тебе разве не сказал? Три работавшие в кризис заправки
принадлежат именно ему. Так что миллион долларов отстегнул Виктору именно
Кочет.
Глава 4. Наши дни
Шура с хмурым лицом стояла над тазом и стирала дочкины вещи.
Сама Карина крутилась рядом и трещала без умолку:
– Ой, мам, знаешь какая шоколадка, что мне дядя
подарил, вкусная? Я ни в жизни таких вкуснючих шоколадок не ела!
