– Стас, – услышал он испуганный голос Веры. –
Стас, очнись, ты мне руку раздавишь!
Стас тряхнул головой. Оказалось, он сжимает ее ладонь с
такой силой, что у Веры побелели кончики пальцев.
– Прости, – сконфуженно произнес он. – Я
задумался…
– Понимаю… – Она высвободила руку и подула на нее.
Стас еще раз извинился и поспешил к «Ямахе». Оседлав
мотоцикл, приглашающе кивнул Вере. Та забралась на сиденье, нахлобучила на
голову шлем и обняла Стаса за талию. К его огромному облегчению, прикосновение
не вызвало в душе бури эмоций, а в теле – ненужных трепетаний.
– Держись! – сказал Стас и завел мотор.
Мощный мотоцикл с ревом сорвался с места.
…Вера вцепилась в Стаса и зажмурилась. С годами она стала
относиться к скорости более опасливо. В молодости сама могла гонять на своей
«семерке» как ненормальная, но после того, как пару раз попала в аварии (одна произошла
вовсе не по ее вине – ехала в тот момент медленно, а из-за поворота вылетела
спортивная тачка с обдолбанным мажором за рулем и снесла ее машине весь бок), к
быстрой езде охладела. Впоследствии же наняла шофера и за руль садилась очень и
очень редко.
– Не гони так, пожалуйста! – прокричала
Вера. – Мне страшно!
Стас кивнул и сбавил скорость.
– Так лучше? – спросил он.
– Да, спокойнее…
– Были неприятности на дороге?
Ехали они теперь не очень быстро, и Вера прекрасно слышала,
что говорит Стас.
– У кого их не было.
– У меня. Один раз брякнулся с мотика, и то по дурости.
А на машинах меня всегда проносило.
– Тут движение не такое интенсивное, как там, где я
живу…
– Не скажи, – возразил он. – У нас тоже по
пятницам и воскресеньям чего только на дорогах не случается. Отец, кстати, два
с половиной года назад в такую страшную аварию попал, не приведи господи…
– Пострадал?
– Сам нет, хоть и врезался в дерево. Подушка
безопасности сработала, и он только немного ушибся. Зато пешехода сбил.
Насмерть.
– Как? – ужаснулась она.
– Да, Вера, насмерть. Нетрезвый тот был, вылез на
дорогу, ну и…
– Кошмар!
– Да, это был кошмар. Папа из машины, естественно,
сразу выскочил и к пострадавшему, но сделать уже ничего нельзя было – тот на
месте скончался.
– И что твой отец сделал?
– А ты как думаешь?
– Вызвал гаишников?
– Нет, Вера, он позвонил своему другу. Андрею Санычу
Забудкину. Тот, узнав, в чем дело, велел скрыться с места происшествия. Отец
сделал, как посоветовал адвокат: добравшись до дома, заявил об угоне машины.
Злоумышленника нашли уже на следующий день – нашего с тобой общего знакомого
Федю Пронькина.
– Почему именно он?
– Федька у Забудкина в конторе слесарем работал. Бухал,
понятное дело, работу прогуливал. Андрей Саныч много раз уволить его собирался,
да жалел. На шее у Федьки были мать-инвалид – довел он ее своими пьянками до
инсульта, жена и ребенок маленький. И когда Забудкин с отцом стали думать, кого
выбрать на роль козла отпущения, кандидатура Пронькина была рассмотрена в
первую очередь. Ему сделали предложение, и Федор его принял. После чего его
заключили под стражу, а в скором времени осудили на три года.
– Но я видела его в городе…
– Он недавно вышел. Досрочно. Отец подсуетился, и ему
за хорошее поведение срок скостили. Федя же в нашем районе сидел.
– И сколько твой отец заплатил Пронькину за то, чтобы
тот взял вину на себя?
– Купил его семье квартиру. Они ж мыкались по частным –
погорельцы. К тому же все годы отсидки Федька получал передачи. А когда вышел,
его сразу взяли в школу сантехником. Понятно, что не бог весть что за работа,
но все-таки…
– Неужели забота мэра о никчемном пьянице не
насторожила горожан?
– Отец действовал через Забудкина и свой Фонд поддержки
малоимущих семей.
– Выкрутился, значит, Виктор Сергеевич. Как всегда –
выкрутился!
– Я отца не осуждаю. Да, он ехал на скорости семьдесят
километров в час вместо положенных сорока, но даже если бы соблюдал скоростной
режим, совсем не факт, что смог бы избежать столкновения. А портить репутацию
ради торжества закона неумно. Любой на месте отца поступил бы так же.
– И ты?
– И я. Да и ты, не сомневаюсь, тоже.
– Нет, Стас, я бы сделала все по-честному. За свои
грехи надо уметь отвечать самому.
– Какая ты стала моралистка… – раздраженно бросил
он. – А попробуй посмотреть на все с другой стороны! К примеру, семья
Пронькина, его мать, жена и ребенок, только выиграла оттого, что их сын, муж,
отец сел: и от пьяни, коей Федька стал, отдохнули, и квартиру получили. Правда,
мать недолго новой жизнью наслаждалась, вскоре умерла. А вот Федина супруга и его
дочь до сих пор в ней живут.
– Только с другим папой.
– Это уже на Дашиной совести. Никто не думал, что она
сразу с Федькой разведется и после смерти свекрови в дом нового мужика
приведет.
– А сам-то Федор где живет?
– Они ему комнату снимают. Вполне сносную. Даша даже от
алиментов отказалась. Так что все у Федора более-менее нормально.
– Тебе не стыдно так говорить? – возмутилась
Вера. – Его же тюрьма инвалидом сделала! Видела я, какой развалиной он
стал. Больной старик, а не мужчина в полном расцвете сил. Тридцати с небольшим
лет.
– Зато пить перестал! – отрезал Стас. Тут, к
счастью, впереди показался Катин дом, и ему не пришлось менять тему, чтобы не
поссориться с Верой. – Почти приехали. Вон, видишь пятиэтажку с красными
квадратами на торце? В ней Старкова и живет… Вернее, жила.
Он подкатил на мотоцикле к третьему подъезду, заглушил
мотор.
– Хорошо, что бабулек на лавке нет, – сказала
Вера. – А то принялись бы сейчас пытать нас: к кому пришли да зачем… А так
пройдем незамеченными.
– Уж не знаю, как нам это удастся – на двери домофон.
– Магнитного ключа на связке нет?
Стас покачал головой.
– Тогда мы и в квартиру не попадем. По логике Катя
должна была дать Виктору Сергеевичу оба ключа. А иначе как бы он входил?
– Вы к кому, молодые люди? – услышала Вера за
спиной.
С тяжелым вздохом она обернулась и увидела перед собой
маленькую, тощенькую старушонку. На ее остром носу громоздились огромные очки,
за которыми поблескивали такие пытливые глаза, что не было никакой надежды на
то, что бабулька отстанет, если ей не ответить.
