Шура отошла подальше от того места, где работали
оперативники, и вынула мобильник. Сначала набрала номер Ритиной мамы. Та
заверила, что Карина нисколько ее не напрягает и может даже остаться у них
ночевать. «Мамочка, мамочка, можно?» – услышала Шура звенящий от возбуждения
голос дочери. «Ладно, оставайся, только веди себя…» Договорить не удалось, с
криком «Ура!» Карина передала трубку Ритиной маме и унеслась к подруге и Карлу.
Закончив разговор, Шура набрала номер Веры. Хорошо, что та
догадалась его дать.
– Слушаю, – откликнулась Чайка. Голос ее звучал
официально.
– Вер, это Шура.
– Да, я поняла. Что ты хотела?
Шуру покоробил тон да и сам вопрос. Как будто она богатому
родственнику звонит с просьбой отсыпать ей мелочишки на хлебушек.
– Я дала показания, – сообщила холодно.
– Отлично. Как прореагировали на них менты?
– Обрадовались услышанному, а меня записали в ценные
свидетели.
– Что ж, все ясно. Ты сейчас домой?
– Да я хотела…
Шура замолчала. Думала, Вера скажет – подъезжай к нам.
– Так ты домой? Говори, пожалуйста, скорее, а то мы
заняты.
«Мы заняты» резануло Шурин слух. Заняты они… И чем же,
интересно?
– И чем же, интересно? – не смогла смолчать Шура.
Слова вылетели вдогонку мысли.
– Расследованием. Я заеду к тебе вечером, все расскажу,
хорошо?
И, не дождавшись ответа, Вера отключилась.
С досады Шура чуть телефон в траву не швырнула. Но, пожалев
аппарат, сунула его в карман. Свободного времени у нее было вагон и маленькая
тележка! То есть конец сегодняшнего дня, плавно переходящий в вечер, а так же
ночь и утро. Карину Ритина мама обещала завести домой перед детским садом, и
это означало одно – в кои-то веки Шура предоставлена самой себе. Да вот беда –
заняться абсолютно нечем. Нет, в любой другой день она обязательно нашла бы для
себя дела. И не только хозяйственные! Собой Шура тоже иногда занималась. Не с
тем безграничным удовольствием, как некоторые женщины, и не систематически, но
все же… Бывало, что и с маской на лице сидела, и педикюр делала, и даже
депиляцию (брала пинцет и вырывала немногочисленные волоски, росшие на ногах).
К этому ее приучила заведующая учебной частью школы, где Шура работала. Звали
ее Галиной Петровной Бариновой. Эта сорокалетняя вдова с двумя детьми всегда
прекрасно выглядела и, несмотря на кучу забот и скудный семейный бюджет, слыла
первой леди среди преподавательского состава. У нее всегда была изящная
прическа, идеально прокрашенные волосы, гладкие ноги, безупречный маникюр, а о
стрелки на ее брюках можно было порезаться. Только устроившись на место завхоза
и не зная жизненной истории Бариновой, Шура решила, что завуч – бездетная дама,
опекаемая любящими родителями или мужем. Когда же выяснилось, что Галина одна
тащит на себе двоих детей, сразу ее зауважала. И даже простила то, чего не
простила бы никому другому, – замечание по поводу своего внешнего вида.
– Александра Леонидовна, вы меня извините, –
как-то обратилась Баринова к Шуре, когда они сидела вдвоем в
учительской, – но я не могу не сказать… От вас пахнет потом. Это неприятно
и окружающим, и, я не сомневаюсь, вам самой. Поэтому хочу порекомендовать вам
дезодорант, которым пользуюсь сама, он прекрасно помогает…
И порекомендовала. А Шура его купила. Но Баринова не
успокоилась.
– Александра Леонидовна, вы меня извините, –
завела она старую песню, едва оказавшись с Шурой наедине.
– Что, все еще воняет? – ужаснулась та. За
дезодорант она отдала сумму, на которую можно было купить два кило вполне
приличной колбасы, и они с Кариной ели бы ее две недели.
– Нет, вы чудесно пахнете, – заверила ее Галина
Петровна. – Но ваши волосы… Они сальные. Вы такая молодая, привлекательная
женщина… Почему вы не моете голову по мере загрязнения?
– Я живу в доме с частичными удобствами. А значит…
– Знаю, что это значит. Сама в таком живу. И через день
грею воду в ведре, чтобы вымыть волосы. Не ленитесь, дорогая, опрятность –
главная составляющая красоты!
И Шура стала греть воду для своих волос через день. А
Баринова все не унималась.
– Вы удивительно похорошели, Александра
Леонидовна, – заявила она как-то. – И у вас очень аккуратный вид.
Одно его портит – волосы на ваших ногах.
– Но у меня они светлые и редкие, их почти
незаметно, – беспомощно возразила та.
– Шурочка, поймите, у женщины должны быть гладкие ноги.
Купите депилятор.
На него у Шуры рука не поднялась. Две тысячи, это не лишний
пузырек шампуня и даже не четыреста рублей на чудо-дезодорант, две тысячи –
четверть ее месячной зарплаты. И Шура решила обойтись одноразовым станком и
щипчиками. Что-то сбривала, что-то выдирала. А два раза в месяц по примеру
своей патронессы «чистила перышки».
– У тебя ребенок, у меня двое, – просвещала Шуру
Галина Петровна, – но это не значит, что мы должны поставить на себе
крест. Я дважды в месяц устраиваю дни красоты. Иначе говоря – чищу перышки.
Дети уже знают, что в это время меня лучше не тревожить, поэтому убегают
гулять, и я посвящена сама себе. Я грею два ведра воды, выливаю их в большое
корыто, ложусь в него, наношу на корни волос краску, а на лицо маску и лежу
двадцать минут. Потом обрабатываю скрабом тело, тру пяточки и все смываю. Делаю
депиляцию и педикюр. Мажусь кремами и лосьонами, в халате укладываюсь на диван
и делаю массаж лица…
– А зачем вам все это, Галина Петровна? Вы ж не замужем
и, как я понимаю, не собираетесь…
– И что из того?
– Ну никто ж не оценит ваших стараний.
– Милая, я все делаю для себя. И вам рекомендую.
Шура тогда устроила себе день красоты. А через две недели
еще один. Но со временем интервал между ними все увеличивался и увеличивался.
Теперь Шура «чистила перышки» не чаще одного раза в месяц. И особого кайфа не
испытывала. Во-первых, вода в корыте быстро остывала, во-вторых, постоянно
мешали то Карина, то соседка, а в-третьих, и это самое главное, никакой особой
разницы между собой прежней и той, какой она становилась после дня красоты,
Шура не видела. Ну разве что ноги поглаже да корни волос не выделяются, а в
целом – все то же самое. «Вот если бы в салон красоты сходить, – с тоской
думала она. – Там бы меня точно прихорошили. А потом бы еще к стоматологу,
чтоб металлокерамику поставил. И на шопинг…» Но мечты оставались мечтами. Шура
как-то зашла даже не в салон (салонов в городке не было), а в косметологию,
узнала, сколько стоит омолаживающая маска с последующим массажем лица, и больше
туда не совалась. Половину зарплаты за разовую процедуру она отдавать не хотела.
Тем более что косметолог сразу сказал – сеанс надо повторить минимум четыре
раза. А еще Шура очень хотела нарастить волосы. Она всегда была недовольна
своими, вот и мечтала о густых, длинных и блестящих локонах. Пусть и
искусственных! Но и тут ее ждало разочарование. Синтетические пряди парикмахер
не наращивал, а настоящие волосы стоили столько, что Шуре, чтобы их себе
позволить, пришлось бы вместе с дочерью два месяца не есть, не пить.
